История покушений на Гитлера описана миллион раз. Исследователи и историки даже путаются в цифрах: в одном источнике сказано, что их было 49, в другом — 63. Но почему мы вспоминаем об этом? История, которая послужит предметом данной статьи, ни в эти 49, ни в эти 63 не входит. О ней не упоминается вообще. Поэтому закономерен вопрос: может быть, это вообще всё миф? Давайте сначала сосредоточим внимание на тех фактах, которые сомнению не подлежат, а затем вернёмся к версиям и легендам.
Итак, первый вопрос: хотел ли Сталин убить Гитлера? Ответим на него одним фактом. В то самое время, когда, казалось бы, готовилась операция по убийству Гитлера (о ней мы ещё поговорим), на самом деле разрабатывался другой план, который закончился полным крахом. Дело в том, что (это достоверно известно всем) 24 февраля 1942 года в Анкаре было совершено покушение на Франца фон Папена, посла Германии в Турции. Эта операция готовилась долго, то есть была задумана не накануне, но она с треском провалилась. Случилось это потому, что исполнителями были назначены неумелые люди.
Зачем же Сталину понадобилось убивать фон Папена (а ведь были задействованы очень крупные силы советской разведки, в операции принимали участие имена, очень хорошо известные по истории советских спецслужб), почему он выбрал его своей потенциальной жертвой? А всё потому (это мнение было очень широко распространено), что германский посол являлся наиболее вероятным преемником Гитлера. Значит, Сталин боялся преемника гораздо больше, чем самого фюрера. Он (видимо, не без оснований) понимал, что такой человек, как фон Папен, может с лёгкостью вступить в сепаратные переговоры с союзниками Советского Союза в этой войне, что, конечно, было нежелательно. Таким образом, возможность организации одновременно двух операций — по уничтожению преемника и самого Гитлер — ставит вторую под сомнение.
Но тем не менее разработка планов по убийству фюрера всё-таки не является мифом. И поэтому нам нужно вернуться к истокам. Что, собственно говоря, произошло? Откуда возник этот сюжет? Итак, конец ноября 1941 года. Большая группа советских артистов, из которых три, по крайней мере, имели всесоюзную известность, осталась в подмосковном дачном посёлке Манихино и дождалась немцев. И когда примерно через 10 дней после захвата германские войска из этого посёлка изгнали, началось стремительное отступление, она бежала вместе с ними. Среди членов, скажем так, этой группы был великолепный актёр, красавчик, чтец, заслуженный артист республики, имевший очень громкое имя благодаря своей матери, народной артистке Советского Союза, — Всеволод Блюменталь-Тамарин. И вот в том, что он специально дожидался немцев и мечтал оказаться с ними, никакой легенды нет, потому что 2 февраля 1942 года в 18:00 в радиоэфире прозвучал голос Блюменталь-Тамарина с обращением к советскому народу. Артист назвал себя «свободным русским радио» и выступил с яростной антисоветской речью, призывая сдаваться, вешать комиссаров и так далее, предрекая неизбежную победу вермахта. Текст этого обращения действительно существует. Он приложен в виде специального документа к судебному заседанию, которое состоялось 27 марта 1942 года под председательством Ульриха. Всеволод Блюменталь-Тамарин и вся группа актёров-коллаборационистов была заочно приговорена к высшей мере наказания.
И, в общем-то, здесь всё ясно. Сама по себе эта история какой-то безумной сенсационности не несёт. Бывало и похлеще. Однако тут есть продолжение. Дело заключается в том, что до войны так называемую культуру курировал один из очень видных деятелей тогдашних спецслужб, комиссар госбезопасности Виктор Николаевич Ильин. И моментально у него в голове сработала определённая цепочка: Блюменталь-Тамарин женат на третьеразрядной актрисе Инне Лащилиной, родной брат которой Лев Лащилин — отец ребёнка артистки Августы Миклашевской, той самой, которой Сергей Есенин посвящал свои лучшие стихи о любви: «Что ж так имя твоё звенит, // Словно августовская прохлада?», «Пускай ты выпита другим, // Но мне осталось, мне осталось…» и так далее. То есть получается, что сын Миклашевской, Игорь, — племянник Инны Лащилиной, убежавшей вместе с Блюменталь-Тамариным к немцам.
