В. ДЫМАРСКИЙ: Это программа «Цена Победы». Сегодня её веду я один, Виталий Дымарский. И сразу же представляю сегодняшнего своего собеседника, гостя нашей программы: это Алексей Макаркин, историк, первый вице-президент «Центра политических технологий». Алексей, здравствуйте!
А. МАКАРКИН: Здравствуйте!
В. ДЫМАРСКИЙ: Мы часто очень обращаемся в этой программе к разным странам, так или иначе участвовавшим во Второй мировой войне, а их несколько десятков. Очень часто такое представление, что только Германия, Советский Союз и его союзники. Ещё Италия. Но примерно 7 десятков стран так или иначе участвовали во Второй мировой войне. Причём на всех практически континентах. И сегодня мы берём такую страну. Может быть, неожиданно. Она европейская между прочим. Но о ней мы очень мало знаем вообще. А о её участии, о её роли во Второй мировой войне мы не знаем практически ничего. Я имею в виду Албанию. С чего бы начать?
Я как человек из советского прошлого, у меня от Албании воспоминания почему-то, несмотря на очень плохие отношения между Албанией и Советским Союзом (хотя обе страны были коммунистические), в СССР везде продавался коньяк «Национальный герой Скандерберг». Это единственное, что у нас от Албании тогда было: национальный герой Скандерберг, имя которого стояло на бутылках албанского коньяка. Не сочтите это, Роспотребнадзор, за рекламу алкоголя: это реклама Албании.
Что такое страна Албания? Это всё время зависимая территория. Важный фактор: Албания — мусульманская страна. Одна из редких европейских стран мусульманских. И она была под гнётом Османской империи несколько веков, если я не ошибаюсь. В 20-м веке произошло освобождение, и Албания стала независимой. Почему она была то республикой, то королевством перед Второй мировой войной?
А. МАКАРКИН: Чего там только не было в истории Албании. Была она республикой какое-то время, королевством. В начале Первой мировой войны она была ещё и княжеством. По-моему перебрали все возможные варианты государственного устройства. Что касается ислама, здесь тоже всё непросто, потому что по современной статистике ⅔ албанцев исповедуют ислам. В основном это мусульмане, сунниты. Понятно, что это европейская страна с преобладающим мусульманским населением. В то же время есть католическая община, есть православная община, есть разные подсчёты, разные цифры. Далеко не все могут сказать открыто в ходе официальной переписи, что они являются католиками или православными, поэтому, по официальным данным, католиков и православных в сумме где-то порядка 17%. Католиков побольше, православных поменьше. А реально, по некоторым данным, где-то около трети населения. В любом случае там немаленькое христианское сообщество.
В. ДЫМАРСКИЙ: А за счёт чего, откуда? За счёт соседних, бывших югославских республик?
А. МАКАРКИН: Вы знаете, не только. Это будет иметь немалую роль в дальнейших наших рассказах. Дело в том, что много-много веков назад, в Средние века Албания входила в состав государства Венеция и Рагуза. То есть Албания была частью венецианского государства. Вы упомянули Скандерберга. Это был изначально Георгий Кастриоти, младший сын албанского князя, который был по венецианским документам почётный гражданин Венеции и Рагузы. Он был взят в заложники турецким султаном. Будучи заложником, он был обращён в ислам. Он был прозван Искандером, есть такая версия, что в честь Александра Македонского за свою воинскую доблесть. Потом он убежал к себе на теперешнюю албанскую территорию и там отказался от ислама и снова стал Георгием. Но в историю он вошёл как Скандерберг, потому что здесь опять-таки сравнение с великим Александром Македонским. Скандерберг воевал долгое время в Османской империей, в союзе с Венецией.
