День второй
Неясный исход сражения 5 июля только укрепил уверенность командующих в продолжении сражения: французской армии было некуда деваться, нужно было расширять плацдарм, тем более до сих пор было неясно, какие силы противостоят императору. Эрцгерцог Карл, ободрённый событиями предыдущего вечера, в свою очередь, решил перехватить инициативу и атаковать первым. Учитывая численное преимущество французов, это было верное решение — новой атаки тонкая белая линия австрийцев могла и не выдержать, а потому нужно было как можно скорее использовать своё охватывающее положение, попытаться смять фланги неприятеля и по возможности перехватить переправы через Дунай.
Предполагалось начать общую атаку перед рассветом, воспользовавшись эффектом неожиданности. В этом случае у австрийцев почти не оставалось резервов, но при должной энергии и взаимодействии можно было рассчитывать нивелировать численное превосходство французов и их более тесное сосредоточение. Дело оставалось за малым — одновременно атаковать неприятеля и разгромить линейные корпуса неприятеля, прежде чем тот разберётся в обстановке.
Даву атакован
Около 4 часов утра 6 июля 1809 года в австрийском расположении ударили барабаны, и батальоны немецких солдат корпуса Розенберга, построенные в три большие колонны, под прикрытием тумана двинулись на правый фланг французской армии, где только-только занимали свои позиции французы (чтобы начать свою атаку, задуманную на 4:30). Застигнутые врасплох солдаты Даву подались назад, теснимые неприятелем, а император, заслышав пальбу на востоке, решил, что к австрийцам подошёл корпус эрцгерцога Иоанна (брата австрийского командующего), численность которого оценивалась в 30 тысяч штыков, который и ударил прямо с марша. Если это было так, то дело принимало скверный оборот — корпус Даву, попавший в клещи, вот-вот должны были раздавить кратно превосходящие силы австрийцев. Герцогу Ауэрштедскому (титул, заслуженно полученный Даву после войны с Пруссией в 1806 году) в качестве первой помощи были отправлены элитные части тяжёлой кавалерии и несколько батарей конной артиллерии, следом готовились выступить резервный корпус Мармона и гвардия во главе с самим Наполеоном — всё, что было у императора в распоряжении.
На деле, однако, всё оказалось не так страшно: Розенберг, начавший атаку вовремя (в отличии от остальных австрийских корпусов), очень скоро оказался под угрозой окружения, а развернутая восточнее французская батарея вела губительный анфиладный огонь по его флангу. Атака австрийцев захлебнулась, так что им пришлось с боем отходить на исходные позиции. К 6 утра Даву закрепился за ручьём Русбах, в бою за который накануне французы умылись кровью, и мог угрожать левому флангу австрийских войск. Наполеон был доволен успехами Даву и приказал тому готовить полномасштабную атаку с целью окружения австрийской армии, однако на это требовалось немало времени — нужно было собрать войска, провести рекогносцировку, подтянуть резервы, так что на какое-то время активные боевые действия на правом фланге прекратились. Но императору было уже не до этого: из центра пришли скверные новости.
Бой за Ардеклу
Наибольшую опасность для французов представляла собой ситуация в центре их расположения: ключевой пункт французской линии — селение Ардекла — оказался в руках неприятеля, причём совершенно без боя! Бернадот, командующий IX корпусом, отвёл своих солдат назад, чтобы спрямить линию французского фронта и войти в соприкосновение с корпусом Массены и Итальянской армией Евгения Богарне. Австрийский генерал Бельгард, наступавший на участке Бернадота, не мог поверить своему счастью — такой важный пункт неприятельской обороны достался ему просто так. Наполеон был в ярости, ведь самоуправство Бернадота ставило под угрозу весь ход сражения. Едва узнав о случившимся, он приказал последнему исправить ошибку и отбить Ардеклу любой ценой, воспользовавшись помощью Массены.