Выясняют, где Миклашевский. Оказывается, что он — подносчик снарядов к зенитному орудию в Ленинграде. Ильин отправляется в город на Неве и вызывает, точнее, привозит с собой Игоря как человека, который готов послужить родной стране. К тому времени Миклашевский имел одно достоинство: был чемпионом по боксу Ленинградского военного округа в полулёгком весе. Он был согласен оправдать доверие Родины. Потому что говорят, что Сталин, прочитав воззвание Блюменталь-Тамарина, якобы сказал: «Заткнуть».
Говорил он это или нет, никто точно не знает, но машина завертелась. Игоря Миклашевского привезли в Москву. А дальше наступает период с вопросительными знаками. Если нужно заткнуть, как говорят, голос Блюменталь-Тамарина, то почему подготовка Миклашевского занимает целых десять месяцев? Доподлинно известно, что ещё 25 ноября 1942 года он был в Москве. Значит, не раньше 26−27 ноября, а скорее всего в начале декабря, он мог перейти линию фронта.
Если надо заткнуть голос Блюменталь-Тамарина, почему же ему дают возможность выходить в эфир целых десять месяцев? К тому же зачем его затыкать? В чём проблема? Вещает он из Киева. Его назначили художественным руководителем Русского драматического театра имени Леси Украинки. Он без охраны — бери его тёпленьким, живьём, там полно партизан, диверсионных групп. Блюменталь-Тамарин ставит пьесу «Фронт» под названием «Так они воюют», переделав её в такой издевательский спектакль, адресованный старому генералитету, выжившим из ума полководцам и так далее. Ну если его нужно убрать — так это же никакой проблемы не составляет. И десять месяцев готовить Миклашевского для этого?..
Игорь Миклашевский под своим именем переходит линию фронта и заявляет, что он — племянник Блюменталь-Тамарина. Тот встречает его с объятиями и поселяет у себя. Кстати, уходя на фронт, Миклашевский сказал своей тёте (об этом она пишет в своих неопубликованных мемуарах, которые находятся в РГАЛИ): «Я ухожу на боевое задание. Скорее всего, не вернусь. Но я стократ отомщу за гибель своей двоюродной сестры (Наташи Качуевской)».
Однако Миклашевский не убивает своего дядю-предателя. Вместо этого он (дальше наступает период недокументированных фактов) отправляется в Берлин, где, согласно расхожей версии, вступает в контакт с агентом советской разведки Ольгой Чеховой. Почему именно с ней? Дело заключается в том, что Ольга Чехова была не только дружна с семьями бонз Третьего рейха, но и являлась любимой актрисой Гитлера. Фюрер не пропускал ни одной премьеры с её участием. Это был просто ритуал. Поэтому предполагалось, что на одной из них и произойдёт убийство.
Конечно, Ольга Чехова не собиралась сама убивать Гитлера, она на это была просто не способна. Не должен был этого делать и Миклашевский, хорошо обученный и подготовленный. Планировалось нечто другое. В Германию прибыла так называемая боевая группа из Югославии. Есть неопровержимые доказательства, указывающие на то, что советскими спецслужбами был подготовлен запасной вариант: если не удастся убить Гитлера с помощью боевиков Миклашевского, то Лев Книппер (родной брат Ольги Чеховой, композитор, советский разведчик), который неизвестно почему в начале 1943 года оказался в Иране (он, оказывается, поехал туда для того, чтобы собирать фольклорные мелодии), и другая группа окружным путём, через Болгарию и Югославию, должна будет добраться до Берлина и подстраховать боевиков Миклашевского.
Когда всё уже было подготовлено, Судоплатов и Меркулов, заместитель Берии, поехали к Сталину получать «добро». Однако тот отменил операцию, опасаясь, что, как только фюрер будет уничтожен, нацистские круги заключат сепаратный мир с Англией и США без участия СССР. Кстати говоря, по этой же причине Сталин был недоволен покушением на Гитлера, которое немцы организовали в июле 1944 года.