История Албании связана не только с исламом. Там тоже всё было очень непросто. Можно вспомнить ещё одно имя человека, тесно связанного с Албанией и известного многим со школьных времён — Али-паша Янинский. Если вы вспомните графа Монте-Кристо, он является фоновым персонажем, а одним из ключевых героев является его дочь. И он был вначале одним из военачальников Османской империи. Потом он восстал в Османской империи, был убит в результате заговора. Эти события изложены вполне в художественной форме.
Опять же история Али-паши показывает, что крупный правитель региональный, феодал по сути ведёт себя крайне независимо в отношении Османской империи. К тому времени вся Балканская территория была под контролем Османской империи, так что Албания в неё уже входила. Но входила как не очень благонадёжная территория. Османскую империю постоянно трясли внутренние конфликты. В Албании было своё национальное движение, причём уже возглавляемое мусульманами, представителями мусульманского большинства. В данной ситуации мусульманские феодалы не хотели подчиняться.
Если уже переходим в 20-й век, в Турции в 1908 году революция, приходят к власти младотурки. Они много обещали, их воспринимали как реформаторов, была эйфория тогда: молодые офицеры, образованные, с европейским образованием. Они оказались радикальными турецкими националистами, стали притеснять не только национальные меньшинства, но и разных региональных игроков, стремясь как-то объединить Османскую империю. И они стали прижимать и албанцев. Тогда в Албании началось восстание.
Первое восстание в 1909 году было подавлено турками. А дальше началось новое восстание. Одновременно была первая Балканская война. Османская империя разваливалась, её вытесняли с Балкан. Против неё были сербы, болгары, греки. Как мы говорили в одной из прошлых программ, болгары и сербы вступили в конфликт. Но независимо от этого албанцы снова выступили. И они добились независимости. Это был 1913 год. Турция уже не могла удерживать эту взбунтовавшуюся провинцию.
Плюс там была масса разных интересов, потому что в Албании были свои интересы у Сербии. И Сербия хотела получить выход к Адриатике. С другой стороны, были интересы других игроков: Австрии, Италии. Они были вместе, но они были в Тройственном союзе ещё, чтобы Сербию к Адриатике не пустить. В результате европейские страны собираются и признают новое государство, которое, с одной стороны, быть государством мусульман с мусульманским большинством, с другой стороны, оно должно ограничивать продвижении Сербии.
Сербы апеллировали к Николаю II, русскому царю. Но здесь русское правительство сказало, что вы и так много всего получаете по итогам Балканских войн и эту территорию надо уступить. Очень боялись, что Балканы приведут к какому-то большому конфликту. Так и произошло в следующем году. Но в 1912 году конкретно по поводу Албании договорились. Но тогда у всех договаривающихся сторон была одна: во главе них стояли либо императоры, либо, как в Италии, король. И они Албанию видели как монархию. Тем более что было уже много примеров, когда были разные балканские монархи. Были монархи со своими укоренившимися историческими династиями. Например, Карагеоргиевичи в Сербии или Негоши в Чернгории. Но большинство монархий были заимствованные. В Румынии и Болгарии правили выходцы из разных германских государств. И здесь император Вильгельм II лоббировал возвращение на пост князя. Решили, что Албания слишком маленькая, у нас будет княжество. Пролоббировал назначение на пост князя Албании офицера прусской армии принца Вильгельма цу Вида, князя немецкого. Но у него своё княжество уже давно отсутствовало. И он служил в армии Вильгельма II, был прусским капитаном.
И вот далеко на самый старший офицер в немецкой армии становится князем. Приезжает он весной 1914 года в своё княжество. И тут оказывается в настоящим осиновом гнезде, потому что против него начинается восстание сторонников Османской империи. Они там основались, они хотят, чтобы на их престоле был человек, исповедующий ислам.
В. ДЫМАРСКИЙ: Сторонники и противники Османской империи делились именно по религиозному признаку?
