«Союз молодёжи» — первое в России 20-го века художественное объединение, сплотившее всё молодое поколение художников, а также поэтов-футуристов, и открывшее возможности для показа нового искусства и его обсуждения в публичных диспутах. Постановки знаменитой оперы «Победа над Солнцем» Михаила Матюшина, Алексея Кручёных и Казимира Малевича и трагедии «Владимир Маяковский» в 1913 году были осуществлены именно «Союзом молодёжи».
С 1910 по 1914 год «Союз молодежи» провёл 7 выставок. Многие показанные на них произведения известны лишь по каталогам и репродукциям. Участниками выставок «Союза молодёжи» были практически все знаменитые мастера авангарда — Казимир Малевич, Михаил Ларионов, Наталия Гончарова, Владимир Татлин и многие другие. Тем не менее деятельность самого объединения, его идеолога Волдемара Матвея, его мецената Левкия Жевержеева и его ведущих художников — таких как Эдуард Спандиков, Иосиф Школьник, Цалия Шлейфер — до сих пор оставалась в тени.
Москвичи на выставках «Союза молодёжи»
Кто эти «москвичи»? Их основную группу на выставках «Союза молодёжи» составляли Михаил Ларионов (с братом Иваном, участвовавшим в нескольких выставках), Наталия Гончарова и Илья Машков. Ларионов и Гончарова участвовали во всех выставках, кроме последней, а Машков — кроме 2 последних.
Помимо них, из москвичей на «Союзе молодёжи» экспонировались Виктор Барт, Сергей Бобров, Алексей Грищенко, Иван Клюн, Пётр Кончаловский, Александр Куприн, Михаил Ле-Дантю (переехал в Москву в 1912 году), Казимир Малевич, Владимир Маяковский, Дмитрий Митрохин, Алексей Моргунов, Николай Роговин, Мария Синякова, Владимир Татлин, Артур Фонвизин, Валентина Ходасевич, Александр Шевченко, Вера Шехтель.
Несколько важных героев «Союза молодёжи» — не петербуржцев — в наше исследование не вошли. Это братья Бурлюки, Давид и Владимир, которые москвичами не были, поскольку с 1907 по 1914 год они жили в разных местах, включая Чернянку, Херсон, Петербург и Москву. Это Ольга Розанова, уроженка Владимира, жившая периодически в Москве, а в период 1910—1914 годов — в основном в Петербурге. Это Анна Зельманова, которая родилась в Москве или Петербурге, но до 1910 года жила в Москве (за исключением 1908−1909 годов в Париже), в 1910-м уже переехала в Петербург. Это Дмитрий Митрохин, который был москвичом только во времена учёбы в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где познакомился с Ларионовым, Гончаровой и Фонвизиным, и затем в Строгановском училище (1902−1905), а потом уехал в Париж. В период учёбы он делал виньетки для журнала «Весы», которые, вероятно, были показаны на 1-й выставке «Союза молодёжи» (в каталоге фигурирует анонимная «Виньетка (раскрашенный оттиск)»).
22 октября 1913 года Иосиф Школьник писал Казимиру Малевичу по поводу устройства 5-й выставки «Союза молодёжи»: «Подумайте ещё, Казимир Северинович, кого бы нам ещё привлечь из москвичей для выставки — похлопочите об этом, ведь вы прекрасно знаете Москву и всё, что там сейчас делается. Что найдете — присылайте нам. Если вас не затруднит, потолкуйте с Кончаловским и Машковым, подумайте над всем этим, Казимир Северинович, и уж похлопочите для нашего общего дела как понимаете».
Хотя речь в письме идёт о конкретной ситуации, в целом слова Школьника определяют отношение «Союза молодёжи» к московским художникам. Несмотря на традиционное культурное противостояние Петербурга и Москвы, Школьник призывает к объединению в «общем деле». В том, что «Союз молодёжи» стремился к союзу с Москвой, не было ничего удивительного, поскольку искусство раннего авангарда в этот период — 1908−1909 годы — развивалось под знаком объединения 2 столиц.
