Одна из самых напряжённых сцен романа «Анна Каренина» — это визит Анны в театр, куда она поехала, вопреки возражениям Вронского. Когда читаешь роман, то кажется, что в театр ходили для чего угодно, но только не смотреть спектакль. С какой-то точки зрения, сцена, описанная Толстым, очень показательна: да, в 19 в. поход в театр нередко становился светским мероприятием, возможностью пообщаться и собрать последние сплетни.
Что надеть?
«Анна уже была одета в светлое шёлковое с бархатом платье, которое она сшила в Париже, с открытою грудью, и с белым дорогим кружевом на голове, обрамлявшим её лицо и особенно выгодно выставлявшим её яркую красоту».
Вронскому, как мы помним, не очень понравилось, как оделась Анна, он счёл, что её наряд приковывал к себе излишнее внимание. Хотя подобным туалетом Анна этикета не нарушила, допускалось и декольте (правда, были нюансы в его размере, чем выше сидела дама, тем менее открытый наряд могла себе позволить), и богатые украшения на голове. Не приветствовали высокие причёски — они закрывали сцену для тех, кто сидел за модной театралкой. Также не рекомендовалось приходить в бальном платье с пышной юбкой, в театре сидеть в нём было бы неудобно.
В целом посещение театра рассматривалось как выход в свет, так что мужчины не отставали от дам и тоже выбирали парадные костюмы с крахмальными рубашками, могли позволить себе цветные жилеты.
Согласно купленным билетам
«Те же, как всегда, были по ложам какие-то дамы с какими-то офицерами в задах лож; те же, Бог знает кто, разноцветные женщины, и мундиры, и сюртуки; та же грязная толпа в райке, и во всей этой толпе, в ложах и в первых рядах, были человек сорок настоящих мужчин и женщин. И на эти оазисы Вронский тотчас обратил внимание и с ними тотчас же вошёл в сношение».
Вопреки просьбам Вронского, Анна всё-таки поехала в театр и заняла ложу. В партере женщины не сидели, а ложи бывали семейные, выкупленные на весь сезон. Самой удобной и, конечно, самой большой была императорская ложа, а в Александринском театре, к примеру, архитектор предусмотрел целые императорские апартаменты. В них было несколько комнат (в том числе отдельная туалетная), аванложа, собственно ложа, а через специальное окошко можно было видеть часть закулисья.
Места у сцены, первые ряды, занимали наиболее высокопоставленные зрители: министры, высшие военные чины, сановники. За ними располагались офицеры, банкиры, чиновники высокого ранга. При этом слева садились обычно завсегдатаи, а справа — зрители, ходившие от случая к случаю. Билеты были дорогими — обычные места около рубля, лучшие, ближе к сцене, 2,5 рубля.
Вход после третьего звонка…
«Вронский вошёл в театр в половине девятого. Спектакль был во всём разгаре».
Театральный этикет, независимо от эпохи на дворе, предписывал приходить на спектакль вовремя, опоздание считалось плохим тоном. Но, если у зрителя была выкуплена ложа, то он мог позволить себе прийти и уйти в любое время. Ведь ложи имели отдельный вход, так что опоздавший никому особенно не мешал.
Также надо помнить, что в один день в театре могло быть и несколько спектаклей. Например, в 19 в. Большой театр давал три пьесы за вечер: первая начиналась вместе со съездом гостей, второй спектакль, пятиактный, считался основным, а затем давали третий, короткий, спектакль на разъезд зрителей. Такой театральный марафон мог закончиться и в 2 часа ночи, редко кто выдерживал его целиком, да и необходимости в этом не было.
Осторожный взгляд
«Вронский, слушая одним ухом, переводил бинокль с бенуара на бельэтаж и оглядывал ложи. Подле дамы в тюрбане и плешивого старичка, сердито мигавшего в стекле подвигавшегося бинокля, Вронский вдруг увидал голову Анны, гордую, поразительно красивую и улыбающуюся в рамке кружев».
Вронский нарушает этикет — рассматривать зрителей в бинокль считалось неприличным, можно было рассматривать лишь сцену. Однако Вронского в этой сцене можно понять: он недоволен поведением Анны. Да и, судя по отрывку из «Онегина», рассматривать дам в ложа было делом не таким уж необычным:
Всё хлопает. Онегин входит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи незнакомых дам…
Аплодисменты, аплодисменты
«Вронский понял по грому рукоплесканий из-за двери, что каданс кончился. На сцене певица, блестя обнажёнными плечами и бриллиантами, собирала с помощью тенора неловко перелетавшие через рампу букеты и подходила к господину с рядом посередине блестевших помадой волос, тянувшемуся длинными руками через рампу с какою-то вещью».
Рукоплескали в театре в основном мужчины, дамам считалось неприличным проявлять яркие эмоции. А вот актрисам дарили не только цветы, но и что-то более ощутимое: бросали на сцену кошельки. Сергей Аксаков вспоминал, как видел актрису, которая по ходу спектакля выходила из образа, подбирала протянутый ей кошелёк, а потом продолжала сцену. По воспоминаниям писателя, проявление зрительской любви стоило около 100 рублей или даже больше — всё зависело от искусства актёров.
А теперь… антракт
«Старая графиня, мать Вронского, со своими стальными букольками, была в ложе брата. Варя с княжной Сорокиной встретились ему в коридоре бельэтажа».
Во время антракта женщины обычно оставались в ложах, а сопровождавшие их кавалеры предлагали им мороженое, фрукты или напитки. Если же в ложе было душно, то дама могла выйти в фойе, но в сопровождении мужчины или родственницы. Этим правилом не пренебрегали, и мужчины, сидевшие в партере, тоже поднимались наверх, чтобы «потолкаться в коридорах». Там было оживлённее, к тому же можно было побыть в обществе дам, а со знакомыми обменяться новостями и, что уж скрывать, сплетнями. Поэтому и новость о том, что Картасова, соседка Карениной по ложе, оскорбила её, разнеслась по театру мгновенно. Впрочем, Вронский узнал обо всём последним. «Каренина производит сенсацию. Из-за неё забывают о Патти», — сказала Вронскому мать, не выходившая из ложи. А зачем? В театре и так всё на виду.