А. МАКАРКИН: Нет, как я уже говорил, в восстании участвовали и многие люди, исповедующие ислам. И тот же самый Али-паша вполне был мусульманином. Если бы делились по религиозному признаку, никто бы не отделился: большинство исповедовало ислам. Нет, там были свои интересы, потому что империя распадалась, и империя ограничивала не только своих христианских подданных, но она ограничивала амбиции, вмешивалась в интересы и крупных мусульманских игроков, феодалов. Другое дело, что даже эти проосманские бунтовщики против его высочества князя Вильгельма не выступали за то, чтобы обратно вернуться в Османскую империю. Они выступали за то, чтобы турецкий султан откомандировал на княжество одного из своих сыновей, только и всего. То есть чтобы это было дружеское Османской империи, но всё-таки независимое государство. То есть идея независимости была и у них.
Плюс были и итальянские интриги. Италия тут вспомнила, что ведь Скандерберг был почётным гражданином Венеции. И эта территория одно время была венецианской. А раз так, то это исконные земли Италии. Уже тогда Италия активно вмешивалась в албанские дела. Кстати, на этом они и поругались с Германией и Австро-Венгрией. Поэтому в Первую мировую войну Италия выступила на стороне Антанты. До этого она была военной и политической союзницей Германии и Австро-Венгрии, но разногласия по албанскому вопросу, неприятие их немецкого князя привело к тому, что Италия в Первую мировую войну оказалась на стороне Албании.
Когда начинается Первая мировая война, все против всех воюют. Там ещё рядом сербы. На князя давят со всех сторон. И князь принимает единственное верное решение: уехать. В начале осени 1914 года он уезжает и больше никогда в Албанию не приезжает. Зато он остаётся живым. Прожил довольно длительное время и умер в 1945 году своей смертью.
Тем временем в Албании полная смута, хаос. Одно время там правит один местный амбициозный феодал, исповедующий ислам и находящийся в союзнических отношениях с Италией. Кстати, здесь все игроки были довольно прагматичными. Те же самые мусульмане готовы были с Италией взаимодействовать. Потом там ещё всякие перипетии. Потом там одно время немецко-австрийские войска занимают это княжество во время немецко-австрийского наступления 1915 года. И после Первой мировой войны Албания восстанавливается как независимое государство, но уже как республика. Уже, конечно, немецкого князя никто там не хочет видеть. И это государство становится республикой. Правителем этой республики становится один из местных феодалов Ахмет Зогу, который весьма активный, амбициозный. Он становится премьер-министром, устанавливает там достаточно авторитарный режим. Это происходит в 1922 году.
В 1924 году происходит фантастическая история. Ахмета Зогу свергают. Это ни в коем случае не было фантастическим делом для Албании и для Балкан. Там много кого свергали, было много разных переворотов. И новым премьер-министром становится глава православной албанской церкви епископ Фон Ноли. И этот епископ, человек очень яркий, литератор, поэт, полиглот (владел 13 иностранными языками), переводил на албанский язык Шекспира, Сервантеса, Льва Толстого, Максима Горького. Епископ, переводящий Максима Горького, сочувствовал коммунистической партии.
В. ДЫМАРСКИЙ: А она была уже в Албании?
А. МАКАРКИН: Маленькая группа. Фан Ноли сочувствовал не просто коммунистической партии своей маленькой, которая, конечно, не могла там играть никакой решающей роли, там коммунистическая партия более или менее влиятельная структура, объединённая, образовалась только в 1941 году, мы об этом тоже поговорим, при каких обстоятельствах это произошло. И в первую очередь Фан Ноли смотрел на Москву как коммунистическую столицу, как центр притяжения для всех тогдашних леворадикальных сил, в том числе для такого весьма экзотичного, интересного человека.
В. ДЫМАРСКИЙ: А православная церковь албанская кому подчинялась? Она была частью зарубежной русской или Греции?
А. МАКАРКИН: Там была своя история. Была албанская диаспора в Америке. И Америку тогда своей территорией считала РПЦ. Там была большая русская епархия. И вот его в качестве священника рукоположил в Америке русский архиерей. То есть такая странная история. В 1919 году там была основана, тоже в Америке, албанская православная епархия в составе североамериканской митрополии РПЦ. То есть тогда ещё был 19-й век. Русская зарубежная церковь — это всё-таки начало 1920-х.
