Екатерина Малая
Екатерина Романовна Дашкова, урождённая Воронцова, принадлежала к влиятельному роду. Она родилась в 1743 году и была крестницей императрицы Елизаветы Петровны, что обеспечило ей привилегированное положение при дворе с самого детства. Это же обстоятельство открывало широкие возможности для получения образования и знакомства с передовой для того времени литературой.
Именно в юные годы сформировался пытливый ум и интерес к общественно-политическим вопросам Екатерины. В своих «Записках…» она вспоминает, что уже в 13 лет её любимыми книгами были сочинения таких просветителей, как Пьер Бейль, Шарль Луи де Монтескьё, Вольтер и Никола Буало. Раннее увлечение идеями Просвещения оказало определяющее влияние на дальнейшие взгляды девушки.
Императрица Екатерина II в своих «Собственноручных записках…» не упоминает Дашкову в качестве активной участницы дворцового переворота 1762 года, в результате которого супруга Петра III пришла к власти. Некоторые историки считают, что юная Дашкова не играла ключевой роли, хотя и поддерживала будущую императрицу. Другие полагают, что аристократка, обладая острым умом и связями, могла оказать определённое влияние на события. Точные детали её участия в перевороте остаются предметом споров, тем не менее при дворе Дашкову назвали Екатериной Малой, подчёркивая её преданность Екатерине Великой.
Научная и журналистская деятельность
После дворцового переворота 1762 года Екатерина Романовна сосредоточилась на семье и образовании. Её муж, князь Михаил Дашков, занимал видное положение при дворе. После смерти супруга в 1764-м молодая вдова отправилась в путешествие по Европе, где познакомилась с ведущими представителями европейской науки и культуры.
В Европе княгиня общалась с большим количеством просветителей; Дидро даже хвалил Дашкову, он писал, что ей «чужда любая тирания». После возвращения в Россию в январе 1783 года она возглавила Петербургскую Академию наук: это был поистине революционный шаг, сделавший Дашкову первой в истории России женщиной неимператорского происхождения, занявшей этот пост. Екатерина II предложила ей должность, оценив ум, образованность и влияние аристократки.
Григорий Потёмкин, давая оценку громкому назначению, ёмко заметил: «Императрице надоели глупцы, которые её окружают». Дашкова же рассматривала свой пост как возможность воплотить в жизнь просветительские идеалы и внести вклад в развитие науки и образования в России.
Екатерина Романовна решительно взялась за реформирование Академии, находившейся в плачевном состоянии. Вот только некоторые проблемы: большие долги, неэффективная организация, низкие зарплаты учёных. Финансовые неурядицы Академии удалось решить всего за год, что позволило оживить её издательскую деятельность. Именно под руководством Дашковой все сословные привилегии при приёме в училища Академии были упразднены — настоящий прорыв в демократизации образования в России. Также появились бесплатные общественные курсы лекций по техническим и естественным дисциплинам.
Полноценным изучением и развитием русского языка начала заниматься созданная осенью 1783 года Российская Академия. Через 11 лет её активной работы выходит первый толковый словарь русского языка. Своим появлением княгине также обязаны два научно-литературных издания: «Собеседник любителей российского слова…» и «Новые ежемесячные сочинения».
Екатерина Романовна не только поддерживала талантливых литераторов и журналистов, но и сама сочиняла стихотворения на русском и французском языках, переводила с английского и французского, писала статьи, комедии и драмы для театра.
При Дашковой почётными членами Петербургской Академии стали многие иностранные профессора. Один из них — Бенджамин Франклин, соавтор Декларации независимости и Конституции США. Саму русскую просветительницу избрали почётным членом Американского философского общества.
Интересно, что после прочтения «Путешествия из Петербурга в Москву» Александра Радищева Екатерина II напишет, что тот — «бунтовщик хуже Пугачёва, он хвалит Франклина».
Разногласия с императрицей
Несмотря на явные успехи в научной и журналистской деятельности, Дашкова напишет в своих «Записках…», что вскоре «начала испытывать отвращение» к своей директорской должности, ощущая вмешательство в дела Академии генерал-прокурора Александра Вяземского. Этот сановник руководил Тайной экспедицией, а также вёл дела Пугачёва, Радищева и Новикова. Вяземский заставлял отчитываться за все финансовые расходы, его действия казались княгине оскорбительными, поскольку ни от Московского университета, ни от прежних директоров Академии не требовали подобного. Также в воспоминаниях читаем: «все его поступки если были и не инициированы императрицей, то по крайней мере ей известны».
Екатерину II всё чаще беспокоили вольнодумные действия приближённой: к примеру, в 1793 году Дашкова дала разрешение на публикацию трагедии Якова Княжнина «Вадим Новгородский». Вскоре её тираж был уничтожен по приказу императрицы, назвавшей сочинение «литературным бунтом».
Хоть и сдержанно, но Дашкова не скрывала того, что была опечалена судьбой Радищева. Она же переиздала первые два номера журнала опального Николая Новикова «Живописец», а вот третий номер цензура выпустить уже не позволила.
В 1794 году княгиню фактически вынудили подать прошение об увольнении с должности директора Академии наук и председателя Академии Российской. Также она приложила рапорт, в котором утверждалось, что за 11 лет прибыль учреждений составила более полумиллиона рублей — колоссальная сумма на тот момент.
И всё же впоследствии Дашкова напишет, что после мужа её земным идеалом была именно Екатерина II: «Я с наслаждением и пылкой любовью следила за успехами её славы в полном убеждении, что с ними неразрывно соединяется счастье народа».
Есть и важное уточнение: «Чтобы судить о моих делах и побуждениях в эту эпоху, не должно терять из виду и того, что я действовала под влиянием двух опрометчивых обстоятельств: во-первых, я была лишена всякой опытности, во-вторых, я судила о других по своим собственным чувствам, думая о всём человечестве лучше, чем оно есть на самом деле».
Неизвестно, была ли Дашкова обижена на Екатерину II за свою опалу. Оказавшись не у дел, княгиня потеряла влияние при дворе. Тем не менее она навсегда вписала своё имя в историю России. Просветительница скончалась в 1810 году в возрасте 66 лет.