Днём 17 июня 1940 года на улицах столицы Латвийской республики, Риги, появились советские танки. Глава государства Карлис Улманис обратился по радио и убеждал своих сограждан не сопротивляться: «оставайтесь на своих местах, а я остаюсь на своём». Оставаться диктатору на своём месте оставалось недолго — уже через месяц латвийский вождь был вывезен на территорию СССР, а его родина на правах одной из республик включена в состав Советского Союза.
СССР и Латвия: от войны к сосуществованию
Отношения между советской Россией и Латвией на протяжении всего межвоенного периода оставались крайне сложными. Несмотря на то, что в 1920 году стороны подписали мирный договор, по которому большевики признавали независимость прибалтийской республики и даже выплачивали ей 4 млн руб. золотом, подозрения в отношениях между «буржуазной» республикой и «пролетарским» государством оставались — в Риге полагали, что рано или поздно Москва попытается вновь советизировать Латвию. На эту мысль наталкивала и активная деятельность в соседних государствах; особенно остро была воспринята попытка коммунистического переворота в Эстонии в декабре 1924 года.
Однако во второй половине 1920-х СССР отказался от идеи «мировой революции» и сделал ставку на мирное развитие отношений с соседями. Латвия не стала исключением — тем более, что между государствами активно развивались торговые связи. Миролюбие Москвы вылилось в подписание пакта о ненападении в 1932 году, а уже через несколько лет Латвия согласилась на вступление в Восточный пакт, инициаторами которого стали СССР и Франция.
К 1939 году ситуация в Европе изменилась. Москва, в условиях усиления Германии и нарастания международной напряжённости, пересмотрела свою политику по отношению к прибалтийским республикам. Ещё весной 1939 года, на переговорах с представителями Великобритании и Франции, министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов заявил о том, что Москва имеет свои интересы в регионе. Предполагалось, что с помощью военной силы Москва сможет обеспечить «гарантии безопасности» Литвы, Латвии и Эстонии, причём даже в том случае, если республикам не угрожает прямая военная угроза со стороны Германии. На эту новость откликнулись латвийские газеты: «Великие державы стали до бессовестности (бесстыдства) навязчивыми и навязывают свои гарантии там, где их никто не просит. Гарантирующие страны присуждают себе право в известное время, при известных обстоятельствах вступить в малую страну, её оккупировать или превратить в площадь военных действий. Гарантии малым странам совсем ничего не дают. Гарантии только угрожают вовлечь в войну малые страны, которые нисколько не хотят воевать».
Риторика Москвы толкнула Латвию к идее более тесных контактов с Германией. В апреле 1939 года представители страны присутствовали на праздновании юбилея Адольфа Гитлера, а в мае того же года немецкие делегаты приняли участие в памятных церемониях по случаю годовщины освобождения Риги от большевиков в 1919 году (тогда ключевую роль сыграли немецкие добровольцы). Сближение привело к заключению 7 июня 1939 года пакта о ненападении между Латвией и Германией, который предполагал также готовность Риги принять необходимые меры в случае агрессии со стороны СССР.
Навязанная дружба
Однако уже через несколько месяцев ситуация в Европе вновь изменилась — катализатором стало подписание пакта Молотова-Риббентропа и начало Второй Мировой войны. По секретному протоколу к советско-германскому договору, Латвия вошла в сферу интересов Москвы, что фактически перечеркнуло суть пакта о ненападении между Ригой и Берлином. СССР начал готовить к исполнению свой план включения Латвии в орбиту своего влияния — первый шаг был предпринят уже осенью 1939 года.
После подписания договора о взаимопомощи с Эстонией, на котором советские дипломаты «отработали» схему выстраивания новых отношений, наступила очередь Латвии. Переговоры между Иосифом Сталиным, Вячеславом Молотовым и министром иностранных дел прибалтийской республики Вильгельмом Мунтерсом стартовали в начале октября 1939 года. С самого начала латвийский представитель пытался жёстко отстаивать позицию нейтралитета своей страны, отмечая, что не понимает, о каких гарантиях безопасности в случае войны идёт речь, если между Германией и СССР действует пакт о ненападении. Сталину пришлось прямо надавить на оппонента: «Я вам скажу прямо: раздел сфер влияния состоялся… Если не мы, то немцы могут вас оккупировать. Но мы не желаем злоупотреблять…»
Одновременно с переговорами в Кремле на советско-латвийской границе шло усиление группировки войск, что должно было вразумить упрямых собеседников. Одновременно давили и на латвийского министра: «Вы полагаете, что мы нас хотим захватить. Мы могли бы эго сделать прямо сейчас, но мы этого не делаем». В итоге, сойдясь на численности советских войск на территории страны, установив его на отметке в 25 тыс. человек, участники подписали договор 5 октября. Уже в конце месяца в Латвии появились первые советские подразделения, встреченные латвийским почётным караулом и оркестрами.