И он возвращается в Албанию в начале 1920-х. И в 1922 году собирается Собор. И Собор провозглашает автокефалию албанской церкви. Это становится такая же самопровозглашённая автокефалия, как и русская и константинопольская. Константинополь это не признал. Но Фан Ноли был рукоположен в епископы. До этого к тому же были епископы, которых положили греки. И они все вместе собираются и в 1922 году Фана Ноли возводят в ранг архиепископа и главы этой самопровозглашённой автокефалии. Вот такая история. Потом константинопольский патриарх официально признал албанскую автокефалию. И сейчас это признанная всеми православными церквями автокефальная православная церковь, такая же, как все остальные.
И если от религии снова перейти к политике, то архиепископ, премьер-министр ориентирован на СССР. Он устанавливает дипломатические отношения с СССР. И в декабре 1924 года приезжает советский полпред. Для Албании был выбран совершенно потрясающий полпред. Это был человек по фамилии Краковецкий. Человек феерической биографии. Он был эсер. Он был офицер русской армии, подпоручик. За участие в эсеровской партии он попал на каторгу, отбыл длительный каторжный срок. В 1917 году его освободили. Из подпоручиков ему каторжный срок зачли в службу, произвели в подполковники и назначили командующим Иркутским военным округом. Назначил его военный министр Александр Фёдорович Керенский. Затем Краковецкий вызывается в Петроград, где возглавляет сопротивление большевикам сразу после их прихода к власти, когда было восстание юнкеров в Петрограде. Восстание заканчивается неудачей. Краковецкий отправляется обратно в Сибирь. В Сибири он становится военным министром антисоветского эсеровского правительства. Дальше он в подполье. Потом он эмигрирует в Маньчжурию, в Китай. И в Китае он переходит на сторону большевиков, то есть совершает такой феерический кульбит и делает такую блестящую дипломатическую карьеру, что уже в 1924 году, то есть через непродолжительное время после того, как он был видным деятелем антибольшевистского движения, он становится советским полпредом в Албании. Дальнейшая его карьера тоже была интересной. Он работает в ОГПУ. И в период массовых сталинских репрессий он разделил судьбу большинства деятелей этой организации.
Как только Краковецкий приехал. Ахмет Зогу, тот самый свергнутый министр, авторитарный феодал, с территории Югославии при поддержке югославского правительства начинает поход на столицу. При этом основной ударной силой его отряда Зогу становится примерно чуть больше 100 офицеров белой русской армии. Они в эмиграции, в Югославии, они не востребованы. Их собирают, набирают, платят им. Благо Ахтем Зогу был человек весьма прагматичный, смог увезти часть своего имущества и часть государственных запасов, так что у него был финансовый ресурс, чтобы платить. И вот во главе с полковником Бекир Вальтери, который в последующем будет майором албанской армии, а потом штандартенфюрером СС в конце Второй мировой войны (и такое тоже было), они свергают епископа, премьер-министра. Антикоммунисты при поддержке Югославии. Фан Ноги эмигрирует, уезжает в Америку. Он больше никогда не вернулся в страну. А в стране устанавливается авторитарный режим Ахмета Зогу. Он в начале является премьер-министром, а потом становится президентом: почему нет, в республике должен быть президент, сильная президентская власть. И в 1928 году он приходит к заключению, что сильная президентская власть недостаточна. И для того чтобы у Албании была стабильность и независимость, Албании нужен король. И Ахмет Зогу становится Ахметом I Зогу королём Албании.
В. ДЫМАРСКИЙ: Как я понимаю, в Албании эта история начинается в 1939 году, но до начала Второй мировой войны? Она была оккупирована Италией, да?