Существует ещё один факт, доказывающий, что Ольга Чехова была агентом советской разведки: в сообщении Судоплатова и Меркулова было сказано, что по информации, полученной от Миклашевского, убийство Гитлера — очень вероятно, а убийство Геринга — бесспорно. Казалось бы, почему не убрать хотя бы Геринга? Ведь это имело бы гигантский морально-политический эффект. Второй после фюрера, рейхсмаршал… Тем более Геринг был известен как человек, который делал зондажи насчёт сепаратного мира. Есть только один ответ. Потому что подозрение пало бы на Ольгу Чехову как ближайшую к семье. Её хотели сохранить. Чехова, безусловно, была ценнейшим агентом. Ведь есть даже версия, подтверждённая косвенными доказательствами, что она была одной из тех, кто предупредил Кремль о предстоящем наступлении на Курской дуге, в то время как советские войска готовились отражать удар в районе Великих Лук. Поэтому Сталину не было смысла лишаться такого агента в то время, когда перелом в войне уже наступил. Наверняка, он хотел взять Гитлера живым.
«И что же, — возникает вопрос, — вся операция ушла в песок?». Здесь мы опять вступаем в полосу мифов и легенд, порождённых совершенно загадочными обстоятельствами. Есть версия, будто бы Миклашевский очень огорчился, узнав о том, что всё отменяется. Он готовился, готовился, а тут на тебе! После этого он выполнял какие-то специальные задания: где-то взрывал подземный завод, боролся в рядах партизан. Был подстрелен. Товарищи, чтобы спасти ему жизнь, переодели его в форму немецкого офицера и сбросили с поезда. В декабре 1944 года (обратите внимание!) Игоря Миклашевского доставили в Париж в лучший немецкий госпиталь, где врач сказал ему: «Мы поставили вас на ноги. Я нашёл вашу жену, и завтра она приедет вас навестить». В ужасе, что его разоблачат (он был с поддельными документами немецкого капитана), Миклашевский бежит…
Потрясающий кинематографический эпизод, не так ли? Только создатели сюжета забыли о двух вещах: во-первых, Париж был освобождён 25 августа 1944 года и, во-вторых, Миклашевский не выдавал себя ни за кого другого. Более того, известно, что он был мобилизован как солдат, поставивший себя на службу Комитета освобождения народов России для того, чтобы воевать с нашими союзниками в Нормандии, где был тяжелейшим образом ранен. И Миклашевский действительно лечился в немецком госпитале, а вовсе не в каком-то французском, да ещё и под чужим именем.
Кроме всего прочего, сохранилась переписка Блюменталь-Тамарина с его давним знакомым по Подмосковью Михаилом Ивановичем Черкашининым, где говорится о том, что в действительности произошло с Игорем: как он был мобилизован, где и как ранен, почему на его лице все эти шрамы и так далее.
Миклашевский предложил Блюменталь-Тамарину бежать в американскую зону. Вместе они оказались в Вюртемберге, в городе Мюнзингене, где 10 мая 1945 года Блюменталь-Тамарин был убит «при невыясненных обстоятельствах». «Невыясненные обстоятельства» — это псевдоним Игоря Миклашевского, который убил своего дядю. Почему он это сделал — чисто психологическая задача. 10 мая Блюменталь-Тамарина нужно было бы передать в фильтрационный лагерь, который располагался в 3−4 км от Мюнзингена. И кто, вы думаете, был его комендантом? Капитан Спиров, двоюродный дядя Игоря Миклашевского. В данном случае сложно поверить в случайность.
Что касается Ольги Чеховой, то сразу после взятия Берлина её доставили в Москву, где она целый месяц провела на конспиративной квартире. Её снабжали продуктами, деньгами, в общем, поддерживали, как могли. Ради чего? Потом ей помогли переехать в Западную Германию, создать свою парфюмерную фирму по уходу за лицом и так далее. Одним словом, целая богатая история.
Текст основан на расшифровке программы «Цена Победы».