Первая атака французов, несмотря на энергичное противодействие засевших в домах австрийцев, оказалась успешной. Французы, недолго думая, продолжили атаку, надеясь пробить австрийскую линию за Ардеклой. Только личное вмешательство генерала Бельгарда, бросившегося со второй линией своих войск в контратаку, спасло положение. Убийственный огонь в упор поколебал ряды французов, которые стали отходить в Ардеклу и за неё. На саксонцев (из которых по большей части состоял корпус Бернадота), отступавших западнее, налетели австрийские всадники. Плохо мотивированные солдаты не выдержали жаркой атаки и были рассеяны. Среди солдат распространилась паника, полки Бернадота обратились в бегство, увлекая за собой товарищей. В предыдущий день так уже «отличились» итальянские части Евгения Богарне, вот и в этот раз союзные контингенты были остановлены только в тылу после вмешательства самого Наполеона. Бернадот, отношения с которым у императора уже давно были напряжёнными (тот слишком много позволял себе и даже подозревался в государственной измене), был отстранён от командования корпусом и выслан из Великой армии. Саксонцев пришлось отвести с линии фронта, чтобы привести батальоны в порядок. А бой между тем продолжался.
Французские солдаты, которые всё-таки смогли закрепиться в Ардекле, вскоре снова были оттуда выбиты: брошенные в атаку части резервного гренадерского корпуса после напряжённого городского боя овладели селением. Повторная атака французов прочных результатов не дала: едва отбив Ардеклу, они были тут же выбиты из неё и отступили с большими потерями. К 9 утра этот пункт всё ещё оставался в руках австрийцев, невзирая на все попытки отбить его. Положение армии эрцгерцога в этот момент было весьма неплохим, но до окончательной победы говорить было рано. Теперь пришла пора нанести решающий удар по французам.
Третья атака
Пока в центре кипел бой, крайние правые корпуса австрийцев развернулись для атаки дунайского фланга Наполеоновской армии, намереваясь отсечь его армию от переправ и приступить к окружению. Сил у французов на этом участке почти не осталось — корпус Массены был направлен в центр, так что левый фланг обороняла лишь одна дивизия генерала Буде, на которую и обрушились два австрийских корпуса. VI корпус Кленау вскоре занял Асперн и во всю двигался к Эсслингу, а Буде с солдатами, теснимый неприятелем, был вынужден отступить аж к переправам. Перспектива окружения Великой армии становилась всё более реальной. Сражайся эрцгерцог Карл с каким-нибудь иным полководцем — уже сейчас можно было начинать праздновать победу. Но не так прост был император Наполеон Бонапарт.
Будущий маршал Империи Огюст Мармон отмечал, с каким спокойствием Наполеон воспринял новость об атаке левого фланга австрийцами, в то время как окружавшие его офицеры не на шутку встревожились и были готовы поддаться панике. Чтобы исправить положение, Массене было приказано развернуть три оставшиеся в его распоряжении дивизии и, проследовав вдоль неприятельского фронта, преградить австрийцам дорогу в тыл, в то время как приведённые в порядок саксонцы и части Итальянской армии Евгения Богарне должны были заполнить брешь в центре, появившуюся после отхода Массены. Сил для этого у них было недостаточно, так что оставшуюся часть закрыла собой исполинская батарея из 102 орудий (в основном гвардейской артиллерии).
Чтобы дать Массене возможность безболезненно занять позиции, в атаку были брошены части каврезерва маршала Бесьера. Разобщённая и плохо организованная атака французских всадников была отбита с большими потерями для них, но цель была достигнута — австрийцы так и не смогли атаковать батальоны Массены и были остановлены, чем с удовольствием воспользовались канониры только что развёрнутой батареи генерала Лористона — французского центра. Фланговый огонь быстро привёл командующего III австрийского корпуса Коловрата в чувство. Он был вынужден вывести своих людей из зоны действия неприятельских пушек, что позволило Массене с минимальными потерями прикрыть левый фланг.
Под Ваграмом ещё раз продемонстрировала свою эффективность артиллерия: VI австрийский корпус, напиравший на Эсслинг, попал под губительный огонь французских батарей острова Лобау, бивших по нему со стороны Дуная, откуда французы перешли на другой берег в предыдущий день. Французские солдаты встретили изрядно потрёпанные австрийские части и без труда отразили их атаку. Опасность разгрома левого крыла и дальнейшего окружения армии миновала. Теперь нужно было развить успех.