Давид Бурлюк, молодой, энергичный и подвижный, и его брат Владимир «снуют» между Москвой и Петербургом, участвуют в различных выставках и, если так можно выразиться, «плетут сети» авангарда. В Петербурге они знакомятся с Николаем Ивановичем Кульбиным и сходятся с ним во взглядах на новое искусство. Кульбин в это время начинает свою художническую карьеру. Давид Бурлюк участвует в 36-й выставке передвижников в Петербурге (февраль — апрель 1908-го), которая до того проходила в Москве.
Зарождается традиция участия москвичей — будущих авангардистов — в петербургских выставках. Произведения москвичей постепенно проникают в Петербург. Пётр Кончаловский показывает свои картины на 5-й выставке «Нового общества художников» (февраль — март 1908-го).
Москвичи и петербуржцы также объединились в Петербурге на выставке «Венок» (март — апрель 1908-го), как это было на московской выставке «Стефанос» (декабрь 1907 — февраль 1908-го).
В организованной Кульбиным выставке «Современные течения в искусстве» (апрель — май 1908-го) из москвичей был один Лентулов.
Начинающие авангардисты стремились к объединению. Общий фронт борьбы с академизмом формировался постепенно.
Тенденция к объединению, начатая Кульбиным и Давидом Бурлюком, продолжалась и на других площадках, например, в Киеве на выставке «Звено» (ноябрь 1908-го) из москвичей были Михаил Ларионов, Наталия Гончарова, Аристарх Лентулов и Пётр Бромирский, Петербург представляли братья Бурлюки, Пётр Наумов и Вадим Фалилеев.
Вернувшиеся с учёбы в Париже Машков и Кончаловский выставились на 6-й выставке «Нового общества художников» (февраль — март 1909-го) в Петербурге, а Ларионов — там же на 6-й выставке Союза русских художников (март — апрель 1909-го).
Важный этап единения — петербургская выставка «Венок-Стефанос» (март — апрель 1909-го), в устройстве которой принимали участие братья Владимир и Давид Бурлюки и Лентулов. В самом названии уже декларировался принцип объединения Москвы и Петербурга. Помещение, по воспоминаниям Давида Бурлюка, помог подыскать Василий Каменский.
На петербургской выставке «Импрессионисты» (март — апрель 1909-го), устроенной Кульбиным, уже складывался будущий кружок «Союза молодёжи». Москвичей на ней не было. Матюшин вспоминал: «Вскоре после знакомства с весёлым поэтом Василием Каменским мы познакомились и с Бурлюками, Давидом и Владимиром. Их живописные работы были смелы и оригинальны. Давид Бурлюк с поразительным, безошибочным чутьём сплотил вокруг себя те силы, которые могли способствовать развитию движения в искусстве».
Это важное знакомство расширило горизонты Матюшина и его жены Елены Гуро. «…Братья Бурлюки, у которых была репутация озорников и «хулиганов», ничего не боящихся и никого не щадящих, в присутствии Елены Гуро становились вдумчиво сосредоточенными. Гуро ненавидела всякое эстетическое кривлянье, от неё веяло творческой напряжённостью такой силы, что Бурлюки сразу прониклись глубоким к ней уважением».
В конце 1909 года группа художников во главе с Матюшиным отделилась от Кульбина из-за несогласия с его «эклектичностью, декадентством и врубелизмом». К сожалению, Кульбин не вошёл в состав будущего молодёжного союза. Ссылка на «эклектичность» не имеет стилистической нагрузки и, скорее, связана с возрастом Кульбина — он был на 20 лет старше основных участников союза, но при этом на несколько лет младше Матюшина. Вероятно, это была точка зрения самого Матюшина. После того как на общем собрании решили создать Общество художников «Союз молодёжи», Матюшин оценил «поступивший материал» как «чрезвычайно слабый» и счел, что «выступать с такими произведениями было невозможно». В итоге инициаторы Матюшин и Гуро отказались от участия в работе будущего общества и передали дела меценату Левкию Жевержееву. Матюшин снова вступил в «Союз молодёжи» в ноябре 1912 года.