А. МАКАРКИН: Да, она была присоединена. Что произошло? Когда в 1928 году Ахмет Зогу становится королём Зогу, он находится в военно-политическом союзе с Италией. Италия его поддерживает, финансирует, но при этом претендует на реальный контроль над этим опереточным, с точки зрения Италии, правителем. А Ахмет Зогу считает, что никто не опереточный. У него своя армия, офицеры, и он начинает крутиться, сближаться с Югославией. Правда, именно при поддержке Югославии он смог вернуться к власти. И он таким образом лавирует между Италией и Югославией. На каком-то этапе Муссолини это сильно поднадоело. И более того, произошло ещё одно событие здесь. В 1938 году Его Величество Ахмет I Зогу вступил в законный брак. Его женой стала венгерская графиня Геральдине Аппоньи. Её отец был директором музея в Албании. Ахмет Зогу увидел её фотографию, влюбился, попросил представить ко двору. И вскоре произошло бракосочетание. Почему это важно? Потому что у Ахмета Зогу не было престолонаследника, он был в подвешенном положении. А тут всё, династия укрепляется, утверждается, скоро и Италия не понадобится. И вот Италия предъявляет требования к Ахмету Зогу. Это означает протекторат Италии над Албанией, 1938−1939 годы. Ахмет Зогу маневрирует, где-то идёт на уступки, где-то не хочет, потому что не хочет терять свою власть.
И наступает 5 апреля 1939 года, когда происходит 2 события. Первое событие: рано утром этого дня в семье Ахмета Зогу родился престолонаследник. Таким образом династия имела, вроде, укрепилась и имела тенденцию укоренения. И в тот же день Италия отправляет свои войска для оккупации Албании. Ахмет Зогу понимает, что возможностей для обороны никаких нет.
В. ДЫМАРСКИЙ: Но это связанные события, что Италия так отреагировала на рождение?
А. МАКАРКИН: Это было совпадением, что это было именно в этот момент, они не знали заранее. Но такая укоренённость династии в Албании, а не какой-то конкретный правитель, не укоренённый, не имеющий жены, в любой момент его можно свергнуть. А тут как свергнуть? У него престолонаследник, а это династия, повышение легитимности. Я думаю, что это сыграло роль в том, что дальше произошло.
Ахмет Зогу понимает, что не может сопротивляться, он проиграл. И он занят только тем, что эвакуирует свою жену, новорожденного сына, двор, казну, самого себя. И когда итальянские войска входят на территорию Албании, то двор уже находится на пути в Югославию. И он навсегда покидает территорию Албании. И албанское королевство заканчивается. Но заканчивается только частично, потому что у Албании появляется новый монарх, новый король, которого зовут Виктор Эммануил III. Он же король Италии. Вообще албанские аристократы, феодалы, многие придворные были готовы сотрудничать с Италией. У них такой опыт был. Но они сами хотели, чтобы королём был кто-то другой, чтобы Виктор Эммануил делегировал своего родственника, принца и чтобы таким образом сохранялась самостоятельность.
Но итальянский король был тогда по сути марионеткой: решал всё Бенито Муссолини. Муссолини решил просто: Албания нужна ему для 2 задач. Первая задача: он восстанавливает империю, насколько это возможно. Это один и шагов в этом направлении. А второе — ему нужен плацдарм на Балканах для дальнейшей войны против Греции, на которую он напал в том же 1940 году осенью с албанской территории. В случае чего и плацдарм против войны с Югославией. Плацдармы должны быть полностью контролируемы. Там не должен находиться какой-то принц, который имел бы какое-то местное окружение, а должно быть прямое управление. Таким образом формально это уния между Италией и Албанией. Албанские феодалы получают титулы итальянских сенаторов, формируется абсолютно марионеточное правительство. А реально там всем управляют итальянцы. И 1939−1943 годы там итальянская оккупация. Это называется таким образом.
