США вступили в Первую мировую войну последними: до поры до времени война была для Америки чем-то крайне далеким, «европейскими делами», которые служили только фоном для местных новостей. Но когда в 1917 году администрация США приняла решение о направлении войск в Европу, внутри Штатов нашлись и преданные сторонники, и ярые противники этой позиции. Суд над одним из них — Чарльзом Шенком — создал прецедент: закон оказался на стороне государства, которое фактически ограничило свободу слова.
Гибель «Лузитании»
Честно говоря, американцы не очень-то разбирались в том, что послужило причиной Первой мировой и как развивались события. Боевые действия были «где-то в Европе», и из американского далека они казались бессмысленными. Именно так писала о войне пресса в Штатах. Да и население США было слишком разнородным: выходцы из Германии были на стороне своей исторической родины, ирландцы от души желали поражения Великобритании, поляки ждали неудач России. Ситуация была запутанная, и чтобы избежать излишней внутренней напряженности в стране, президент Вудро Вильсон в августе 1914 года объявил, что Соединенные Штаты будут соблюдать нейтралитет.
Первым сигналом о том, что на самом деле война не так уж и далека, послужила гибель пассажирского парохода «Лузитания», который шел из Нью-Йорка в Ливерпуль.
Корабль принадлежал британской судовой компании и, несмотря на войну, продолжал коммерческие рейсы (владельцы пошли на риск — не терять же деньги). Немецкое посольство в США предупредило, что плавание к британским берегам может быть опасно для жизни, но спрос на трансатлантические путешествия это не уменьшило. 7 мая 1915 года «Лузитания» была атакована немецкой подводной лодкой у берегов Ирландии. Судно затонуло, из 1959 человек, которые были на борту, погибло 1198. На «Лузитании» было почти полсотни спасательных шлюпок, но на воду удалось спустить только шесть. 128 погибших были гражданами США.
Гибель соотечественников стала настоящей трагедией для Америки. И хотя реакция официальных властей последовала не сразу, в итоге администрация Вильсона выступила с осуждением действий Германии. 21 мая Белый дом заявил, что любая следующая немецкая атака на судно будет расценена как «осознанно недружественный шаг». Таким образом, перспектива вступления США в войну уже не казалась такой уж туманной.
Политика Вудро Вильсона: от нейтралитета к мобилизации
В начале 1917 года министр иностранных дел Германии Артур Циммерман послал немецкому послу в США телеграмму с изложением плана привлечения Мексики на сторону Германии. В случае победы кайзера Мексике отошли бы Техас, Нью-Мексико и Аризона. Телеграмма была перехвачена британцами, они ее расшифровали и передали администрации США. Это стало тем аргументом, который склонил президента Вильсона к принятию окончательного решения: Америка участвует в войне.
Кстати, некоторое время в подлинности телеграммы сомневались: противники войны считали, что это фальшивка, изготовленная британцами. Сомнения развеял… сам Циммерман: он подтвердил, что расшифрованный текст соответствует его ноте.
Армия США: резерва для Европы нет
США вступили в войну, но вот только ожиданий европейских держав они, мягко скажем, не оправдывали. Больше всего союзники нуждались в подкреплении и очень рассчитывали на то, что американские солдаты немедленно отправятся на фронт. Но реальность была такова, что отправлять оказалось фактически некого.
К апрелю 1917 года регулярная армия Соединенных Штатов составляла всего около 190 тыс. человек. Правда, были еще и войска штатов — национальная гвардия, но и она не была особенно масштабной, всего около 170 тыс. гвардейцев. Этого было явно мало, поэтому в США была объявлена мобилизация.
18 мая 1917 года в первый раз после Гражданской войны в США издали закон о всеобщей воинской повинности — призывались мужчины от 21 до 30 лет. К сентябрю этого же года в армии уже было около 3 млн призывников, к концу войны их число выросло до 4 млн, половина из которых отправились в Европу.
А параллельно с призывной кампанией в Штатах началась настоящая охота на шпионов, в которой принимали участие даже дети.
Охота на ведьм, шпионов и немецких агентов
Казалось бы, еще несколько лет назад граждане США совершенно не тревожились по поводу того, что там происходит в Европе. И вдруг не просто заинтересовались, но начали активно искать агентов (в основном немецких) и прочих злоумышленников.
В 1917 году в Америке принимают Закон о шпионаже. Он устанавливает наказание на срок до 20 лет за распространение ложной информации об армии США, которая имеет цель помешать военным операциям, воспрепятствовать набору в армию или вызвать бунт. В 1919 году появился Закон о призывах к мятежу, в соответствии с которым карались любые антиправительственные выступления. Чисто теоретически взволнованность американцев можно понять — в стране было около 2 млн эмигрантов из Германии, но на практике эти законы применялись все больше против политических противников.
Нововведения весьма вдохновили Бюро расследований (будущее ФБР). Его полномочия были расширены, финансирование тоже: если в 1914 году бюджет Бюро составлял около 500 тыс. долларов, то в 1918 году уже превысил 1,5 млн. Выросло и число агентов. Вот только шпионы в его сети так и не попались. Всего за время Первой мировой Бюро расследований добилось осуждения более чем 2000 человек. Подавляющее большинство (95%) осуждённых были представителями профсоюзов, членами Социалистической партии или активистами национальных движений. Среди последних были немцы, но были, например, и ирландцы.
