Перейдем к остальным животным, и прежде всего — к живущим на суше.
Самым большим из них является слон. К тому же он наиболее близок человеку по разуму, поскольку понимает язык своей страны и повинуется приказам, а также помнит об обязанностях, которым обучен; его радует любовь и оказываемый ему почет; более того, он обладает качествами, редкими даже у людей, — честностью, благоразумием, справедливостью, а также благоговейным отношением к светилам и почитанием солнца и луны. Писатели сообщают, что в лесистых местностях стада слонов во время полнолуния сходятся к некой реке по названию Амилон и там, производя обряд очищения, торжественно обливаются водой; после этого, воздав почести светилу, они возвращаются в леса, пропуская вперед уставших детенышей. Считается, что слоны также понимают нерушимость обязательств, накладываемых на человека другими религиями, и потому, отправляясь за море, всходят на корабль лишь после того, как погонщик поклянется доставить их обратно. Кроме того, видели, как ослабевшие от болезни слоны (ведь даже и этим гигантам угрожают болезни), ложатся на спину и подбрасывают к небу пучки травы, словно моля землю присоединиться к их просьбам. А что касается их понятливости, то они поклоняются своему царю, преклоняют перед ним колени, увенчивают его гирляндами. Индийцы используют для пахоты относительно небольших по размеру слонов, которых называют полукровками.
В Риме слоны впервые шли в упряжке во время Африканского триумфа Помпея Великого, когда везли его колесницу: ведь сохранились записи о том, что ранее таким образом их использовали в триумфе Отца Либера после покорения им Индии. Процилий утверждает, что во время триумфа Помпея впряженные в колесницу слоны не смогли войти в городские ворота. Во время гладиаторских игр, устроенных цезарем Германиком, некоторые из слонов шли не в строю, а двигались словно бы в танце. Обычным делом было для них подбрасывать в воздух оружие, которое порывы ветра не уносили в сторону, а также вступать между собой в гладиаторские поединки или всем вместе кружиться в неистовой пиррихе. Кроме того, они ходили по натянутым канатам и вчетвером несли носилки, на которых лежала слониха, изображавшая роженицу, а в полных народу триклиниях пробирались к своим застольным местам столь осторожно, что не беспокоили никого из пирующих.
Известно, что одного слона, который не сразу понимал отдаваемые ему приказания и частенько бывал бит за это плетьми, ночью застали упражняющимся в отработке этих приказаний. Удивительно, что слоны могут подниматься вверх по канатам, но еще более удивительно, что они могут спускаться по ним, — во всяком случае, когда канаты натянуты под углом. Муциан, трижды бывший консулом, утверждает, будто один из слонов выучил начертания греческих букв и имел обыкновение писать на этом языке: «Я сам это написал и возвестил о кельтской добыче». Точно так же он утверждал, будто своими глазами видел, как привезенные в Путеолы слоны, когда их заставляли сойти с корабля, испугались длины ведущих на сушу сходен и, обманувшись в оценке расстояния (до берега), вернулись на корабль.
Сами слоны знают, что добыча, которую от них ожидают (люди), — это только лишь то оружие, (которым их снабдила природа): Юба называет его «рогами», а живший намного раньше его Геродот — более употребительным термином «бивни», — вот почему слоны зарывают в землю бивни, выпавшие случайно или от старости. Лишь бивни являются «слоновой костью»; что касается скелета, то он, как и у других животных, состоит у слонов из не представляющих никакой ценности костей. Впрочем, с недавних пор нехватка слоновой кости вынудила в качестве поделочного материала использовать обычные кости, поскольку бивни, за исключением добываемых в Индии, поступают теперь в незначительном количестве, а всё прочее в наших краях не подходит для изготовления предметов роскоши. Молодые слоны славятся белизной своих бивней. Животные ухаживают за ними чрезвычайно заботливо: они оберегают острый конец одного бивня, чтобы использовать его в сражении, а другим пользуются как рабочим инструментом, выкапывая с его помощью корни и толкая перед собой массивные предметы. Будучи окружены охотниками, слоны выставляют вперед тех из своих сородичей, которые имеют самые маленькие бивни, чтобы охотники не думали, будто ради них стоит сражаться. Кроме того, обессилев, слоны обламывают бивни о деревья и таким образом изымают себя из числа желанной добычи.
