Представляем вашему вниманию главу из книги Даниэля Клугера «Гении сыска. Этюд в биографических тонах».
Четырнадцатого апреля 1912 года крупнейший в мире на тот момент пассажирский лайнер «Титаник» во время первого своего рейса столкнулся с айсбергом и затонул через два часа сорок минут после этого. В результате катастрофы погибли 1513 из 2224 человек, находившихся на борту.
Среди погибших пассажиров лайнера был человек по имени Уильям Стид — журналист, издатель, писатель. Стид отправился в США по приглашению президента Уильяма Тафта, чтобы принять участие в открывавшемся там мирном конгрессе. После того как «Титаник» столкнулся с айсбергом, Стид помогал спускать женщин и детей в спасательные шлюпки, а затем ушел в курительную комнату. В последний раз его видели там. Стид спокойно сидел в кресле и читал книгу.
Какова причина появления этой фигуры на страницах нашей книги? Самая непосредственная. Уильяма Стида часто (и заслуженно) называют отцом современного журналистского расследования. Славу ему принесла серия публикаций в газете «Пэлл-Мэлл гэзетт» в 1885 году.
Все то же Общество защиты молодых женщин, с которым сотрудничал Игнациус Поллаки, однажды обратилось к журналисту Уильяму Стиду, бывшему тогда редактором «Пэлл-Мэлл гэзетт». Ему предложили написать серию статей о том, что творилось в этой закрытой от общественности сфере жизни. Как раз в это время в парламенте готовились к обсуждению поправок к закону об уголовной ответственности. Среди прочего решался вопрос изменения так называемого возраста согласия, то есть возраста девушки, с которого интимные отношения с нею уже не считаются изнасилованием.
На момент расследования, предпринятого Уильямом Стидом, возраст согласия составлял 13 лет. В новых поправках планка повышалась до 16 лет.
Стид взялся за дело. По его заданию две сотрудницы газеты собирали материал для серии публикаций (в том числе, показания самих проституток, сутенеров, данные некоторых расследований, которые проводили Поллаки и его коллеги, частные и полицейские детективы
Увлекшемуся журналисту показалось недостаточным всего лишь пересказывать то, что ему сообщали. Он знал о практике продажи английских девушек в бордели, в том числе континентальные. Но ему хотелось поразить общество, что называется, скандалом из первых рук — и тем самым доказать, что в этой сфере за последние двадцать лет не произошло никаких изменений.
Вот так и возникло дело, впоследствии получившее название дела Элизы Армстронг. Связавшись через Армию спасения с бывшей проституткой и содержательницей борделя Ребеккой Джарретт, Стид уговорил ее разыграть продажу несовершеннолетней девочки в бордель. Сам он должен был сыграть роль клиента-покупателя, а миссис Джарретт — саму себя из прежней жизни, то есть владелицу публичного дома. Совместными усилиями они отыскали некую алкоголичку Элизабет Армстронг и предложили той продать им тринадцатилетнюю дочь Элизу Армстронг. Матери было предложено пять фунтов стерлингов. Элизабет согласилась. Формально речь шла о работе служанкой, но, как заявила Стиду Ребекка Джарретт, мать прекрасно понимала, что продает малолетнюю дочь в публичный дом. Девочку отвезли в бордель, а затем туда же, под видом клиента, прибыл и Уильям Стид. «Купив» Элизу, Стид отправил ее во Францию, под опеку все той же Армии спасения.
Вслед за тем, предупредив читателей, что ханжам и святошам лучше не читать последующие статьи, он начал печатать новую серию статей («Девственница за пять фунтов») о детской проституции в Лондоне. При этом он не указывал, что сам выступал в качестве «покупателя» девочки; юная Элиза в статьях носила имя Лили.
Разумеется, новые статьи еще больше подогрели интерес читателей — номера перепродавались по шиллингу, что в двенадцать раз превышало обычную цену. Начались массовые акции протеста, настолько напугавшие правительство, что Стида официально попросили прекратить публикации. Стид ответил, что сделает это, если будут приняты те самые поправки к закону.
Парламент проголосовал за повышение возраста согласия с тринадцати до шестнадцати лет.
Но вслед за тем автор разоблачений оказался в роли сначала подсудимого, а затем и заключенного. Вдруг объявился некий мужчина, называвший себя мужем Элизабет Армстронг и отцом Элизы. А поскольку Стид по закону должен был заручиться согласием обоих родителей на «работу» дочери, то мужчина подал на него в суд. Та же самая общественность, которая жадно читала разоблачения Стида, теперь азартно травила журналиста. Его обвинили в том, что, ради успеха своего расследования, он фактически совершил то, в чем обвинял других: вынудил к продаже мать и купил тринадцатилетнюю девушку. Мать Элизы тоже вдруг заявила: она ни сном, ни духом не догадывалась, что ее дочь покупали для занятий проституции, а не для того, чтобы она работала служанкой в богатом и респектабельном доме. Но даже на работу служанки Элизабет, по ее словам, согласилась не сразу, а лишь после долгих уговоров и под сильнейшим давлением со стороны Стида и Джарретт. Да и тот факт, что девушку, для вящей достоверности, напоили в борделе шампанским, а затем в комнату под видом клиента явился сам Стид, тоже выпивший немало (перепуганная девушка при этом подняла страшный шум, из-за чего Стид спешно ретировался), не говорил в пользу газетчика.
