Русская эпистолярная культура развивалась параллельно с обществом. Она претерпела глобальные изменения, прошла путь от берестяных грамот до литературных памятников, которые бережно хранили и зачитывали в кругу друзей. Сегодня письма известных людей составляют отдельные тома в их собраниях сочинений.
Челом бьёт…
Впрочем, до рубежа 17−18 вв. письма были в большинстве однотипными и представляли собой челобитные, просьбы, которые выглядели клишированно, их писали по установленному образцу. Указывали имя челобитчика, форму его вассальной зависимости («холоп твой», «сирота твой», «раба твоя»
Чтобы не выходить за рамки установленных правил, для авторов писем издавали особые сборники — письмовники, в которых фиксировали стандарты составления сообщений. Хотя существовали, безусловно, и яркие примеры публицистической переписки, например, Ивана Грозного с князем Курбским.
При царе Алексее Михайловиче в России появились регулярные почтовые линии, а значит, люди получили возможность писать чаще. Формулировки стали демократичнее, постепенно стали уходить в прошлое формулы самоуничижения. Это явно проявляется в письмах Петра I, что стало свидетельством некоторой демократизации жизни. Хотя и он сохранял традиционные обороты, например, в письмах к матери, подчёркивая своё почтение: «По семь всегда и присно желаю здравия и спасения. Недостойны Petrus». Или он же: «Вселюбезнейшей и паче живота телесного дражайшей моей матушьке, гасударыне царице и великой княгине Наталии Кириловне, сынишка твой, в работе пребывающей Петрушка благословения прошу, а о твоём здравии слышеть желаю. А у нас молитвами твоими здорово всё».
Со временем всё чаще за образец Пётр I стал брать немецкие или голландские письма, оттуда пришло обращение к адресату на «Вы». В качестве подписи стали использовать не «раб» или «холоп», а «слуга», и это тоже был серьёзный шаг к демократизации. В 1708 г. на Московском печатном дворе издали первый российский печатный письмовник — перевёденные с немецкого «Приклады како пишутся комплименты разные на немецком языке, то есть писания от патентатов к патентатам поздравительные и сожалительные, такожде между сродников и приятелей». В прикладах, в частности, впервые были даны образцы писем, обращённых к женщинам.
Уже при Петре стали появляться приписки после финальной подписи, постскриптумы. Их могли делать на оборотной стороне письма и обращали в них внимание на важную информацию: съезди к такому-то и отпиши, посылаю кошелёк, здравствуйте и вы, и вся ваша семья
Почтовая проза
Исследователи отмечают, что с 18-го в. жизнь русского человека становилась более мобильной, люди состоятельные начали больше путешествовать, а значит, возникала потребность рассказать близким о том, что они увидели. Переписка велась активнее, в ней больше стали участвовать женщины, которые ради этого иногда осваивали грамоту. Сформировались даже особые черты русской женской эпистолярной культуры: она была свободнее, больше походила на живое общение, чем мужская. Сразу вспоминается пушкинское:
Итак, писала по-французски…
Что делать! повторяю вновь:
Доныне дамская любовь
Не изьяснялася по-русски,
Доныне гордый наш язык
К почтовой прозе не привык.
Причём изъясняться в обычной жизни Татьяна могла и по-русски, а вот писать грамотно и литературно на французском было проще. Женщины могли писать на иностранном языке даже государю. А вот если бы мужчина составил письмо по-французски высшему сановнику, это сочли бы дерзким нарушением этикета.
Несмотря на общую демократизацию, в 19-м в. правила ведения переписки сохранялись, и их нарушение могло поставить автора в неудобное положение. К примеру, молодые девушки не могли писать мужчинам, если те не приходились им родственниками или не вошли уже совершенно в старческий возраст. Тем экзальтированным особам, которые мечтали о переписке, подобной переписке Гёте с Беттиной фон Арним, этикет напоминал: чтобы иметь подобные контакты, надо перешагнуть условности светской жизни, а для этого надо не иметь ни мужа, ни детей, ни семьи, ни страха перед общественным мнением. Подобное могли позволить себе немногие.
В переписке с путешественником первому полагалось писать уехавшему, а оставшимся дома предписывалось не тянуть с ответом. Начинать письмо надо было с ответа на полученную корреспонденцию, далее сообщать новости, в личной переписке рекомендовалось описывать и некоторые подробности вашей частной жизни. В деловой переписке предписывалось коротко повторить содержание полученного письма.
Этикет рекомендовал избегать в письмах острот и двусмысленностей. Так как на бумаге не слышен тон голоса, то шутка может невзначай обидеть получателя.
Действовали строгие правила субординации. Если старший чин писал младшему, то мог собственноручно подписать только фамилию, остальное делал писец. Если младший писал старшему, то писал своей рукой фамилию, звание и чин. Начальник в письме ставил дату сверху, подчинённый — в нижней части листа, почтительное обращение звучало как «Милостивый государь», более демократичное — «Милостивый государь мой». Юрий Лотман в «Беседах о русской культуре» приводит такой курьёз: «Известен случай, когда сенатор, приехавший с ревизией, в обращении к губернатору (а губернатор был из графов Мамоновых и славился своей гордостью) вместо положенного: «Милостивый государь!» — написал: «Милостивый государь мой!». Обиженный губернатор ответное письмо начал словами: «Милостивый государь мой, мой, мой!» — сердито подчеркнув неуместность притяжательного местоимения «мой» в официальном обращении».
Доверьтесь почте
После того, как корреспонденция была написана, чернила посыпали песком, чтобы сохли быстрее («Большой квадратный конверт шумел тогда, как детская погремушка, по причине песка, которым густо посыпалось письмо: промокательной бумаги в то время еще не знали», — Пётр Кропоткин, «Записки революционера»), а потом письмо запечатывали сургучом. Иногда использовали облатки — специальную клейкую бумагу.
Долгое время письма отправляли без конвертов. Придумал их англичанин, торговец писчебумажными принадлежностями по фамилии Бревер. В его магазине большой популярностью пользовались специальные небольшие карточки для коротких сообщений, но небольшой формат оставлял мало места для написания адреса. Тогда Бревер придумал для них специальные бумажные пакеты, которые потом стали называть конвертами. Кстати, рекомендательные письма и поручения полагалось не запечатывать вовсе и передавать с посыльными или лично.
Доверить письмо можно было почте, если адресат жил в другом городе. В середине 19-го в. ходила она достаточно часто: между Петербургом и Москвой по четыре раза в неделю, в прочие города из столицы почта отправлялась обычно два раза в неделю. В пределах города письмо можно было доверить специальному посыльному или дворнику, которые часто исполняли небольшие поручения хозяев и жильцов дома. Ещё ускорило отправление корреспонденции внедрение почтовых марок: исчезла необходимость отправлять письмо из почтовой конторы. Теперь его можно было оформить и запечатать дома и просто бросить в ящик.