Удивительно, что — как и большинство животных — слоны знают, почему на них охотятся, но почти все они к тому же знают и то, чего им следует остерегаться. Говорят, когда слон в пустынной местности случайно встречает человека, который просто путешествует, он настроен к нему доброжелательно и миролюбиво и даже показывает ему дорогу; но тот же самый слон, заметив человеческие следы ранее самого человека, начинает дрожать от страха перед засадой, лишается обоняния, внимательно оглядывается по сторонам, приходит в ярость и не наступает на обнаруженный след, а уничтожает его; он сообщает о следах ближайшему сородичу, тот — следующему, и подобный сигнал получают все слоны до единого. После этого стадо разворачивается, отступает и выстраивается в боевом порядке; при этом запах оставленного следа улавливают все слоны, хотя в большинстве случаев это не запах босых ног. Говорят, что точно так же и тигрица, безжалостно расправляющаяся с другими животными и не обращающая внимания даже на слоновьи следы, заметив следы человека, уводит своих детенышей подальше. Но каким образом она опознала след того, кого ранее не видела, и почему он внушает ей такой страх? Ведь очевидно, что в такие леса ходят очень редко. И совершенно естественно, что столь редко встречающиеся человеческие следы могут поставить тигров в тупик: но откуда животные знают, что их следует опасаться? Более того, почему они дрожат от страха от одного лишь вида человека, хотя настолько превосходят его силой, размерами и быстротой?
Бесспорно, закон природы таков, власть ее такова, что самые свирепые и крупные животные, даже если они никогда не встречали ничего, что могло бы их напугать, тотчас же понимают, чего им следует опасаться.
Слоны всегда ходят стадом; возглавляет походный порядок старейший по возрасту, а замыкает — второй по старшинству. Собираясь перейти реку, они пропускают вперед самых маленьких, чтобы не изменить глубину реки: ведь когда в нее вступают более крупные слоны, уровень воды повышается.
Антипатр сообщает, что у царя Антиоха было два слона, которых он использовал для военных целей и имена которых были всем известны; более того, и сами они знали свои клички. Катон, который намеренно не привел в своих «Анналах» имени ни одного из военачальников, рассказывает о том, что в войске карфагенян был очень храбрый слон со сломанным бивнем по кличке Сириец. Когда Антиох пытался перейти реку вброд, его слон Аякс отказался сделать это, хотя в других случаях он всегда шел впереди войска. Тогда было объявлено, что тот из слонов, кто перейдет реку, будет считаться старшим, и на это решился слон по кличке Патрокл, за что и был награжден серебряными фалерами, которые больше всего любят слоны, а также всеми другими знаками отличия. Один слон, впавший в немилость, предпочел умереть от голода, чем жить в бесчестии. В самом деле, у него было удивительно развито чувство стыда и, будучи побежден, он не стал слушать приказаний своего победителя, а протянул ему землю и вербены. Из-за присущего им чувства стыдливости слоны сходятся всегда тайно: самец в возрасте пяти, а самка — десяти лет. Их брачный союз сохраняется в течение двух лет, причем, как говорят, они находятся вместе в продолжение пяти дней в году и не