Секундное промедление стоило жизни гоголевскому герою. Но всякий трубочник Тараса поймёт. Невозможно просто так расстаться с ней, любимой, привычной, уже сделавшейся частью тебя самого… «Ну вот, — скажете вы хором вместе с органами защиты здоровья, — ещё одно доказательство, что курение смертельно опасно!» Это правда, конечно, однако журнал наш исторический, а запорожцы курили везде и всегда, даже на скаку, когда сжимали в свободной руке гораздо более вредные для организма предметы, такие как сабля или пика, о которых, кстати, речь пойдёт в следующем номере, посвящённом Тарасу Бульбе и его эпохе.
Итак, люлька. Само это слово, обозначающее курительную трубку в некоторых славянских языках, в том числе украинском, говорит о том, откуда к его носителям пришло курение табака. Из Турции, конечно. Да и табак они называют «тютюн», и это тоже тюркское заимствование. Можно, конечно, поспекулировать, как это делают любители разнообразной «исконности». Ведь, например, во Франции и Британии при раскопках находили нечто, напоминающее трубку, и сразу называли предмет галло-римским или бриттским курительным аксессуаром. Ну и что, что табак завезли в Европу из Америки на рубеже 15−16 веков! «Наши-предки-древние-галлы/бритты» могли курить какой-нибудь местный бурьян и так далее.
Но мы с вами, пожалуй, не станем ступать на зыбкую почву смелых предположений, а лучше посмотрим, какие у казаков бывали люльки и из чего делались. Для этого обратимся, в частности, к опыту и знаниям Дмитрия Ивановича Яворницкого (1855−1940), историка, друга Николая Костомарова и Ильи Репина (это он, кстати, на знаменитой репинской картине аккуратно записывает то, что говорят глумливые запорожцы в адрес турецкого султана).
Самая популярная из трубок — бурунька, носогрейка, поскольку название происходит от татарского слова «бурун», то есть «нос». Короткий мундштук, но вполне вместительная чашка. Чаще всего её вырезали из твёрдого лиственного дерева — вишни, груши. Поскольку находят не сгнившие и не прогоревшие чашки запорожских люлек, осмелюсь предположить, что делали их скорее из капа, очень твёрдого нароста, который бывает и на старых фруктовых деревьях. Из хвойных пород трубку можно резать только от большой нужды: волокна не так лежат, смола перебивает вкус. Такие трубки изредка находят, но в основном в белорусских пущах.
Кроме дерева, хороший материал — глина. Бывали белые, голландские, витиеватыми путями попавшие из некогда славного города Гауды в степные края. Как полагают исследователи, их не пытались подделывать, а вот «черепянки» из красной глины — это или местное, или турецкое творчество. Считается, что лучшая глина была в Крыму. Резали люльки из податливого, но не крошащегося камня, такого как вулканический туф.
Носогрейка — верная боевая подруга: долго служит, легко чистится. Простая, гладкая или даже покрытая узорной резьбой чашка хорошо ложится в руку, да и ловко держится в зубах. Но были люльки для коллективных сидений у костра. Большая (не столько объёмом чашки, сколько длиной чубука и мундштука) и называемая «обчеськой», она служила казакам как бы «трубкой мира». Курить долго и раздумчиво, передавать товарищам — доброе занятие на привале и в совете. Вот такую люльку украшали монистами, крышками. Её, часто тяжело добытую, берегли особо.
Было бы интересно заглянуть и в кисет запорожского казака, пощупать, понюхать да порасспросить, что там у него за тютюн. Но лучше сошлёмся на подробные работы Супруненко или Мискина, которые вы легко найдёте в сети. А вот чего совсем не хочется видеть ни в сети, ни где-либо ещё, это по нынешним обычаям замазанные или вырезанные трубки на портретах великих курильщиков — Эйнштейна, Марка Твена, Шерлока Холмса или Тараса Бульбы.