По-гречески διάκονος (диаконос) — это «служитель». В Послании Филиппийцам апостол Павел называет так члена христианской общины с особыми хозяйственными функциями. В иерархии православного духовенства диаконы — низший уровень: они помогают в совершении религиозных таинств, могут наблюдать за благочинием в церкви, поведением прихожан, исполнять поручения епископов.
Диаконов не стоит смешивать с «дьячками», эти последние, хоть и служители церкви, к духовенству не принадлежат — лишь участвуют в богослужении как чтецы или певчие.
Диакон должен хорошо знать священные тексты, а значит, быть грамотным. Вероятно, поэтому в 14-м веке в Москве по аналогии «дьяками» стали называть княжеских делопроизводителей (прежде их именовали «писцами»). Ближайшие потомки Ивана Калиты ещё управляют княжеством по старинке — сами, распоряжаясь устно. Круг письменных документов ограничен завещаниями («духовными»), их записывают дьяки-писцы. С развитием княжества возникают управленческие документы, но роль дьяков, хоть они оформляют уже не только духовные, остаётся сугубо технической — архивы сохранят имена лишь тех трёх, кто записал княжеские завещания.
В то время дьяки — пусть ценные и даже привилегированные, но всего лишь рабы князя, — вместе с казначеями, тиунами и посельскими. Иными словами, это княжеское «движимое имущество» наравне со скотом или инструментом.
Превращение дьяков из «челяди» в свободных людей — профессиональных управленцев начнётся с формированием централизованного государства, которому потребуется постоянный аппарат для решения новых и сложных задач.
Уже Василий Тёмный в середине 15-го века активно использует рассылку письменных распоряжений, тем самым сделав личную канцелярию постоянным государственным органом. Великокняжеские дьяки теперь не просто записывают и оформляют приказы, но и формулируют их, а также следят за исполнением. Эти дьяки — уже не холопы, они приобретают реальную власть в государстве, в дьяческую службу поступают дворяне, а у талантливых выходцев из простонародья появляется шанс через неё возвыситься до потомственных государевых людей и стать помещиками.
Тогда же возникают канцелярии некоторых удельных князей и митрополита Московского. И их работу организуют дьяки уже не холопского звания: посадские, боярские дети, выходцы из среды духовенства.
Во времена Ивана III и Василия III Московское царство расширяется, управление усложняется, зарождается специализация дьяков. В Боярской думе возникают временные комиссии, их работу обеспечивают более или менее постоянно одни и те же дьяки, теперь это профессионалы — к их мнению прислушиваются и бояре, и сам царь.
Слово «приказ», означавшее прежде лишь конкретное княжеское распоряжение дьяку, начинают использовать для обозначения отдельных направлений государственной политики (дипломатического, хозяйственного, военного), ведать которыми государь приказывает тому или иному дьяку. В помощь дьякам привлекают помощников более низкого ранга — подьячих.
Вскоре сообразно направлениям работы отдельных дьяков из единой царской канцелярии выделяются самостоятельные органы, которые также получат название приказов. Приказы разнородны, возглавлять их могут и бояре, и окольничие, и дьяки. Чёткого разделения компетенции ещё нет: Посольский приказ может и городами управлять, а Дворцовый — вести переписку с иностранными монархами. К функциональным добавляются приказы территориальные, например, Сибирский.
Пётр I упразднит приказное дьячество, заменив его системой коллегий на европейский манер. В начале 19-го века коллегии сменятся министерствами. В простонародном же языке слова «дьяк» и «подьячий», обозначая в основном уже местную бюрократию, сохранятся до середины 19-го века.