От автора
Мне уже 35 лет, я хороший (таким меня считают) специалист по металлургическому оборудованию, теперь орденоносец. Я безвыездно живу в городе Ленинграде, пережил здесь революцию, видел много ужасов и неприятностей, пережил в Ленинграде голод 19 — 20 — 21 годов, годов ужаснейшей разрухи, пришлось много перетерпеть, но прямо говорю такого ужаса, как приходится терпеть теперь и видеть и испытывать на собственной шкуре не приходилось еще испытывать никогда в жизни, этот кошмар запомнится на всю жизнь и оставит след, глубокий след на здоровье и силах взрослого населения.
Я не знаю готовит мне судьба смерть или
значительного по моему мнению.
Литературным слогом я не обладаю и постараюсь по порядку изложить те события которые мне приходится видеть и слышать, а главным образом переживать.
Смею заверить все что здесь записано все это чистая правда и ничего не прибавил, но и не убавлено, но и этого достаточно чтобы сойти сума.
Каждый день я благодарю партию и правительство за «заботу» проявленную по отношению к жителям Ленинграда
Спасибо, большое спасибо.
Если я умру пусть кто будет читать эти строки верит в справедливость и чистоту их изложения.
Лр-тр
Ленинград 5/XII — 1941 г.
Ленинград. Понедельник 8 декабря 1941 г.
Метель. Мороз -16°.
Наступили страшные дни холода и голода, дни ужасной мировой войны, дни осажденного города.
В этот день я был дома, так сказать отгуливал за дежурство в воскресенье 7/XII в качестве пожарника, в наше время дежурный пожарник существует для того чтобы в случае воздушного нападения противника и бомбежки города зажигательными бомбами, спасать государственное имущество, от пожаров, в его распоряжении имеются средства для борьбы с огнем, вода, лом, лопата и песок, спать во время дежурства, может где хочет.
Вот после такого дежурства я был свободен.
Часов в 9 утра, я, был приглашен в низ на чашку черного кофе и скушать кусочек
хлеба, чтобы нельзя было этот кусочек смешать с кусочком в 1 кg, мне придется указать размеры его, он был очень мал его размеры не привышали 30×30×60 mm Когда все было с’едено мне объявили что это мой завтрак.
Я совершенно согласен, но кто мог думать что в 1941 г. мы будем есть «хлеб» 250 гр. на I-ю категорию, такой далекий по виду от настоящего хлеба, хлеб который мы употребляем, содержит все, дуранду, древесную пыль, отруби
После такого обильного завтрака уговорился с Ией попилить дров и поехать в центр города для покупки художественной литературы, ее сейчас появилось много, так-как людям не до чтения.
Как однако тяжело пилить, очень быстро
устаеш, ноет спина и руки, хочется есть, во время пилки прислушиваемся к кононаде которая слышна со стороны средней Рогатки, это немец ведет интенсивный огонь с минометов и дальнобойной артиллерии, да иногда застрекочет пулемет, уже так близко фронт. Ия страшно интересуется положением на фронте, но сказать ей нечего т. к. я сам в полном неведении.
Стали колот дрова, пришел Миша, уставший после копки могил на еврейском кладбище где работает могильщиком. Мимоходом предупредил нас о том что трамвай не ходит, нет тока, кругом уныния и скука, заводы стоят, поезда (только один поезд) ходят редко, трамвай не ходит, нет тока, электричества дома нет, даже послушать что говорят в эфире нельзя т. к. приемники отобрали
в начале войны. За время пилки мы с Ией насчитали что на кладбище провезли 16 покойников, везут в самодельных гробах, квадратных, прямоугольных, треугольных и по форме близко напоминающих гробы, везут на саночках двое или один ее передвигает ноги.
Вот и 5 часов вечера, страшная усталось, качает, иду обедать, на первое щи из хряпа, на второе тушеный хряп, мы сами себе завидуем, что имеем возможность есть хряп, а то-бы давно протянули ноги, хлеба к обеду мне полочалось уже еще меньше
После такого сырого обеда ты чувствуеш еще больший голод чем до него, все после такого обеда молчат, ворчит только наша милая мамочка, которая принимает наше молчаливое неволь-
ство, очень болезненно.
Теперь надо ждать 10 часов вечера что-бы ложится спать, слава Богу в теплую еще постель т. к есть еще дрова.
Часов в 8 вечера был большой пожар сгорел до тла угловой дом на Ново-Александровской и Глухого переулка, дом был большой двух-этажный хорошо сохранившийся, теперь надо ждать пожаров т. к начали устанавливать буржуйки, что чрезвычайно опасно в пожарном отношении. Соседний с ним дом Труснова, едва отстояли у него сгорел только верьх.
На пожаре был только 15 минут, боялся что немец откроет арт-огонь по пожарищу, уж очень сильно была освещена месность, но все обошлось благополучно.
Всю ночь была слышна минометная кононадада
Вторник 9 декабря 1941 г.
Ясное лунное утро. мороз -16°.
В рабочий день, утром мне добавочно полочается еще три картофелины.
Одел противогаз и пошел в завод, много снега, холодно, народ из центра города идет пешком, трамвай не ходит.
В помещении Проектного Бюро холодно мерзнет вода, топить не собираются, нет дров, идет разговор об установки времянок, все сидят и чего-то ждут.
Не выдержал я такой картинки и пошел в цех. 41., Боже мой, картина еще ужаснее, всех рабочих отпустили домой, весь цех стоит, нет ни пара, ни электричества, часть машин засыпано снегом, ветер гуляет по цеху, полным хозяином. Мной спроектированные пресса, для штамповки снарядов, тоже стоят, нет пара, не могут работать насосы, это исключительно печально т. к.
Страница из дневника Н. А. Филиппова. Источник: музейно-выставочный комплекс «Оборона и блокада Ленинграда»
фронт не получит снарядов.
Механик цеха Пулов, передал мне печальную весть о том что от голода умер молодой рабочий Костя, это уже второй случай.
Сегодня в столовой не было никого — так как все за первую декаду проели все, талоны, а теперь сидят на бобах. Возвратился в Бюро народ почти весь распустили раньше времени, работа стоит на всех заводах.
Как долго это будет продолжаться, вот вопрос который всех интересует.
Весь день и вечер слышна кононада в прежнем направлении, вот уже с субботы немец не бомбит город, видимо собирает силы.
Настроение тяжелое, подавленое все ждут, чего, никто не знает, говорят что скоро можно эвакуироватся из Ленинграда.
Блокадные дневники, семейные фотографии, документы в коллекцию музейно-выставочного комплекса «Оборона и блокада Ленинграда» передала правнучка Николая Филиппова Александра Черноглазова.