В апреле 1900 года Париж готовился отметить наступление нового века. Уже в пятый раз за свою историю французская столица принимала Всемирную выставку, однако по случаю начала 20 столетия мероприятию предполагалось придать невиданный прежде размах. В Париже не скупились на средства: были открыты новые вокзалы и отреставрированы старые, построены дворцы (в их числе вокзал Орсе, ныне функционирующий как художественный музей под тем же названием, Лионский вокзал, Малый и Большой дворцы), проложена первая линия метро. Выставка расположилась в самом сердце «города-светоча», протянувшись от площади Согласия до Дома инвалидов через Трокадеро и Марсово поле. На ней экспонировались технические новинки, знаменовавшие грядущее торжество индустриальной эры, как, например, «улица Будущего» с движущимися тротуарами или двигатель, изобретенный неким Рудольфом Дизелем. Публика валила валом: за семь месяцев 51 млн человек побывал в самом сердце «Прекрасной эпохи» (Belle Époque), в то время как население Франции составляло лишь 41 млн человек. Для сравнения: Всемирная выставка в Милане в 2015 году приняла 20 млн посетителей.
Перед любопытными взорами посетителей предстало более миллиона новых предметов, инструментов или недавних открытий. При этом гвоздем программы, безусловно, явился павильон царской империи, выполненный в виде белокаменного Кремля с пятью характерными башнями: он был возведен русскими архитекторами в ознаменование политического, экономического и военного союза, заключенного между Россией и Францией шестью годами ранее. Россия была в моде. Появилось бесчисленное множество марок растительного масла, печенья, консервов и даже туалетной воды, связанных с царской империей. Атмосферу того времени хорошо передавали духи под названием «Царица», мыло «Двойственный союз», печенье «Маленький русский», рыбные консервы «Северное сияние» или, скажем, «Московский пунш». 14 апреля, в день, когда Всемирная выставка распахнула свои двери, Париж почтил союзницу Франции открытием нового моста через Сену, названного в честь императора Александра III: его первый камень был заложен в 1896 году сыном русского монарха, Николаем II.
Стремясь продемонстрировать свою современность, императорская Россия отвела три зала своего павильона Транссибирской магистрали, строительство которой продвигалось все далее на восток. Восхищенная публика могла увидеть там роскошный поезд новой дороги, заочными владельцами которой были — благодаря политике Сергея Витте — также и мелкие французские акционеры. Оплатив стоимость «билета первого класса», наиболее состоятельные посетители могли посидеть в вагоне-ресторане «Международного общества спальных вагонов» бельгийца Жоржа Нагельмакерса. Последний, партнер и ученик американского фабриканта спальных вагонов Джорджа Пульмана, а также организатор «Восточного экспресса», предлагал — начиная с 1898 года — совершить путешествие в сердце Сибири по первым проложенным участкам Транссиба. К услугам пассажиров первого класса предлагались ванная комната на каждых четырех человек, библиотека с выбором преимущественно русских книг, недавно переведенных на европейские языки, курительная комната в китайском стиле (явная отсылка к восточным курильщикам опиума), игральные столы и салон с роялем. В образце вагона, выставленном в Париже, подавалось изысканное угощение с икрой. После третьего звонка, подаваемого «начальником вокзала» в униформе, поезд имитировал отправление, а перед взором «пассажиров» представали сменяющие друг друга декорации с изображением сибирских пейзажей кисти художников Парижской оперы. Насытив почти за час взор и чрево, «путешественники» высаживались на платформе, декорированной под Пекин, где их приветствовали китайцы. В другой части павильона менее состоятельные посетители могли устроиться у окон, имитирующих окна поезда, откуда открывалась движущаяся панорама России от Волги до Тихого океана — монументальное полотно длиной 940 м, выполненное художником Павлом Пясецким специально для парижской Всемирной выставки. В глубине павильона по стенам были развешаны огромные карты Сибири и Азии, дававшие представление о неисчерпаемых богатствах, все еще пребывавших в ожидании иностранных инвесторов. Разные макеты демонстрировали чудеса технической мысли русских инженеров во имя возможности проехать через самые дикие районы Азии к Владивостокскому порту. Кстати сказать, железный мост через Енисей, сооруженный в Красноярске на Транссибе, удостоился на парижской Всемирной выставке Золотой медали за достижения в области промышленности.
Российское Министерство путей сообщения отпечатало сто тысяч брошюр на французском, немецком и английском языках с целью популяризировать среди европейцев самую грандиозную в истории стройку (именуемую «Великой Сибирской железной дорогой») и одновременно пробудить в них симпатию к модернизирующейся России, воплощением которой должна была стать Транссибирская магистраль. Новый путь позволил намного превзойти рекорд героев романа Жюля Верна: путешествие вокруг света отныне можно было совершить за 41 день (а не за 80). Разработчики трансконтинентальной магистрали представили ее как самый надежный, практичный, быстрый и удобный способ соединения Гавра с Порт-Артуром или Владивостоком, Атлантики с Тихим океаном, Европы с Азией. Транссиб выступал — по крайней мере, на бумаге — серьезным конкурентом трансокеанских компаний, осуществлявших морские перевозки в Нагасаки, Иокогаму или Шанхай. В ходе Всемирной выставки в мировой прессе было опубликовано более тысячи статей о транспортной революции, произведенной новой магистралью. Французы, немцы и американцы, как правило, отзывались о ней с восторгом, тогда как британская печать проявляла гораздо бóльшую сдержанность или выступала с критикой, что служило лишней иллюстрацией глухой борьбы, развернувшейся тогда в Азии между Россией и Великобританией.