Даву атакует
Пока в центре и слева французы пытались сдержать атакующий порыв австрийцев, Даву тщательно готовил атаку своего крыла, намереваясь проломить неприятельскую оборону и обернуть дело в свою пользу. В 10 утра Даву начала атаку левого фланга австрийцев, главным пунктом которого был хорошо укреплённый Маркграфнойзидль с высокой башней-колокольней, служившей отличным наблюдательным пунктом. Тут-то и разгорелись самые тяжёлые бои: четыре дивизии, находившиеся в распоряжении Даву, медленно подступили к селению и в жестокой рукопашной схватке стали теснить австрийцев, дравшихся буквально за каждое окно. Бой достиг такого накала, что из строя выбыл командующий авангардным корпусом Нордманн. Только к полудню, через два часа непрерывных боёв французам удалось занять Маркграфнойзидль — пехота австрийцев отошла западнее, прикрывая фланг и тыл своего центра, но Даву и не думал останавливаться на достигнутом.
Едва французские батальоны начали располагаться в домах, как эскадроны резервной кавалерии уже понеслись в обход австрийского крыла, намереваясь окружить и опрокинуть обескровленный австрийский фланг. Эрцгерцог Карл попытался было переломить ход сражения здесь, бросив в атаку 30 эскадронов наспех собранной кавалерии, но сил у австрийцев уже катастрофически на хватало. Резервы были истрачены (единственный не принявший участия в сражении корпус Рёйса находился в тылу расположения, у Дуная, и ничем не мог помочь слева), а о подходе эрцгерцога Иоанна не было никаких сведений. Исход сражения становился всё более ясным.
Атака французов
Как только Наполеон узнал об успехе атаки Даву (о чём недвусмысленно свидетельствовало зарево у Маркграфнойзидля), было принято решение начать общее наступление по всему фронту, сбить австрийцев с позиций и обратить их в бегство, превратив побоище под Ваграмом в настоящий триумф. Массена и Удино наносили вспомогательные удары на свои участках, в то время как главная атака была поручена генералу Макдональду. Солдаты под его командованием (30 батальонов, сохранивших лишь 40% своего состава — всего 8 000 человек) при поддержке кавалерии и большой батареи в центре должны были прорвать неприятельский центр в районе Зюссенбруна и довершить разгром австрийцев.
Около 13 часов Макдональд начал свою атаку. Солдаты были построены огромным каре, прикрытым кавалерией, — так можно было не опасаться, что фланговый удар неприятельских всадников обратят их в бегство, как уже не раз бывало в последние дни. Компактный и эшелонированный строй пехоты был отличной целью для австрийских канониров, которые не жалели ядер и картечи для французов. И всё-таки Макдональд упорно вёл солдат за собой, исполняя приказ императора. В какой-то момент даже показалось, что это дало свои плоды и австрийская линия была прорвана, но в действительности французы оказались буквально в огневом мешке: залпам артиллерии вторили мушкеты, а во французских колоннах зияли глубокие прорехи. Вскоре в ставку прибыл вестовой с настойчивой просьбой дать Макдональду подкрепление, так как у него осталось только полторы тысячи солдат (из 8 000!) — чуть больше двух полнокровных батальонов!
На помощь атакующим были оттянуты части с соседних направлений и все остававшиеся на тот момент резервы кроме двух полков старой гвардии — последнего довода императора. Угроза разгрома Макдональда была ликвидирована, а австрийцы, теснимые на флангах, о контратаке уже не помышляли. Не в силах больше дожидаться своего брата (единственного чуда, на которое теперь могли рассчитывать австрийцы) эрцгерцог Карл приказал армии начать отход около 3 часов пополудни. К счастью для австрийцев, пока те были приведены в беспорядок атакой Макдональда, гвардейская кавалерия Нансути так и не атаковала их, что привело бы к неминуемому прорыву центра, оставшись стоять за частями Макдональда. С боями, переходя в контратаки и сохраняя дисциплину, австрийские батальоны стали покидать поле боя. Несмотря на все усилия французов (особенно, как в таких случая обычно бывает, усердствовала кавалерия) австрийцы отступили в порядке, оставив победу Наполеону. Но что это была за победа…
После сражения
По количеству убитых и раненых сражение превзошло и Аустерлиц, и Прейсиш-Эйлау, и Асперн. Австрийская армия не досчиталась более 40 тысяч человек, то есть каждого третьего! Конечно, часть тех, кто числились пропавшими, позже вернулись в строй, но всё-таки потери были более чем впечатляющими. Не меньше их противников досталось и французам — потери Великой армии оцениваются в 35−40 тысяч человек, включая пленных и пропавших без вести. Потери отдельных частей были чрезвычайными. Так саксонцы Бернадота лишились почти половины боевых товарищей — из 9 000 человек выбыло 4 250. Во время ожесточённых кавалерийских атак отступающих австрийцев был убит генерал Лассаль — «лучшая сабля французской лёгкой кавалерии» (по выражению английского историка Д. Чандлера). Армии были обескровлены, но сохранили боеспособность.