Московские выставки периода 1908−1909 годов объединительную тенденцию раннего авангарда укрепляют и усиливают. На московских Салонах «Золотого руна» происходит объединение европейских и русских художников. Впечатляет состав 1-й выставки Салона (весна 1908-го) — 15 русских и 57 французских художников. Эта выставка не только открыла многим русским художникам современное французское искусство, но и наметила молодым, в частности, Ларионову и Гончаровой, новые пути развития.
Последняя выставка Салона «Золотого руна» (зима 1909−1910-го) объединила будущих «бубновых валетов» — Ларионова и Гончарову с одной стороны и московских сезаннистов (Кончаловского, Машкова, Роберта Фалька и др.) с другой.
Интернациональные Салоны Владимира Издебского также выполняли объединяющую функцию. Первый и второй Салоны собирали на протяжении 1909−1911 годов в единые экспозиции произведения европейских и российских художников. Характерно, что последняя выставка 1-го Салона Издебского работала в Риге одновременно с «Русским сецессионом» (лето 1910-го).
Это были последние Салоны — как Издебского, так и «Золотого руна». Нужна была новая площадка. Ею стал петербургский «Союз молодёжи». Общество с самого начала ориентировалось на контакт с московскими художниками. На этом настаивали Левкий Жевержеев и Волдемар Матвей, хотя, по свидетельству Матюшина, многие молодые «противились». Объединительная роль Матвея особенно велика. Этот факт подтверждается письмами Матвея из Москвы разным лицам, в том числе Школьнику.
Приглашая Ларионова на 1-ю выставку «Союза молодёжи» (8 марта — 11 апреля 1910-го), Матвей пишет 19 февраля 1910 года, что участвуют «Львов, я и другие» (выделил самых главных!), и обещает carte blanche. Упоминая Львова, Матвей старается поднять в глазах Ларионова авторитет нового художественного объединения. Ларионов на участие согласился.
Среди москвичей на 1-й выставке «Союза молодёжи» были Ларионов, Гончарова и Машков. Их примитивизм не пришёлся по вкусу петербургским критикам. Александр Бенуа высказался по поводу Ларионова: «Ведь он мог бы создавать вместо этих кривляний в духе какого-нибудь нового «примитивизма» законченные и совершенные произведения в «прежнем духе». А Ларионов лишает закатный ореол старого искусства того цветистого и праздничного луча, который он мог бы ему дать».
Через 12 дней после вернисажа 1-й выставки «Союза молодёжи» открылась выставка «Импрессионисты» (19 марта — 14 апреля), в которой объединились, на почве противостояния «Союзу молодёжи», с одной стороны, Кульбин и его художественно-психологическая группа «Треугольник», с другой — Матюшин, Гуро, Каменский. Москвичей на этой выставке не было.
На следующей выставке «Союза молодёжи», которая получила название «Русский сецессион» (13 июня — 8 августа 1910), были те же москвичи, что и на 1-й.
Вскоре после закрытия выставки Матвей опубликовал текст «Русский сецессион», который можно считать манифестом «Союза молодёжи». В частности, он писал: «Колыбелью его [Русского сецессиона] у нас считается Москва. В частных галереях Щукина и Морозова изучала русская молодежь Пюви де Шаванна, Клода Моне, Писсарро, потом неоимпрессионистов Ван Гога, Гогена, Сезанна. Изучение этих мастеров, потом прерафаэлитов и русского народного искусства сделало то, что вкус, чувство красок и глаз молодых русских художников развивались в направлении совершенно отличном от направления питомцев академии… И направление это оказалось не только не мертвенно-художественным, но быстро дало пышные и обильные ростки. Ежегодные выставки «Золотого Руна» показали, какие мало початые области красоты есть ещё у живописи, сколько свежести и самобытности у молодой России. Вскоре и в Петербурге при содействии мецената Л. И. Жевержеева образовалось общество «Союз молодёжи»».
