Великое дачное переселение (конец XIX — начало XX века)
На дачу! На дачу! Отдыхать, отдыхать и отдыхать! Дачное переселение начиналось уже в апреле. Все дороги были запружены экипажами и гружёными дрогами. Настоящие пробки! Даже если мебель оставалась в городе, то посуду, одежду, бельё, книги, игрушки и пианино приходилось везти с собой. Обычно дачные посёлки строили богатые предприниматели, чтобы потом сдавать дома на лето всем желающим. К тем, кто не снимал дачу, относились с подозрением, а некоторых даже не звали в гости. Считалось странным, что человек не хочет променять тесную квартиру на дом, сад и речку неподалёку. Тем более что снимать дачу было намного дешевле, чем городские апартаменты, к которым, кстати, не прилагались ни соловьи, ни заросли сирени, ни аллеи из цветущих лип. Если отдельный дом был не по карману, то дачники соглашались и на «угол» в крестьянской избе. Раньше, в XVIII-XIX веках, летнюю усадьбу могли позволить себе только аристократы, теперь же на дачу переселялись все — купцы, мещане и даже нищие студенты.
Места для дачных посёлков выбирались исключительно живописные, например в большом лесопарке. Здесь разбивались аллеи с дорожками из песка, чтобы можно было прогуливаться сразу после дождя. Сами дома располагались вдалеке друг от друга, прячась от соседских глаз за девичьим виноградом, живыми изгородями, зарослями сирени, чубушника. Поставить забор считалось верхом неприличия!
Вечерами дамы и господа надевали свои лучшие наряды и направлялись прогуляться… на железнодорожную станцию — на других посмотреть и себя показать. Здесь же всем семейством встречали и провожали «дачных пап», тех, кто по будням работал в городе. Приезжая на дачу с пятидневной службы, папы выглядели измученными, а возвращаться обратно обязаны были отдохнувшими и румяными.
В дачную жизнь ворвались циклисты, как их тогда называли на французский манер, в обтягивающих трико и на дребезжащих велосипедах. Некоторые дачники боролись с ними как могли: рыли на дорогах канавы, не приглашали на литературные вечера, чаепития. В деревне велосипед и вовсе прозвали чёртовым конём.
По магазинам, как говорят сейчас, не бегали. Разносчики подвозили продукты на телегах прямо к самому крыльцу. Утром — свежий хлеб и молоко, ближе к обеду — мясо или рыбу. Выйдет, скажем, дачница на террасу после дневного сна, там её мороженщик поджидает, а у него за спиной уже кондитер со сладостями маячит!
Опасности подстерегали дачников повсюду. Неожиданно могли нагрянуть незваные гости, те, которых и не приглашали вовсе. Такие «вредные гости», как их называли, обычно приезжали не поодиночке, а всей семьёй. Правила гостеприимства не позволяли хозяевам захлопнуть перед ними дверь. А как, наверное, хотелось! Гости разбредались по дачке, припеваючи жили в лучших комнатах и съедали все запасы. Хозяевам оставалось только, следуя этикету, удерживать их от спешного отъезда, упрашивая погостить ещё чуть-чуть.
Какая дача без летнего купания? Чтобы бултых — и переплыть на другой берег! Но такие забавы были доступны разве только вездесущим мальчишкам. Остальным же — степенным матронам, почтенным главам семейств, девушкам на выданье — полагалось купаться в специальных деревянных купальнях.
На даче работали исключительно «в охотку» ягоды собрать, изгородь подстричь, огурчики полить. Да и некогда было! Надо в парке погулять, в танцевальный павильон заглянуть, а вечером добро пожаловать в летний театр, куда по выходным приезжают знаменитые труппы с концертами и спектаклями.
Купальни — длинные мостки с высокими стенками или домиком для переодевания, от которого в воду спускалась лестница. Речное дно здесь было утрамбовано песком, а место для купания ограничивалось бортиками.
Мужчины и женщины купались раздельно в отведённые для них часы. Если же купален на всех не хватало, то берега водоёмов условно делили на мужской и женский.
Стародачные места (1920−1930-е гг.)
После 1917 года жизнь в дачных посёлках замерла и притихла: а что же будет дальше? После революции на «барских» дачах появились новые владельцы, прежние либо покинули страну, либо лишились своего имущества. Но характер дач, их общее настроение мало чем изменились — всё так же для многих дача — это место, где можно отвлечься от непростой городской жизни. Хотя именно в эти годы на дачах появляется всё больше заборов, но не глухих, а проницаемых с решётками, массивными столбами-колоннами, украшенными шпилями или шарами. В 30-х годах дачные посёлки спасали не только от городской духоты, но и от негласных законов жизни: «Будь осторожен, ни с кем не откровенничай и помни — везде враги». Молодая советская власть была очень обидчивой и никому не прощала ни критики, ни иронии в свой адрес. Здесь же, за городом, дачники, уютно устроившись в плетёных креслах, казалось, могли спрятаться от её надзора и позволить себе немного свободы. Если раньше дачи снимали и интеллигенция, и представители духовенства, купечества, мещанства, то теперь дачи правительство выдавало заслуженным людям: учёным, военным, лётчикам, писателям, художникам, архитекторам. У каждого ведомства был свой дачный посёлок. Например, члены Союза писателей получали участки по 25−30 соток, а генералы — больше двух гектаров. Такой участок по размеру был больше четырёх футбольных полей!
Давайте представим дачника, который после игры в волейбол или бадминтон покачивается в гамаке и задумчиво наблюдает, как солнце, опускаясь, золотит сосны. А ведь такой обыкновенный на первый взгляд дачник мог запросто оказаться талантливым писателем, поэтом или художником. Например, в то время жили и творили на даче Исаак Бабель, Корней Чуковский, Борис Пастернак и другие.
4 игры: в поле — на воле
Из стеблей одуванчика Аня крутит настоящие кудри. Разрывает стебельки одуванчика на тонкие полоски и полощет их в луже, чтобы круто завились. Потом заколкой к своим волосам прицепит — и готова барышня с зелёными буклями. А если луж нет — можно смочить стебельки слюной. Аня уж очень кудри любит, а вы так не делайте — сок одуванчиков очень горький!
Это только городские девчонки плетут венки из одуванчиков, а дачные знают — самые лучшие венки получаются из полевых цветов. Зачем только выдумали этот дудник?! Это взрослые возмущаются сорняком с полыми стеблями. А любой мальчишка сделает из него трубочку и будет горохом или ягодами калины, черёмухи плеваться через неё. И чем длиннее трубка, тем точнее удаётся прицелиться. Катя «одуванчиковые» кудри на палочку подвешивает — получается кукла. А если коровы или козы бодучей поблизости нет, то можно сесть прямо в поле, да так, чтобы высокие цветы смыкались над головой, сорвать ближайший колокольчик, проткнуть его палкой посередине — вот для куклы юбочка!
Мастерство нужно для ловли кузнечика. Опытные люди знают: окружать бесполезно — у него же пять глаз! Мало того что три спереди, так ещё два на затылке! Тут нужна внезапность и молниеносный прыжок. Проверить, правда ли у кузнечика уши на задних лапках, вряд ли удастся, но измерить, на какое расстояние он может прыгнуть, — запросто. Зачем только выдумали этот дудник?! Это взрослые возмущаются сорняком с полыми стеблями. А любой мальчишка сделает из него трубочку и будет горохом или ягодами калины, черёмухи плеваться через неё. И чем длиннее трубка, тем точнее удаётся прицелиться.