Суд приговорил «отца журналистских расследований" к трехмесячному заключению. Эти три месяца он впоследствии назвал лучшим отдыхом в своей жизни, долго хранил на память тюремную робу и даже сфотографировался в ней, хотя ни разу не надевал ее в тюрьме.
В книге Гэвина Вайтмана «Тайна жертвы «Титаника»: подлинная Прекрасная Леди» фактически подтверждаются обвинения в адрес Стида. Кроме того, согласно Вайтману, история 13-летней Элизы Армстронг своеобразно преломилась в знаменитой пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион». Девочка, которую то ли пытались, то ли не пытались продать за пять фунтов, стала прототипом Элизы Дулитл — главной героини пьесы.
Соответственно, бесцеремонно вышедший на авансцену отец Элизы Армстронг, возможно, шантажировавший Стида, прежде чем подать на него в суд, стал прототипом столь же бесцеремонного мистера Дулитла. В пользу этого утверждения говорит целый ряд деталей подлинного дела Элизы Армстронг, появившихся в «Пигмалионе». Ну и, конечно, тот факт, что во время расследования Бернард Шоу работал в «Пэлл-Мэлл гэзетт» под руководством Уильяма Стида. То есть получал всю информацию из первых рук.
На суде Уильям Стид виновным себя не признал; что до мягкости приговора, то суд учел благородные мотивы подсудимого, боровшегося за права женщин.
Так или иначе, расследование принесло Уильяму Томасу Стиду скандальную известность. Дальнейшая его судьба была не менее бурной и разнообразной. Он продолжал разоблачать и расследовать; он боролся за мир во всем мире и за Соединенные Штаты Европы; он путешествовал по миру и писал интереснейшие статьи и книги. Например, после поездки в Россию (1888 год) он написал книгу «Правда о России», которая, хотя и содержала немало критических замечаний, в целом была чрезвычайно благожелательной по отношению к России и тогдашнему русскому императору Александру III.
Стид увлекся телепатией и активно пропагандировал ее, утверждая, что обладает экстрасенсорными способностями и умеет читать мысли. Он оставил свой след и в истории приключенческой литературы — именно Уильям Стид в 1896 году подсказал одному из классиков жанра — Мэтью Фипсу Шиллу — сюжет романа «Сапфир раджи».
В конце жизни Стид близко сошелся с другим выдающимся человеком, чье имя неоднократно появлялось на страницах нашей книги (и без которого, признаюсь честно, эта книга не появилась бы никогда), — с Артуром Конаном Дойлом. Правда, общим интересом тут оказались отнюдь не расследования (а создатель Шерлока Холмса тоже занимался журналистскими расследованиями), как можно было бы ожидать, а спиритизм: и Стид, и Конан Дойл были ярыми популяризаторами возможности общения с миром духов (после гибели Стида в Чикаго даже появился спиритический центр его имени). Но это увлечение выдающегося журналиста и общественного деятеля не имеет отношения к теме нашей книги.
Вернемся к нашему герою. Вот с этим-то злом, буквально захлестнувшим викторианскую Англию, по мере сил боролся герой нашего очерка Игнациус Пол Поллаки — причем задолго до расследований Уильяма Стида. Майор Фицрой Гарднер, автор интереснейших мемуаров о викторианской эпохе «Дела и дни старого повесы» и «Новые воспоминания старого повесы», уделил в них место и знаменитому сыщику — и как раз в связи с таким случаем.
По рассказу мемуариста, знакомство состоялось в 1884-м, когда двадцатичетырехлетний Гарднер пытался разыскать исчезнувшую из дома молоденькую девушку, чья мать была приходящей медсестрой супруги родственника Гарднера. Поскольку в то время газеты полнились леденящими душу рассказами о бандах, обольщавших красивых девушек, а затем продававших их в бордели континента, Гарднер обратился к Поллаки, о котором было известно, что он имел обширнейшие знакомства в европейском криминальном мире и опыт в международном сыске:
«Первое представление о том, что такое работа детектива, я получил от Игнациуса Поллаки, в то время — самого известного детектива, пользовавшегося международной славой. Он свободно владел шестью языками и был близко знаком с опаснейшими преступниками четырех стран. Мне же было тогда двадцать четыре года. Речь шла о похищении человека. Я на всю жизнь запомнил его уроки…
<…>
…Опытный сыщик принял в деле живейшее участие; пропавшая девушка была вскорости найдена».
Но не в каких-то иностранных трущобах, а в пансионе Вестборн Гроув, где она благополучно проживала со своим возлюбленным, занимавшим, по словам Гарднера, достаточно видное общественное положение:
«Мы вернули ее в семью, и я больше не слышал о ней — до тех пор, пока не встретил пятнадцать лет спустя в роли гостеприимной хозяйки одного приема, на котором среди прочих присутствовал покойный король, тогда — еще принц Уэльский. Она умерла два года назад».