А что дальше? Дальше 1941 год, коммунисты из Югославии оказывают интернациональную помощь дружественным албанским товарищам. Там было несколько несколько маленьких югославских групп. Югославские коммунисты, которые куда более влиятельными, куда более сильными, ресурсными, обладали непосредственными связями с Москвой, значимой общественной поддержкой, своим военным ресурсом уже, они помогают албанским коммунистам объединиться. И именно югославские коммунисты находят человека, который может стать персоной № 1.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это Ходжа?
А. МАКАРКИН: Это Ходжа, который потом выступит против них в союзе со Сталиным. Потом против СССР в союзе с Мао Цзэдуном при Хрущёве, потом и с Китаем переругаются в конце своей жизни. При нём Албания окажется в полной изоляции. Он будет единственным европейским правителем, который полностью запретить исповедание любой религии, кроме своего государства. У них было в Конституции записано, что исповедание любой религии было запрещено. Он всех загнал в подполье, такого даже Сталин не делал. Он некоторое время учился во Франции в университете, так и не закончил, непонятно почему. В официальной истории компартии было сказано: потому что он вёл революционную борьбу и французская буржуазия не позволила ему доучиться. Его знакомые говорили, что он так и не смог сдать ни одного экзамена. Ну, кто его знает.
Он возвращается на родину, становится учителем французского языка, благо французский он всё-таки выучил. Одновременно он владеет небольшой табачной лавочкой, где продаются контрабандные сигареты из Италии. Человек вполне коммерчески активный, при этом с определённым образованием. И с точки зрения югославов вполне управляемый. И вот именно югославская компартия продвигает его на должность коммуниста № 1. Но при этом надо сказать, что если мы уже возьмём конкретную военно-политическую расстановку сил в Албании, то было очевидно недовольство значительной части населения итальянцами. И так происходит всё время. Когда появляются оккупанты, они там дороги строили, но в основном для того, чтобы иметь возможность воевать с помощью этих дорог против Греции. Какие-то здания строили. Но всё равно их воспринимали как оккупантов. Тем более что они вели себя соответствующим образом.
И было в связи с этим серьёзное недовольство среди населения. И этим недовольством пытались воспользоваться 3 разные группы. Во-первых, это коммунисты, которые получили поддержку и оружие из Югославии от своих югославских товарищей. И они формируют национальную армию, которая к 1943 году насчитывает около 20 тыс. человек. Это было довольно много для небольшой Албании.
В. ДЫМАРСКИЙ: Внутреннее движения Сопротивления.
А. МАКАРКИН: Да. Конечно, поддержанные югославами, всё прочее, но оно имело внутренний характер. Я бы не преувеличивал роли Югославии. Конечно, основное сопротивление носило внутренний характер. Югославы его поддержали и согласовали.
В. ДЫМАРСКИЙ: Какой бы Ходжу не был, но раз он возглавлял это всё, то это было опасно, он подвергал себя опасности.
А. МАКАРКИН: Конечно, причём там была опасность двойная: с одной стороны, итальянцы, которые хотели уничтожить коммунистическое сопротивление, а с другой стороны, у него были конкуренты. Одни конкуренты были довольно слабые: это были сторонники Его Величества короля Ахмета Зогу, монархисты. Это была небольшая группа монархистов, она не представляла для него серьёзной проблемы.
В. ДЫМАРСКИЙ: И националисты?
А. МАКАРКИН: Националисты, он же «Национальный фронт». Националисты здесь имели сопоставимый силовой ресурс с Ходжей и его соратниками. Дальше происходят достаточно интересные вещи. Они заинтересованы в том, чтобы выгнать итальянцев. А дальше — 1943 год. В 1943 году Италия выходит из войны. До этого она достаточно крепко держала контроль над Албанией, несмотря на то что там воевали коммунисты, националисты. Но вооружённого ресурса итальянцев всё равно хватало на то, чтобы контролировать более или менее ситуацию в Албании.
В. ДЫМАРСКИЙ: Эти 2 вооружённые силы, относительно крупные, националистическая и коммунистическая, они по сути своей, по тому, что они делали, это партизанское движение?
