Строго говоря, Василия Комарова (Петрова) нельзя однозначно называть первым советским серийным убийцей. И до него были преступники, «отметившиеся» большим количеством жертв: банда Василия Котова погубила более 100 человек, в Сибири была известна банда Михаила Осипова (Культяпого), на счету которой более 70 убитых. Но это криминальные группировки, а Василий Комаров был одиночкой. Помогала ему лишь жена, которая случайно стала свидетельницей одного из преступлений.
Надо сказать, что в годы, когда действовал Комаров, милиция ещё только формировалась. В 1917 году Временное правительство ликвидировало корпус жандармов и департамент полиции. В итоге, как вспоминал генерал Деникин, «Министерство внутренних дел — некогда фактически державшее в своих руках самодержавную власть и вызывавшее всеобщую ненависть — ударилось в другую крайность: оно, по существу, самоупразднилось. Функции ведомства фактически перешли в распылённом виде к местным самозванным организациям».
Сразу после Октябрьской революции организованной милиции и вовсе не стало — охраной правопорядка занимались «самодеятельные» вооружённые группы. В 1918 году милиция стала штатной структурой, но в начале 1920-х её формирование ещё продолжалось. К примеру, сотрудники уголовного розыска поначалу вели и оперативно-розыскную деятельность, и дознания, и занимались предварительным следствием. Всё это не способствовало эффективной работе, которой было более чем достаточно. Может быть, отчасти поэтому поиски «шаболовского душегуба» продолжались целых два года.
Серийный убийца: почерк Василия Комарова
В 1921 году в милицию начали поступать заявления о пропавших людях. История была одна и та же: пошёл на Конный рынок на Серпуховке и не вернулся. Некоторое время спустя в районе Замоскворечья в развалинах и в недостроенных зданиях стали обнаруживать человеческие останки, тщательно «упакованные» в мешки. То, что это серия убийств, совершённых одним человеком, не вызывало сомнений: тела были специфическим образом связаны, чтобы занимать как можно меньше места. Одинаковым был и способ убийства — удар по голове и удушение.
В мешках, куда убийца складывал тела, нашли зёрнышки овса. Сразу возникла мысль, что преступник — извозчик, возможно, ломовой, который умеет компактно укладывать груз. Но извозчиков в Москве было более 2 тысяч, и это только те, кто оформили лицензию.
Дополнительную зацепку дала небольшая деталь: у одной из жертв голова была обвязана детской пелёнкой, то есть у преступника, скорее всего, недавно родился ребёнок. Недостаточно для быстрой поимки, но всё же было примерно понятно, где и кого искать.
На Василия Комарова, работавшего извозчиком, обратили внимание из-за его странного поведения. Он приезжал на место и стоял, будто высматривая кого-то. Не боролся за седоков, как другие, что необычно для московского лихача. Кроме того, его жена действительно недавно родила.
В ночь на 18 мая 1923 года в дом Комарова на Шаболовке пришли милиционеры под предлогом поиска самогонного аппарата. Начали планомерный обыск, и когда решили заглянуть в небольшой чулан, Комаров выпрыгнул в окно. В чулане лежало тело недавно убитого Ивана Лапина, связанное точно так же, как и все остальные жертвы.
Убийцу взяли той же ночью в одной из подмосковных деревень.
Комаров-Петров: мифы и правда
О Комарове заговорили, и, как водится, слухи и домыслы намного превосходили по кровожадности правду. Говорили, будто дома у убийцы нашли наволочки, наполненные деньгами и ценностями, что внутренности своих жертв он скармливал свиньям, пугали Комаровым детей. На деле история его жизни и подоплёка преступлений оказались ошеломляюще «бытовыми».
Василий Терентьевич Петров родился в Витебской губернии в семье железнодорожного рабочего. Год его рождения точно неизвестен — то ли 1877, то ли 1878-й. Не учился, с 12 лет работал у местного помещика, рано начал пить, что не удивительно — в семье пили все. Отслужил в армии, женился, ездил на Дальний Восток, но наладить размеренную и спокойную жизнь то ли не мог, то ли не хотел. Имел судимость за кражу с военного склада, за что отсидел год.
После революции вступил в Красную армию и, видимо, во время службы и стал Комаровым — будучи захваченным в плен, назвался другой фамилией. Дослужился до взводного командира. После Гражданской осел в Москве вместе с новой семьёй — первая жена умерла, пока он сидел в тюрьме, и Комаров женился вновь.
В Москве он трудился извозчиком в Центральной комиссии по эвакуации населения («Центроэвак»), но больших денег там было не заработать, а Комарову надо было кормить семью. Кроме того, в это время начинается расцвет НЭПа, после нескольких голодных лет пришло сравнительное изобилие. На суде Комаров говорил: «Жена любит сладко кушать, а я — горько пить, лошадь меня кормила, а выпить не давала». Убийства стали для него способом быстро добыть деньги.
Простой плохой человек
Комаров совершил в общей сложности 33 убийства, хотя на суде ему были предъявлены обвинения в 29 преступлениях. Он приезжал на Конный рынок, высматривал одинокого покупателя из крестьян (чтобы сразу искать не стали) и предлагал ему купить у него лошадь. Показывал товар, договаривались о цене, а цену Комаров называл очень выгодную для покупателя. Создавалось впечатление, что лошадь краденая, поэтому сделку старались завершить по-тихому. «Продавец» приглашал покупателя к себе домой — окончательно обговорить все детали и обмыть покупку. Тот соглашался — будучи уверенным, что приобретает краденую лошадь, он не хотел передавать деньги на виду. Убийства Комаров совершал дома, бил жертву молотком по голове, душил верёвкой, связывал и позже прятал тело.
Как писал Михаил Булгаков, освещавший это дело в качестве корреспондента: «Никакого желания нет писать уголовный фельетон, уверяю читателя, но нет возможности заняться ничем другим, потому что сегодня неотступно целый день сидит в голове желание всё-таки этого Комарова понять. Убивал аккуратно и необычайно хозяйственно: всегда одним и тем же приёмом, одним молотком по темени, без шума и спешки, в тихом разговоре <…>. Так бьют скотину. Без сожаления, но и без всякой ненависти. Выгоду имел, но не фантастически большую. У покупателя в кармане была приблизительно стоимость лошади. Никаких богатств у него в наволочках не оказалось, но он пил и ел на эти деньги и семью содержал. Имел как бы убойный завод у себя. Вне этого был обыкновенным плохим человеком, каких миллионы».
Когда однажды жена стала невольной свидетельницей убийства, Комаров отделался простой фразой: «Давай привыкать». С этого момента Софья помогала убирать комнату и замывала кровь, а когда видела, что муж идёт домой с незнакомым мужчиной, уходила и забирала детей.
Процесс над супругами продолжался три дня. Учитывая огромный общественный интерес, его проводили в Политехническом музее, на суде присутствовали многочисленные корреспонденты, велась съёмка. Проведённая судебно-психиатрическая экспертиза признала Комарова вменяемым, отметив его глубокий алкоголизм и психопатию. В итоге и Комаров, и его жена были приговорены к расстрелу, приговор привели в исполнение в июне 1923 года.