«Союз молодёжи» распространялся и на территорию вне столиц. В Одессе на Салоне 2 (Салоне В. А. Издебского, февраль — апрель 1911-го) из «Союза молодёжи» были только Матвей (2 картины) и петербуржец Кульбин (8). Большим количеством работ были представлены художники, связанные с «Союзом молодёжи»: братья Бурлюки (26+12), Гончарова (24), Кончаловский (15), Куприн (6), Ларионов (22), Машков (17), Татлин (9). Левая направленность не помешала Ларионову (а за ним и Гончаровой) участвовать в выставке «Мира искусства» в Петербурге (декабрь 1910-го — февраль 1911-го).
Также наблюдалось обратное движение из Петербурга в Москву, но менее масштабное.
Во время организации первой выставки «Бубнового валета» (ещё до официальной регистрации общества) не обошлось без некоторых недоразумений. Объявление о приёме работ на выставку было опубликовано 8 октября 1910 года. Многие отозвались на публикацию — представители группировок «Золотое руно», «Венок-Стефанос», «Новое мюнхенское объединение» и даже французы (например, Анри ле Фоконье). Из петербуржцев откликнулись 2 художника из «Союза молодёжи» — Софья Бодуэн де Куртенэ и Эдуард Спандиков. Первая стала участницей выставки (7 работ). Второй отправил устроителям 68 произведений и в письме Ларионову написал, что выбор работ и цены предоставляет на его усмотрение. Это были в основном «наброски», как их определил сам автор. Возможно, именно поэтому ни одно из произведений Спандикова в экспозицию не вошло.
Для других членов «Союза молодёжи» объявления явно было недостаточно, требовались личные приглашения. Письменное приглашение было прислано 15 ноября, о чём Школьник написал Спандикову 16 ноября. Некоторые исследователи (например, Н. И. Харджиев) видят в этом факте преднамеренный расчёт Ларионова на то, что «союзники» не успеют прислать свои работы. Но такой расчёт лишён логики, а Ларионов всегда продумывал свои поступки. Ведь в тот момент Ларионов консолидировал новые силы вокруг себя и «Бубнового валета», не было никакого смысла отвергать и изолировать такую важную составляющую, как «Союз молодёжи». Вероятно, всё случилось по недоразумению, но итог был огорчителен: «Союз молодёжи» на «Бубновый валет» не попал.
Но всё же интриги были. Во время подготовки 2-й выставки «Союза молодёжи», когда были сложности с поиском помещения, Татлин писал Ларионову из Петербурга 14 февраля 1911 года: «До сих пор Союз Молодых не снял помещения для выставки. Вообще хаос и неразбериха, да ты знаешь людей, которые вечно дела путают… И нам, скажу тебе, с этими молодыми питерскими академиками — не стоит иметь дела, так как они далеко не молоды. Лучше было бы устроить москвичам самостоятельную выставку. А меценатом для устройства был бы тот же Жевержеев». Авантюристичная идея Татлина воплощена не была.
На 2-й выставке «Союза молодёжи» (11 апреля — 10 мая 1911-го) количество москвичей увеличилось. Кроме уже участвовавших в 1-й выставке Ларионова, Гончаровой и Машкова, прибавились Виктор Барт (3 работы), Владимир Бурлюк (8), Давид Бурлюк (11), Пётр Кончаловский (7), Александр Куприн (1), Казимир Малевич (5), Алексей Моргунов (5), Николай Роговин (2), Владимир Татлин (13), Артур Фонвизин (5).
Картины москвичей были развешаны в 2 залах, некоторые из этих картин уже были показаны на «Бубновом валете». Критика оценила москвичей выше, чем коренных петербуржцев. Матвей, последовательный проводник идеи творческого контакта с Москвой, писал Ларионову: «Вы чертовски дело двигаете тем, что поддерживаете нас, этим самым двигаете вперед новое искусство. Благодаря Вас, мы как-то уверенно пошли по дороге, указанной нам москвичами».