Ультиматум и ввод войск
Вплоть до весны 1940 года Москва не вмешивалась во внутренние дела Латвии, считая, что на данном этапе обычного присутствия войск в прибалтийской стране более чем достаточно. Однако начало операций Германии в Скандинавии и оккупация Дании и Норвегии показали Москве, что Прибалтику в условиях будущего конфликта следует занимать как можно скорее. Лишним аргументом в пользу этого решения были периодические конфликты, возникавшие у местного населения и советских военнослужащих в Латвии, а также случаи дезертирства.
Помимо этого, весной 1940 года Литва, Латвия и Эстония попытались восстановить Балтийскую Антанту, договорившись между собой о совместных действиях в случае военной угрозы.
Эти факты послужили отличным поводом для СССР покончить с независимостью Латвии. В начале июня 1940 года граница с прибалтийскими государствами была усилена войсковыми частями, по линии НКВД готовились к приёму пленных и арестованных, а начальник политуправления Красной армии Лев Мехлис встретился с некоторыми латышскими коммунистами и сообщил им о скорой перемене положения в их родной стране. 15 июня случился инцидент на латвийской пограничной заставе Масленки — ночью на прибалтийских военнослужащих напал отряд НКВД. В ходе рейда, о причинах которого историки спорят до сих пор, погибло 5 человек и уведены в плен 37.
На следующий день Москва выдвинула правительству в Риге ультиматум. СССР, обвиняя Латвию в несоблюдении договора о взаимопомощи, требовал сформировать правительство, которое сможет выполнять условия этого договора, а также допустить на территорию страны свои вооружённые силы. На ответ давалось 9 часов, по истечении Карлис Улманис принял условия, выдвинутые Москвой. Уже днём 16 июня советские войска оккупировали почти всю территорию страны, а 20 июня в Риге было сформировано просоветское правительство во главе с микробиологом Августом Кирхенштейном. Из Москвы в Латвию для контроля над проведением операции был послан бывший генеральный прокурор СССР Андрей Вышинский.
«Народное правительство» принимает решение
«Июньское правительство» в Латвии практически сразу приступило к зачистке политического ландшафта страны, запретив практически все организации и партии, кроме коммунистических. Улманис, остававшийся фактическим главой государства, не сопротивлялся действиям новой исполнительной власти. Временщики приступили к подготовке к новым выборам в Сейм, которые были намечены на 15 июля 1940 года. Уже в начале июля в Риге прошло несколько демонстраций коммунистов с требованием о немедленном установлении советской власти в стране, однако Вышинский никак не отреагировал на «глас народа», предпочтя действовать «легитимно».
На выборах в новый Сейм ожидаемо победил просоветский «Блок трудового народа», в программе которого не было ни слова о возможном присоединении к СССР. Более того: платформа обещала отстаивать права частной собственности. Однако щекотливость ситуации заключалась в том, что кроме «Блока…» не допустили ни одну политическую партию, а само голосование проходило под строгим контролем советских военнослужащих. В итоге просоветская партия получила более 90 процентов голосов по всей стране.
Финал спектакля состоялся на заседании нового Сейма 21 июля 1940 года. На нём «Блок трудового народа», забыв о предвыборной программе, вынес на повестку дня объявление Латвии советской республикой и вопрос о присоединении к восточному соседу. Конечно, это решение было принято единогласно. Улманис подал в отставку, рассчитывая, что Москва даст ему покинуть страну. Он действительно её покинул, однако в качестве депортированного в СССР, где скончается в Туркменистане в 1942 году. 5 августа 1940 года Верховный Совет СССР принял «предложение» латвийского Сейма — прибалтийская страна стала одной из союзных республик. Короткая история независимой Латвии на много десятилетий прервалась.