Добровольные помощники ФБР
Надо сказать, что на борьбу со «шпионами», саботажниками и уклонистами вышли и обычные граждане, причем весьма охотно: многие хотели помочь будущему ФБР. В США возникло сразу несколько добровольных организаций: «Лига защиты отечества», «Мальчики-разведчики Америки», «Критики мятежа», «Ужасная угроза», «Американская лига защиты». Последняя была, наверное, наиболее известна — ее поддерживало Министерство юстиции США, в ней состояли тысячи добровольцев.
Масштаб их рейдов впечатляет даже сегодня. Например, в Чикаго в июле 1918 года всего за пять дней было опрошено 200 000 молодых людей в возрасте от 21 до 31 года. Это называлось «Кампания по поимке бездельников», и в итоге почти половина — 40 000 человек — оказались правонарушителями. Но были и анекдотичные случаи: активисты лиги могли написать донос на то, что в баре наливают спиртные напитки военнослужащим в форме. Вообще о характере лиги можно судить по тому, что, когда закончилась война, ее члены предлагали свою поддержку в борьбе с коммунизмом. В итоге лигу все же предпочли распустить, и многие ее сторонники присоединились к Ку-клукс-клану.
В общем, охота на шпионов шла полным ходом. Одновременно, правда, с меньшим размахом, шла антивоенная пропаганда. Ею занимался и наш герой — Чарльз Шенк.
В борьбе за мир: социалисты США против войны
Чарльз Шенк, которому на момент вступления Америки в войну было около 40 лет, являлся одним из лидеров Социалистической партии США. В начале XX века ее позиции в стране были не так слабы, как мы можем думать сегодня: в Конгрессе было два представителя этой партии, около 70 мэров были социалистами, в законодательных собраниях различных штатов были депутаты-социалисты. А лидер партии Юджин Дебс не раз баллотировался в президенты и даже набрал как-то раз около 6% голосов.
Когда в стране была объявлена всеобщая мобилизация, социалисты начали антивоенную кампанию. Причем действовали «прицельно»: издали листовку и готовились рассылать ее потенциальным призывникам. Такое решение было принято на заседании исполнительного комитета Социалистической партии, которое прошло в Филадельфии.
В листовке, напечатанной тиражом около 15 000 экземпляров, авторы обращали внимание призывников на то, что закон о воинской повинности нарушает Тринадцатую поправку Конституции. В США на принудительные работы имеют право отправлять только преступников, и солдаты, которые против своей воли отправляются на фронт, фактически оказываются приравнены к заключенным. На этом основании авторы листовки призывали не повиноваться закону о призыве и поддерживать демократию: «Если вы не отстаиваете свои права и не настаиваете на них, вы способствуете их отрицанию и умалению».
Чарльз Шенк, будучи генеральным секретарем партии (у американских социалистов этот пост чисто административно-хозяйственный), организовал печать и рассылку. Хотя отправить листовки он толком и не успел: полиция перехватила первые экземпляры и начала действовать.
Арест и суд: под подозрением Шенк и Байер
В штаб-квартире Социалистической партии провели обыск, нашли протоколы, в которых было зафиксировано решение об антипризывной кампании, и арестовали Чарльза Шенка и активистку Социалистической партии доктора Элизабет Байер. Обоих привлекли к ответственности по Закону о шпионаже. Федеральный суд, который в 1917 году рассмотрел это дело, принял решение о виновности обоих, но сроки назначил щадящие: Шенк был приговорен к 6 месяцам лишения свободы, а доктор Байер — к трем.
Адвокаты Генри Гиббонс и Генри Нельсон это решение опротестовали, и вот тут мы подходим к тому самому эпохальному заключению суда. Потому что вопрос был поставлен ребром: имеет ли государство право ограничивать свободу слова своих граждан? Пусть даже эти граждане призывают уклоняться от воинской службы в период, когда в стране объявлена мобилизация.
Свобода слова: возможны трактовки
Казалось бы, свобода слова, которая гарантируется Первой поправкой Конституции США, — это краеугольная ценность, на которой стоит американская демократия. Тем не менее, Верховный суд США рассмотрел протест юристов Шенка и Байер и принял неожиданное решение.
Рассмотрение состоялось в 1919 году, когда война уже закончилась. Но в Верховный суд США поступает столько дел, что очередь до иска Шенка и Байер дошла только через два года после первого суда. Верховная инстанция приняла однозначное решение, которое сформулировал Оливер Холмс — один из известнейших судей США — в итоговом документе: «Когда нация вступила в войну, многое, что могло бы быть сказано в мирное время, является помехой для усилий по установлению мира; так что, пока солдаты воюют, к таким высказываниям не будет терпимости, и не один Суд не будет рассматривать их как защищенными какими бы то ни было конституциональными правами. Самая строгая защита свободы слова не смогла бы защитить человека, закричавшего «пожар!» в театре и вызвав таким образом панику».
Так как в США действует прецедентное право, то эта формулировка стала основанием для принятия еще множества решений не в пользу тех, кто своими словами создавали «прямую и явную угрозу» для государства. В частности, спустя совсем недолгое время к 10 годам заключения был приговорен лидер социалистов Юджин Дебс, который выступал с антивоенными заявлениями на митинге. Его помиловал президент Уоррен Гардинг, сменивший Вильсона — к тому моменту Дебс отсидел около 2 лет.