Летом 1902 года во все пограничные губернии Российской империи была послана ориентировка: «рыжий шатен, роста 2 аршина 6 вершков, телосложения здорового, волосы на бороде и баках бреет, глаза голубовато серые, близорукий, носит очки, лицо круглое, цвет кожи смуглый, лоб широкий, нос прямой, голос тенор». Вряд ли полицейские чины могли себе представить, что спустя почти 30 лет этот человек, выходец из ашкеназской семьи, станет лидером отечественной дипломатии и одним из идеологов проекта коллективной безопасности в Европе. Жандармы охотились за Меер-Генохом Валлахом, более известным впоследствии как Максим Литвинов.
Борьба за будущее
Евреям в Российской империи жилось нелегко — черта оседлости, ограничения в получении образования заставляли многих из них вступать в радикальные политические организации. Таким был и Меер-Генох, родившийся в 1876 году в Гродненской губернии в семье торговца из ортодоксальной еврейской общины. О юных годах будущего дипломата известно довольно мало: начальное образование Валлах получил в хедере (так назывались ашкеназские школы), после чего поступил в реальное училище, откуда в качестве вольноопределяющегося отправился проходить военную службу. Можно предположить, что молодой человек, не видя для себя перспектив реализации в еврейской общине, принял решение порвать с роднёй — армия была одним из социальных лифтов.
После службы в вооружённых силах империи, которую Меер-Генох проходил в течение пяти лет на Кавказе до 1898 года, он отправился в Клинцы, после чего переехал в Киев, где поступил на службу в качестве управляющего на сахарном заводе. Примерно в то же время он увлёкся социалистическими идеями и вступил в РСДРП. Интересно, что будущий нарком не примкнул к еврейской социал-демократии, представленной партией Бунд. Таким образом Валлах в очередной раз показал, что желает порвать связи со своим еврейским происхождением.
Он занялся подрывной деятельностью, которая касалась, прежде всего, печати и распространения среди рабочих листовок и прокламаций. Для конспирации он использовал множество псевдонимов: Ниц, Папаша, Феликс, — но в историю он вошёл как Максим Литвинов. Именно это имя и взял себе в качестве основного вместо Меер-Генох Валлах.
Киевская глава биографии продлилась несколько лет. В 1901 году Литвинов оказался в тюрьме. Ему удалось сбежать уже в следующем году. У революционера был лишь один путь — эмиграция в Европу. Максим оказался в Швейцарии, где познакомился с Владимиром Лениным и начал работу в газете «Искра», но не в качестве автора, а как распространитель по нелегальным каналам.
Революционер в эмиграции
В 1903 году после раскола российской социал-демократии Литвинов присоединился к большевикам. Отношения с лидером партии были у него напряжёнными. Георгий Соломон вспоминал один из разговоров с Владимиром Лениным, в котором тот коснулся личности Литвинова: «Я вам скажу просто и откровенно: из Литвинова никогда не выйдет крупного деятеля — он будет гоняться за миллионами, но по дороге застрянет из-за двугривенного. И он готов всякого продать. Одним словом, это мелкая тварь, ну и чёрт с ним!».
Тем не менее «мелкая тварь» выполняла довольно ответственные поручения в годы первой русской революции. Ещё до начала восстаний он курировал переброску оружия в Россию, а в 1905 году занимался распространением большевистской газеты «Новая жизнь», издававшейся в Петербурге. Во многом именно оружейные дела определили дальнейшую судьбу Литвинова: в 1908 году будущий дипломат был пойман в Париже на попытке разменять купюры, украденные за год до того в Тифлисе в результате нападения на здание государственного банка. В том ограблении непосредственное участие принял ещё молодой Иосиф Джугашвили.
Высланный в Англию, Литвинов провёл в этой стране 10 лет. Там он возглавил местную ячейку большевиков. При этом он не прекращал заниматься переправкой контрабанды в Российскую империю. В это десятилетие он сделал первые шаги и на дипломатическом поприще, хотя этот опыт нельзя назвать удачным. В 1913 году Литвинов присутствовал на заседании Международного социалистического бюро в кругу таких мастодонтов, как Георгий Плеханов, Карл Каутский и Роза Люксембург. Последняя прямо назвала будущего дипломата «полным идиотом».
В годы Первой мировой войны Литвинов обзавёлся многочисленными контактами среди английских политиков. Эти успехи были достигнуты в том числе благодаря женитьбе большевика на английской писательнице еврейского происхождения Айви Лоу в 1916 году. Впоследствии министр иностранных дел Великобритании Артур Бальфур, отвечая на недовольство присутствием большевика-Литвинова в Лондоне и предложения арестовать его, говорил: «Всё это кажется мне абсурдом. Литвинов живёт в нашей стране уже много лет. <…> Если его следовало арестовать за то, что он женился под фальшивым именем, то почему полиция не сделала этого раньше?».