более, а на шестой день, прежде чем возвратиться в стадо, входят в реку и поливают друг друга водой. Супружеская неверность им неизвестна: отсутствуют и драки из-за самок, столь губительные для других животных, но не потому, что им неизвестна страстная любовь. Так, передают, что один слон в Египте полюбил некую продавщицу кораллов и что она (дабы никто не подумал, будто слон выбрал первую попавшуюся девушку) была очень любима Аристофаном, всем известным грамматиком. Другой слон, как говорят, полюбил сиракузянина Менандра, молодого воина в войске Птолемея, и доказательством этой любви было то, что он отказывался от пищи всякий раз, когда не видел юношу. А Юба утверждает, что некогда слон полюбил продавщицу благовоний. Все эти животные выказывали свою любовь радостью при виде любимого лица и неловкими проявлениями ласки, а также тем, что сохраняли протянутые им ветви и осыпали ими предмет своей любви. Да и неудивительно, что животные, обладающие памятью, способны и любить! И действительно, тот же писатель сообщает, что спустя многие годы слоны узнают в постаревшем человеке того, кто был их погонщиком в свои молодые годы. Он же пишет о некоем неосознанном чувстве справедливости, присущем слонам. В самом деле, когда царь Бокх привязал к столбам тридцать слонов, которых решил наказать, и выпустил против них такое же количество других слонов, — причем между выпущенными слонами бегали люди, побуждавшие их напасть на привязанных собратьев, — невозможно было добиться того, чтобы эти животные послужили оружием чужой мести.
Италия впервые увидела слонов во время войны с царем Пирром и назвала их «луканскими быками», поскольку увидела их в Лукании в 474 году от основания Рима; Рим же впервые увидел их во время триумфа пятью годами позже, а потом — в 502 году от основания Города, когда очень много слонов было захвачено у карфагенян в Сицилии в результате победы понтифика Луция Метелла. Их было сто сорок два или, по другим подсчетам, сто сорок; привезены они были на плотах, сооруженных из досок, которые настилали на скрепленные друг с другом бочки. Веррий передает, что эти слоны сражались в Цирке и были убиты дротиками, поскольку римлянам не было от них никакого проку: ведь они не хотели ни оставить слонов у себя, ни подарить туземным царям. Луций Пизон говорит, что слонов просто отвели в Цирк, а там — дабы увеличить испытываемое к ним презрение — вооруженные копьями с набалдашниками на конце служители прогнали их по периметру цирковой арены. Авторы, которые не верят, что слоны были тогда убиты, не объясняют, как с ними впоследствии поступили.
Известно единоборство со слоном одного из римлян в то время, когда Ганнибал заставил наших пленных сражаться друг с другом. Дело в том, что полководец приказал биться со слоном одному из оставшихся в живых (римских) воинов, и тот, получив обещание обрести свободу в случае своей победы, один на один встретился на арене со слоном и к великому неудовольствию карфагенян победил его. Ганнибал, понимая, что известие о победе римлянина вызовет (у его сограждан) презрительное отношение к этим животным, послал всадников, чтобы те убили уже удалявшегося с арены воина. Опыт сражений с Пирром показал, что отрезать слоновий хобот очень легко.