А. МАКАРКИН: Да, это типа партизанского движения.
В. ДЫМАРСКИЙ: Небольшие акции: что-то взорвать, кого-то убить?
А. МАКАРКИН: Ну да. Что-то вроде этого. Плюс ещё и ждать, когда итальянцы уйдут. Они не шли на какие-то большие, радикальные, масштабные военные операции, им не хватало возможностей. И в 1943 году итальянцы уходят, Италия выходит из войны. И при этом возникает конфликт между коммунистами и националистами. Разжигают его коммунисты, тогда опасались влияния националистов. Тогда у националистов было больше своего внутреннего ресурса. И тогда происходит необычная история. Так как Италия выходит из войны, на эту территорию входят немецкие войска.
В. ДЫМАРСКИЙ: Как это произошло?
А. МАКАРКИН: Просто вошли. С территории Югославии, Греции. Югославию и Греция оккупировали немецкие войска. И они вошли ещё и в Албанию, чтобы там не высадились англичане. Были опасения, что там могут высадиться англичане, был один из вариантов. Балканский вариант. Чтобы не допустить этого, немецкие войска вошли и оккупировали Албанию. Старые феодалы были полностью зависимы от итальянцев, у них практически не было своего военного ресурса, было очень мало.
И тогда немцы принимают решение пригласить в качестве союзников этих самых националистов. Они делают ставку на национализм. Им уже всё равно, кто там союзники. Это конец 1943 года, они проигрывают войну, уже проиграна Курская битва в СССР, уже англичане и американцы высадились в Италию. А в данной ситуации националисты хотели бы восстановить независимость Албании, получить независимость Албании из рук Германии. Германия обещает независимость. Понятно, что никакого короля Виктора Эммануила и близко нет. И они начинают подготовку к независимости Албании.
Но в то же время начинается широкомасштабная гражданская война, когда с одной стороны — коммунисты, которые активизируют действия: чем ближе подходят советские войска, тем более они активны. Интересно, что там были англичане, были английские представители в армии у Ходжа. Начальник военной миссии английского генерала сдали в плен немцам. Националисты к тому времени сделали чёткую ставку на Германию. И они демонстрировали, что они преданные союзники Третьего рейха.
Там происходит свирепая гражданская война: одни убивают других и наоборот. В 1944 году немцы уходят, немцы эвакуируют Албанию. К тому времени при поддержке Югославии усиливается коммунистическая армия. Она там единственная реальная антифашистская военная сила. Её признаёт и СССР, и Великобритания. Британцы хотели бы монархистов поддержать, но они были небольшой группой, которая не играла там значимой военной роли. Остаётся Энвер, и он в такой ситуации, что его поддерживают все. Его поддерживает Тито, Сталин, Черчилль. И когда немцы уходят, он занимает Албанию.
В. ДЫМАРСКИЙ: Они уходят просто в связи с окончанием войны? Боёв там больших не было?
А. МАКАРКИН: Они просто не могли уже там всё удержать. После того как там Красная армия вошла в Бухарест, Софию, Белград, эта территория была уже оккупирована, надо было уходить. Они уходили в Италию. Была оккупирована Северная Италия, республика Сало. И Албанию и Грецию они уже сдавали. В Греции высадились англичане, и, мы с вами уже говорили в одной из прошлых программ, они учредили в Греции правительство. А в Албании утвердился Энвер при всеобщей поддержке.
В. ДЫМАРСКИЙ: Это весна примерно 1944 года?
А. МАКАРКИН: Конец. Весной 1945 года уже уходить некуда было. Если бы они продержались до 1945 года, их бы там уничтожили. Поэтому они ушли в конце 1944-го. Энвер Ходжа, утвердившись у власти, начинает уничтожать своих соперников. Вначале он уничтожает попавших в руки представителей национальной фронта, националистов. Он там проводит парламентские выборы. Благо этого и Сталин хотел, и Черчилль — по разным причинам. Конечно, он выигрывает эти выборы.
