Первое, что приходит на память при упоминании имени Шарко, — душ. Однако это было далеко не главное его изобретение, тем более что доподлинно не известно, был ли он действительно разработчиком методики или просто усовершенствовал её. На самом деле Шарко был ведущим неврологом своего времени, и его научными открытиями пользуются до сих пор.
Движение к цели
Он родился в 1825 г. в семье каретника, и будущее мальчика выглядело не безоблачным: в семье было четыре сына, а оплатить высшее образование отец мог только кому-то одному. Его выбор пал на Жана, который, учась в лицее, демонстрировал наиболее выдающиеся успехи, и юноша поступил на медицинский факультет Парижского университета. В 1853 г. получил степень доктора медицины и открыл свой кабинет. Однако как-то раз оказался в больнице Сальпетриер, увидел несчастных пациентов, которые находились там без надежды на излечение, и остался интерном.
Уже через девять лет, в 1862-м он стал главным врачом легендарной больницы.
Она была построена еще в середине 17-го в. как богадельня, но в итоге стала чем-то вроде изолятора для «лишних людей» — бедных и имеющих психиатрический диагноз. Чуть позже к этой темнице пристроили тюрьму для проституток. Надо ли говорить, что за людей обитателей клиники Сальпетриер почти и не считали, содержали в подвалах, часто держали обнажёнными (даже женщин), приковывали цепями к стене.
К концу 18-го в. больница окончательно обрела свою специализацию — сюда стали помещать душевнобольных. Важной вехой в истории заведения стала работа Филиппа Пинеля, врача, известного тем, что он снял с пациентов с психиатрическими диагнозами оковы и отстаивал гуманные методы лечения.
К моменту прихода на работу Шарко в Сальпетриере содержали в основном женщин. Всего в больнице могло одновременно находиться около 4500 человек с самыми разными расстройствами. Именно благодаря Шарко здесь начал формироваться серьёзный научный центр по изучению нервных расстройств, и это была его личная инициатива. Все работы на первых порах врач финансировал сам, читал лекции, но ходили на них единицы. Казалось, ничто не предвещало взрыва популярности.
Светило медицины
Но Шарко упорно двигался к своей цели, продолжал и научную, и педагогическую работу. Он изучал истерию, которую долгое время считали заболеванием исключительно женским. Начиная со времён Античности здоровье женщины виделось зависимым от одного органа — матки и её положения в организме. Этот орган называли «животным внутри животного» и полагали, что «неудовлетворённая» (не беременная) матка негативно влияет на здоровье женщины в целом, так как начинает менять местоположение, хаотично перемещаться.
Этим перемещением и объясняли истерию, даже название заболевания dolōr hysterica происходило от греческого ῠ̔στέρᾱ («истера») — матка. В Средние века эти воззрения только укрепились, истерия стала женским диагнозом, а мужчинам досталась меланхолия. А вот Шарко предположил, что истерия свойственна людям, независимо от пола, и является не следствием патологии внутренних органов, но результатом нарушения работы структур мозга. Хотя и он указывал на то, что многие симптомы нервных расстройств имеют причиной особенности интимной жизни. Эти идеи, в частности, развил один из учеников Шарко — Зигмунд Фрейд. «Я полагаю, что изменяюсь в громадной степени. Шарко, который одновременно — один из величайших врачей и человек, здравый смысл которого — знак отличия гения, просто-напросто разрушает мои замыслы и концепции. Много раз я выходил с лекции как из собора Парижской богоматери, с новыми впечатлениями для переработки. Он полностью поглощает моё внимание: когда я ухожу от него, у меня нет более желания работать над собственными простыми вещами. Мой мозг перенасыщен, как после вечера в театре. Принесёт ли когда-либо его семя плоды, я не знаю; но что я определённо знаю, так это то, что никакой другой человек никогда не влиял на меня столь сильно», — писал он об учителе.
А Шарко постепенно делал больницу Сальпетриер центром притяжения других врачей (да и обычной публики тоже). В частности, при нём здесь начали разбирать клинические случаи, проходили разборы в торжественной, почти театральной, обстановке. Это и привлекало на первых порах публику, тем более что Шарко применял к своим пациентам гипноз, а это всегда вызывает повышенный интерес.
Впрочем, популярность популярностью, но Шарко не избежал обвинений в жестоком отношении к пациенткам. Известна история Луизы Августины Глез, именно её мы видим на самых известных фотографиях, которые запечатлели характерные особенности истерического припадка. Шарко демонстрировал на женщине гипноз, тем более что Августина была к нему крайне восприимчива. Врача осуждали за то, что он вёл себя негуманно, заставлял женщину засыпать, просыпаться, рассказывать о себе, говорить с воображаемыми собеседниками. В конце концов его обвинили в любовной связи с Августиной, и женщина в итоге сбежала из клиники.
Но обвинения не помешали его популярности, к его услугам обращались даже монаршие особы. И здесь, конечно, надо отметить, что Шарко был врачом не только модным и артистичным, но и знающим. Он действительно сделал для неврологии очень много, так что не случайно его именем было названо больше 20 заболеваний и синдромов.
Наследие
Шарко составил ряд описаний заболеваний центральной и периферической нервной системы, которые на сегодня считаются классическими.
Особенно важными были изыскания в области «дрожательного паралича», сегодня это заболевание мы знаем как болезнь Паркинсона. Джеймс Паркинсон, английский врач и естествоиспытатель, описал его признаки, но его работа осталась без внимания и вышла тиражом всего 6 экземпляров. Прочитал её по-новому именно Шарко, который не только занялся исследованиями болезни, но и настоял на том, чтобы она называлась именем первооткрывателя. Шарко же расширил её клиническое описание, добавив в него другие симптомы. Впрочем, установить причины развития болезни Паркинсона он не смог. Изыскания в этой области вёл уже Константин Третьяков, русский врач, работавший во Франции.
Также Шарко сделал описание проявлений рассеянного склероза: дифференцировал его от болезни Паркинсона, определил, что при нём поражается несколько очагов в головном мозге, указал, что при заболевании страдают миелиновые оболочки нервных волокон. Он описал три признака рассеянного склероза, которые до сих пор известны как «триада Шарко»: тремор, дрожание глазных яблок и скандированная речь. Также выделил признаки бокового амиотрофического склероза (БАС), который многие врачи и сегодня называют Болезнью Шарко.
Помимо этого, он изучал травмы спинного мозга и заметно расширил представление о его анатомии и физиологии, установил связь между различными неврологическими заболеваниями и областями поражения мозга. В 1882 г. как венец карьеры Шарко в больнице Сальпетриер наконец появилась кафедра неврологии (называлась Клиникой болезней нервной системы), которую после смерти основателя возглавил его любимый ученик Жозеф Бабинский.
Умер Шарко от внезапного сердечного приступа в 1893 г. Произошло это, когда он был в отпуске и отдыхал вместе с друзьями. Его похороны прошли тихо, потому что он заранее распорядился, чтобы «на его гроб не было возложено ни одного венка и над его могилой не было произнесено ни одной речи».
Но память о нём — это десять томов работ, пять томов лекций, множество учеников, в числе которых были такие известные неврологи, как Жорж Туретт и Владимир Бехтерев, а также два музея, в основу которых легли его коллекции произведений искусства, запечатлевших душевные расстройства. Также именем Шарко назван остров в море Беллинсгаузена. Так память о великом отце увековечил его сын, полярный исследователь Жан-Батист Шарко.