Фенестелла рассказывает, что впервые слон сражался в Цирке во время консульства Марка Антония и Авла Постумия, когда курульным эдилом был Клавдий Пульхр, — в 655 г. от основания Рима, — а также что первое сражение слона с быками произошло спустя двадцать лет, когда курульными эдилами были Лукуллы. Точно так же во время второго консульства Помпея во время освящения храма Венеры Победительницы в Цирке сражались двадцать или, по другим подсчетам, семнадцать слонов, противниками которых были вооруженные дротиками гетулы. Удивительно сражался один из слонов: будучи ранен в ноги, он на коленях ползал среди толп врагов и подбрасывал в воздух вырванные из их рук щиты; при падении щиты описывали круги, что приводило зрителей в восхищение, поскольку создавалось впечатление, будто их подбрасывало не разъяренное животное, а искусный жонглер. Крайне удивительный случай произошел и с другим слоном, убитым в результате одного-единственнного удара: дело в том, что копье, попавшее ему под глаз, парализовало жизненно важные центры. Всё стадо попыталось вырваться из сделанного из железа ограждения, причем имелись жертвы среди публики. Поэтому впоследствии диктатор Цезарь, намереваясь устроить подобные игры, окружил арену рвами, обновленными цезарем Нероном, который к тому же добавил места для всадничества. Выставленные же Помпеем слоны, потеряв надежду на бегство и пытаясь вызвать сочувствие у простолюдинов невыразимо жалобными жестами, стали на колени, словно оплакивая свою участь. Они внушили народу такое сострадание, что все без исключения зрители, забыв о военачальнике и о щедрости, которую он выказал, поднялись и начали призывать на голову Помпея проклятия, которые вскоре исполнились. Слоны сражались и для диктатора Цезаря во время его третьего консульства: двадцать слонов против пятисот пехотинцев, — а позже такое же количество слонов, на спинах которых были помещены башни (причем в каждой находилось по шестьдесят воинов), сражалось с указанным выше количеством пехотинцев и с равным им числом всадников. Впоследствии для принцепсов Клавдия и Нерона устраивались поединки слонов с людьми, причем для людей эти сражения являлись завершением их гладиаторской карьеры.
Описывают, что миролюбие этих животных по отношению к более слабым таково, что, оказавшись в стаде овец, они своим хоботом отодвигают в сторону идущих им навстречу особей, чтобы случайно не раздавить их. Точно также они никому не причиняют вреда, если только не раздразнить их, и это при том, что ходят они постоянно стадом, ибо изо всех животных слонам менее всего присуще бродить поодиночке. Будучи окружены всадниками, они ставят обессиленных, раненых иди больных сородичей в центр колонны и вступают в сражение поочередно, слово бы по команде или исходя из оценки хода сражения. Попав в плен, они быстро приручаются, отведав ячменного напитка.
В Индии слонов ловят следующим способом: погонщик, сидя на одном из уже прирученных слонов, обнаруживает одинокое или отбившееся от стада животное и хлещет его до тех пор, пока оно не обессилит, после чего пересаживается на него и укрощает описанным ранее способом. Африка же ловит слонов при помощи ям; когда в яму попадает какой-нибудь отбившийся от стада слон, остальные тотчас же начинают срывать ветви деревьев и сносить их в яму, сооружая настил, и всеми силами пытаются вытащить товарища из ямы. Раньше, чтобы приручить слонов, цари сгоняли их при помощи всадников в вырытую вручную огромную траншею, о подлинной протяженности которой слоны не подозревали, и укрощали запертых между рвом и насыпью слонов голодом; доказательством прирученности служило то, что, если человек протягивал слону ветви, тот осторожно брал их. В настоящее время охотники, дабы не повредить бивни, мечут дротики в ноги, которые у слонов очень слабы. Троглодиты — племя, живущее в пограничных с Эфиопией областях и питающееся исключительно добытым на охоте слоновьим мясом, — залезают на растущие поблизости от слоновьей тропы деревья и оттуда, высмотрев последнего в колонне слона, спрыгивают ему на заднюю часть спины; левой рукой охотник хватает хвост, а ногами упирается в левое бедро животного. Повиснув таким образом, правой рукой при помощи обоюдоострого топора он подрезает сухожилия на одной ноге слона и, когда из-за раненой голени бег животного замедляется, рассекает сухожилие на другой ноге; проделывает он все это очень быстро и ловко. Другие (племена) пользуются более безопасным, но менее надежным способом: они всаживают достаточно глубоко в землю огромные выпрямленные луки, которые удерживаются в этом положении самыми сильными юношами, в то время как остальные совместными усилиями стараются натянуть тетиву, выпуская в проходящих мимо слонов не стрелы, а охотничьи копья; затем охотники идут по кровавым следам.