А дальше он начинает партийные чистки, которые продолжались (такой редкий случай) довольно свирепо до начала 1980-х. Он чистил свою партию до начала 1980-х. Периодически истребляя то сторонников Югославии в 1948 году: второго или третьего человека в партии (можно по-разному говорить). То уничтожает сторонников СССР. То уничтожает так называемую либеральную группу, которые хотели, вроде бы, какого-то смягчения бюджета. То уничтожает тех, кто был связан с Китаем.
В 1981 году, проходит уже после окончания войны больше 35 лет, он наконец понимает, кто его главный враг. А его главным врагом оказывается его ближайший сподвижник Мехмет Шеху, командующий национально-освободительной армией. У них было по сути такое управление. У Мехмета Шеху была более романтическая биография. Его отправил король Ахмет учиться в Италию в военное училище. Он училище не закончил, уехал в Испанию, воевал там на стороне республиканцев в Испанской войне, подружился с коммунистами, потом вернулся, имел таким образом боевой опыт, которого не было у Энвера Ходжи. И вот они до 1981 года вдвоём управляли Албанией. Потом Энвер, понимая, что это его главный, скрывавшийся 35−40 лет враг. И Мехмет Шеху, как утверждают, покончил с собой. Его племянника казнили как заговорщика. Это такой уникальный случай, чтобы в европейской стране такие массовые репрессии продолжались до начала 1980-х, пока Энвер не остался из старой гвардии один. Вот такая история.
В. ДЫМАРСКИЙ: Но Энвер правил Албанией до своей смерти?
А. МАКАРКИН: Да, до 1985 года. Он удержался.
В. ДЫМАРСКИЙ: До перестройки.
А. МАКАРКИН: До перестройки. Такая экзотическая фигура. Была самоизоляция страны. Они очень с большим конфликтом выходили из Варшавского договора, ликвидировали советскую военно-морскую базу, которая была в Албании в одностороннем порядке. Потом и с Китаем поругались.
В. ДЫМАРСКИЙ: Он дружил и с Чаушеску, с Румынией?
А. МАКАРКИН: Нет, Чаушеску был в Варшавском договоре.
В. ДЫМАРСКИЙ: Да, но он был такой внутренний диссидент: с особой позицией.
А. МАКАРКИН: К концу правления у Энвера друзей за границей почти не было. Он был полностью самодостаточен. Он позиционировал себя как главный противник ревизионистов. Под ревизионистами он понимал Хрущёва. В конце уже ревизионистом стал Сяопин, когда начал проводить свои реформы. Энвер к этому отнёсся крайне плохо. И на самом деле с его режимом потом случилось то же, что и со всеми остальными.
В 1990-м этот режим был свергнут. Кстати, во время этого свержения разгневанные жители голодали, они достаточно плохо жили, хотели на свободу из этого энверовского государства. Они на эмоциях разнесли ту самую табачную лавочку, где он торговал контрабандными сигаретами. Эта лавочка была при его правлении стала мемориальной. Там был его музей. Это был дом-музей Первого съезда партии коммунистов. Там рассказывали, как он руководил всеми подпольными работами. Конечно, ни про какую Югославию там никто не говорил, что югославы его продвинули. И разгневанные албанцы уничтожили это здание.
В. ДЫМАРСКИЙ: Можно завершить этот рассказ. Спасибо большое, очень интересно и мало нам известно. Я имею в виду военную историю Албании. Можно только дополнить, что сегодня Албания — член НАТО. Она прошла тот же путь, что и вся Восточная Европа фактически. Там есть ещё отдельная история взаимоотношений Албании и Югославии. Я имею в виду Косово. Но это отдельная история. Может быть, как-нибудь мы к ней придём в рамках какой-нибудь программы. Спасибо ещё раз! До встречи, всего доброго!