В 1918 году Литвинова всё же арестовали. После Октябрьской революции большевик пытался получить контроль над российской дипломатической миссией, но безуспешно. Тем не менее британские официальные лица через посредников связывались с Литвиновым — именно он был назначен послом советской России в Великобритании. До подписания Брестского мира, как отмечал сам дипломат, его деятельность не сопровождалась проблемами, однако в марте отношение к большевистскому посланнику стало меняться. Оно окончательно испортилось после ареста Брюса Локкарта в России: в отместку британские власти в сентябре 1918 года отправили Литвинова в тюрьму.
За решёткой он провёл, однако, недолго — большевики обменяли своего соратника на Локкарта. Литвинов вернулся в Россию. Ценного кадра сразу определили в НКИД в помощь Георгию Чичерину.
У истоков советской дипломатии
Контакты Литвинова за границей были чрезвычайно полезны большевикам. После возвращения в Москве он не задержался: уже спустя несколько месяцев дипломат уехал в Швецию, откуда пытался установить контакты со странами Антанты, начавшими интервенцию в советскую Россию. Параллельно с дипломатией Литвинов занимался и вывозов драгоценностей: он был ключевым звеном в системе продажи драгоценных металлов. Выручка шла на поддержание работы Коминтерна, агитацию в европейских странах и закупку необходимых для советской России товаров.
Зарубежная командировка с небольшими перерывами продлилась вплоть до 1921 года, когда отношения с западными странами начали улучшаться. Это было достигнуто в том числе и благодаря Литвинову, который часто неофициально встречался с представителями недружественных государств и зондировал почву на предмет возможных переговоров.
В 1921 году Литвинов стал заместителем наркома Георгия Чичерина. Аристократ, вставший на сторону революции во многом из-за чистых порывов души, и опытный подпольщик, занимавшийся спекуляциями и имевший тюремный опыт, никак не могли найти общего языка. По воспоминаниям современников, оба жаловались друг на друга вышестоящим чинам, причём отличался Литвинов, называвший своего начальника «идиотом и маньяком».
Несмотря на это, заместитель участвовал во всех крупных внешнеполитических событиях, в том числе входил в советскую делегацию на Генуэзской конференции. С уходом Чичерина с должности наркома Литвинов занял его место. В течение 9 лет он руководил ведомством, точнее, проводил внешнеполитическую линию Сталина.
Взлёт и падение наркома
Литвинов, прекрасно владевший английским языком и имевший знакомства во многих европейских странах, был чрезвычайно полезен для того, чтобы выправить отношения СССР и европейских стран, в 1920-е годы много раз ухудшавшиеся в связи со скандалами вокруг Коминтерна. Отказ от претворения в жизнь «мировой революции» постепенно позволил советской России выйти из международной изоляции.
В 1934 году Советский Союз стал постоянным членом Лиги Наций. Литвинов представлял СССР в этой организации, активно работая по вопросам разоружения. Тогда же он выступил одним из инициаторов создания системы коллективной безопасности в Восточной Европе, которая должна была реализоваться в виде подписания серии межгосударственных договоров.
К 1939 году позиции Литвинова серьёзно пошатнулись. По воспоминаниям советского дипломата и посла в Великобритании Ивана Майского, особенно тяжело складывались отношения наркома с преемником, Вячеславом Молотовым. В 1970-е годы Анастас Микоян вспоминал: «Молотов терпеть не мог Литвинова, ревновал, когда того хвалил Сталин, и, собственно, добился того, что Литвинова в конце 1930-х годов убрали, хотя он мог ещё принести много пользы стране, партии».
Поворот внешнеполитического курса страны на достижение соглашения с Германией предопределил участь Литвинова. В разгар переговоров с западными демократиями он был отправлен в отставку и прекратил активную политическую деятельность. Казалось, что в любой день за ним могли прийти компетентные люди из органов, даже ходили слухи о скором процессе. Но начало Великой Отечественной войны, возможно, в какой-то мере спасло бывшего наркома. Его опыт вновь стал востребован: в 1941 году Литвинов отправился в США, где пробыл до 1943 года и сыграл важную роль в переговорах, касавшихся ленд-лиза. Он вернулся на работу в НКИД в качестве заместителя Молотова.
Как только ситуация на фронте начала налаживаться, Литвинова отозвали в Москву. Вновь появились слухи о скором аресте. Говорили, что бывший нарком в беседах с иностранными дипломатами критиковал своего преемника и даже самого вождя, впрочем, подтверждений этому до сих пор не обнаружено. В своих воспоминаниях Никита Хрущёв утверждал, что особая группа, сформированная Лаврентием Берией, действительно планировала «убрать» Литвинова, как это было сделано с Соломоном Михоэлсом. Было ли это в действительности или же политик пытался очернить своего противника в борьбе за власть, неизвестно.
В 1946 году Литвинов вновь покинул НКИД, на сей раз навсегда. Остаток жизни он провёл в кругу семьи. Периодически страдая от инфарктов, он скончался в декабре 1951 года.