Самки слонов намного пугливее самцов. Буйных слонов усмиряют голодом и побоями; если же слон не перестает буйствовать, к нему приводят других слонов, которые сдерживают его при помощи цепей. Кроме того, очень буйными слоны бывают во время течки, круша своими бивнями стойла у индийцев. Поэтому те препятствуют их соитию и держат стада самок отдельно, совершенно так же, как они содержат стада крупного рогатого скота. Прирученные слоны участвуют в сражениях и носят на спине башни с сидящими в них воинами. На Востоке роль слонов в ведении войн огромна: они опрокидывают находящиеся перед ними боевые порядки и топчут воинов противника. Но они же пугаются малейшего визга; будучи ранены или напуганы, они всегда отступают, принося своим войскам потерь не меньше, чем врагам. Африканские слоны боятся индийского слона и не осмеливаются даже глядеть на него, поскольку индийские слоны намного превосходят величиной африканских.
Распространено мнение, будто слонихи беременны в течение десяти лет, а Аристотель считает, что они носят плод два года и никогда не носят больше одного детеныша, а также что они живут двести, а то и триста лет. Зрелость у слонов наступает в шестьдесят лет. Больше всего они любят проводить время в воде и блуждают около рек, хотя и не могут плавать из-за своей величины, а также из-за того, что не переносят холода; больше всего они страдают от вспучивания живота и от поноса, а другим болезням не подвержены. Я нашел сведение о том, что выпущенные в слонов стрелы и дротики отскакивают от их тел, если они пьют масло, а потоотделение, напротив, способствует тому, что стрелы застревают в их коже. Поедание земли действует разрушительно на здоровье слонов и не вредит только в том случае, если они жуют землю постоянно; глотают они даже камни, но самой приятной пищей считают стволы деревьев: они сгибают достаточно высокие пальмы, упираясь в их стволы лбами, и, наклонив их таким образом, собирают плоды. Едят они ртом; дышат, пьют и нюхают органом, который неудачно называется «рукой». Изо всех животных более всего слоны ненавидят мышей и, если увидят, что мышь прикоснулась к находящейся в их стойле пище, с отвращением отказываются от нее. Наибольшую муку они испытывают в том случае, если во время питья проглотят пиявку (я замечаю, что ее повсеместно стали называть «кровопийцей»): когда та присасывается непосредственно к стенкам дыхательного канала, то причиняет слону непереносимую боль. На спине кожа у слонов очень жесткая, на животе — мягкая; волосяной покров отсутствует, а щетина не растет даже на хвосте, который они используют для того, чтобы отгонять надоедливую мошкару, — ведь ее чувствует и такой великан. Испещренная морщинами кожа слона своим запахом привлекает этот род насекомых; поэтому слоны, растягивая складки кожи, впускают под них целые стаи своих (мучителей), а затем, неожиданно натянув кожу, убивают сдавленных ею паразитов: эти складки кожи заменяют им хвост, гриву и шерсть.
Бивни стоят огромных денег и являются наилучшим материалом для изготовления статуй богов. Роскошь нашла для себя еще одну привлекательную особенность слона — приятный вкус жесткой кожи слоновьего хобота; впрочем, как я полагаю, приятным этот вкус кажется только потому, что гурман воображает, будто жует саму слоновую кость. Хотя в храмах можно видеть бивни исключительно больших размеров, они всё же не идут ни в какое сравнение с теми, которые в отдаленнейших областях Африки, граничащих с Эфиопией, используются в домах в качестве дверных косяков: об этом, со слов царевича Гулуза, рассказывает Полибий.
Слонов поставляет Африка из районов по ту сторону Сиртских пустынь и из Мавритании; поставляют их, как было отмечено ранее, и эфиопы с троглодитами, но самых больших слонов поставляет Индия. Она же поставляет и змей, которые находятся в постоянной вражде со слонами; эти змеи столь огромны, что легко обвивают слонов своими кольцами и сдавливают их, скрутившись в тугой узел. В этом сражении погибают оба противника и побежденный слон, падая, своей тяжестью душит обвившего его змея.