Французский император ожидал продолжения боя на следующий день, но с эрцгерцога было достаточно — он начал отступать, намереваясь увести армию в Чехию, откуда продолжить сопротивление. Как только Наполеону стало известно о том, что австрийцы покинули поле боя, началось энергичное преследование неприятеля. Но это уже другая история.
В военном искусстве и памяти современников
Сражение при Ваграме немало впечатлило участников и очевидцев, поражённых его масштабом и кровопролитностью. Из строя выбыл почти что каждый третий, а упорство, с которым дрались солдаты с обеих сторон, достойно искреннего удивления. Неудачное начало сражения не помешало императору обернуть его в свою пользу, хотя и дорого стоило его Великой армии. Выучка и дисциплина австрийских частей заметно выросла по сравнению с кампаниями прошлых лет, а внедрение тактических и оперативных приёмов французов сделало их достойными и грозными противниками. Только весомое численное превосходство и грамотное распоряжение резервами сделали возможной победу под хорошо укрепившейся армией эрцгерцога Карла, который всё-таки уступал в талантах своему визави.
Вместе с примерами мужества и героизма как простых солдат, так и генералов, Ваграмская битва является хорошей иллюстрацией того, насколько кровопролитными и жестокими были сражения Наполеоновского времени. Упорные бои в деревнях, превращённых в горящие руины, жаркие кавалерийские свалки, где десятки эскадронов наваливаются друг на друга, беспощадный и убийственный огонь сотен орудий, выкашивающих картечью целые батальоны, и всё это на сравнительно небольшом клочке земли протяжённостью по фронту около 30 километров. Как следствие — впечатляющие потери с обеих сторон.
В тактическом искусстве сражение являет собой пример грамотного использования всех родов войск, взаимно дополняющих друг друга на поле сражения. Для противодействия австрийским атакам используются массы кавалерии, которые, хотя и с большими потерями, выигрывают время для реорганизации и построения пехоты. Порядки пехоты подкрепляет артиллерия, щедро поливая неприятеля ядрами. Особенно выделяется формирование стапушечной батареи прямо в центре французского построения.
Вопреки впечатлению, которое могло сложиться у читателя, справедливо будет отметить, что сражение было выиграно не отчаянной атакой Макдональда в центре, а умело подготовленным наступление Даву, который грозился обрушить весь левый фланг австрийцев, у которых уже не было резервов. Хотя случай формирования Макдональдом огромного пехотного каре, для отражения атаки неприятельской кавалерии, ставшего столь притягательной целью для австрийских канониров, несомненно, заслуживает внимания (пусть и не столь пристального, каким его окружили многие военные историки прошлого), всё-таки исход битвы был решён именно общей атакой правого фланга.
В истории Ваграм так и остался примером сражения с половинчатым успехом, более известного своей кровопролитностью, чем реальными оперативными и тактическими успехами. Несмотря на то, что победа досталась французам, о повторении триумфов прошлых лет в этот раз речи идти не могло. Причиной тому были не только стратегические и оперативные просчёты французского командования (ведь Наполеон был уверен, что основные силы неприятеля находятся дальше), но и возросшим уровнем тактического мастерства австрийской армии. А впереди Великую армию ждали громы Бородина и Лейпцигской битвы.