На 3-й выставке «Союза молодёжи» (4 января — 12 февраля 1912-го) впервые возникло скандальное название «Ослиный хвост» — под этим названием, в составе выставки «Союза» и за 2 месяца до открытия выставки «Ослиный хвост» в Москве, выступила новая группа Ларионова — Сергей Бобров (1 работа), Гончарова (9), сам Ларионов (6), Малевич (4), Моргунов (4), Татлин (2+24 театральных эскиза), Фонвизин (3), Шевченко (5+30 театральных эскизов). Во время работы выставки состоялся диспут с чтением доклада «Основы новой русской живописи» москвича Боброва. Это был первый авангардный диспут, привязанный к выставке, и новое слово в современном выставочном деле.
Ларионовская выставка «Ослиный хвост» (11 марта — 8 апреля 1912-го) стала пиком творческого содружества 2 столиц. Она была устроена в новом выставочном помещении Московского училища живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой. Там же с отдельными каталогом и вывеской открылась экспозиция «Союза молодёжи» — единственная прошедшая в Москве выставка петербургского объединения. Таким образом получилась совместная выставка 2 ведущих объединений молодого авангарда. Правда, из «союзников» в Москву на «Ослиный хвост» приехал уменьшенный состав художников — 15 из 26, участвовавших в 3-й выставке «Союза». Из-за идейного противостояния «Бубновому валету» верный друг «Союза молодёжи» Машков в «Ослином хвосте» не участвовал.
Одновременно совместная выставка показала, что появились некоторые противоречия между петербуржцами и москвичами. Участники 2-й выставки «Союза молодёжи» — Барт, Ле-Дантю и Сагайдачный — не захотели соседствовать в экспозиции с «эпигонами мюнхенского модернизма» (как они называли «союзников») и в 3-й выставке не участвовали.
В 4-й выставке «Союза молодёжи» (4 декабря 1912 — 10 января 1913-го) из москвичей по-прежнему принимали участие Михаил Ларионов (7 работ), а также его брат Иван (с перерывом после «Русского сецессиона»), Гончарова (6), Малевич (12), Татлин (8) и Шевченко (3). Маяковский, экспонировавший на выставке одну работу, впервые сотрудничал с «Союзом молодёжи», но вскоре принял участие в диспутах общества.
В июне 1913 года в сборнике «Ослиный хвост и Мишень» был опубликован манифест «Лучисты и будущники», подписанный Ларионовым и его соратниками по выставкам. В нём сообщалось о полном размежевании с «Бубновым валетом», «Союзом молодёжи», «пощёчниками» (то есть «гилейцами») и всеми футуристами. «Мы не объявляем никакой борьбы, так как где же нам найти равного противника? Будущее за нами». За грозными заявлениями последовали конкретные действия. В частности — прекращение контактов с «Союзом молодёжи»: в 5-й выставке общества ларионовцы не участвовали.
Последняя (5-я) выставка «Союза молодёжи» (10 ноября 1913-го — 12 января 1914-го) проходила без привычной троицы — Ларионова, Гончаровой и Машкова, но с Малевичем (12 работ) и Моргуновым (13). Экспозицию картин Малевича можно было бы назвать небольшой персональной выставкой: он показал свои лучшие работы 1912 («заумный реализм») и 1913 («кубофутуристический реализм») годов. Появились новые москвичи: Алексей Грищенко (8 работ), Иван Клюн (2 работы), Мария Синякова (2), Владимир Татлин (1), Валентина Ходасевич (1) и Вера Шехтель (2). Клюн был включён по рекомендации Малевича, а Ходасевич — по рекомендации Татлина. Грищенко, сохранивший контакты с «Союзом молодёжи», вскоре (2 мая 1913-го) прочитал в Троицком театре доклад «Русская живопись в связи с Византией и Западом», в котором критиковал «Бубновый валет».
В январе 1914 года, после закрытия 5-й выставки «Союза молодёжи», Малевич, Татлин и Моргунов известили Жевержеева, что они покидают общество.
Этим событием завершился чрезвычайно насыщенный, но недолгий этап сотрудничества петербургских и московских авангардистов на почве «Союза молодёжи». Однако вскоре они вновь объединились на Первой и Последней футуристических выставках «Трамвай В» и «0,10», но уже на иной почве. Авангардный союз Петербурга и Москвы продолжился.