Летом 1941 года Калинин (тогда город Тверь именовался так) достаточно быстро оказалась в руках немцев. Военные действия на территории области начались в июле, в октябре противник добрался уже до города. 14 октября Калинин был занят немцами, для которых это было последнее большое достижение, поскольку именно здесь фронт остановился.
Вообще, оборона Калинина — один из самых интересных эпизодов Великой Отечественной войны. С утра 13 октября никакой власти в городе уже не было. Последнее сообщение, которое жители получили по радио: «Город остается без военного прикрытия». И все. Других сведений — куда уходить, откуда придут немцы, где на данный момент безопаснее — не было. Именно в этой связи эвакуация, которая должна была пройти в Калинине задолго до этого, фактически превратилась в бегство. А сложность была в том, что необходимо было отступать, уходить на левый берег Волги. Немцы пришли с юго-запада, совершив очень быстрый бросок, практически сразу же захватив Ржев и Старицу.
На окраинах Калинина бои с полуорганизованными отрядами, с кое-каким ополчением, милицией, по-видимому, тоже начались 13 числа. Но их тогда никто не заметил, не запомнил. Все это время в городе шли грабежи, мародерство, горели бумаги — в общем, каждый на свой страх и риск пытался спасти ценности материальные. Первыми из города эвакуировались семьи партийных советских работников. Областное руководство обнаружилось только в Кашине, причем именно в тот момент, когда его присутствие требовалось в Калинине.
14 октября немцы заняли город. В Калинин они вошли (со слов очевидцев, достаточно свободно, не встречая сопротивления) с юго-запада, с той стороны, где располагался крупный рабочий квартал. К этому времени часть населения успела эвакуироваться, но не все. Заняв город, противник сразу же стал устанавливать свои порядки. Например, несколько раз немцы пытались переписать население и запустить работу предприятий. Насколько известно, многое у них не сложилось, однако ряд организаций жизнеобеспечения все же получили новую жизнь.
Что касается вопроса о том, как в условиях оккупации выживало местное население, как калининцы ладили с немцами, то хотелось бы рассказать историю моей бабушки, которая жила в соседней с городом деревне, в восьми километрах от него. В те годы там стояла немецкая часть, очень пестрая: чехи, финны, немцы. Так вот, у моей бабушки остались очень теплые воспоминания об этих людях. Например, когда у бабушкиного брата заболел зуб, немецкий врач, чех по национальности, увидев, что происходит с мальчиком, взял таблетку, разломил ее пополам, половинку проглотил сам, показав, что это не яд, а вторую дал бабушкиному брату. Зуб прошел. Вот так вот.
Другая история. Узнав, что деревню будут поджигать, некоторых бабушкиных односельчан немцы предупредили заранее. Многие успели уйти, не были угнаны в Германию.
Если сначала, в первый период войны, многие считали, что немцы — это освободители (особенно в западных областях), то тогда уже иллюзий не было. Всем было понятно, что нужно или бежать, или как-то прятаться, то есть делать все возможное, чтобы не попасться на глаза оккупантам. Поскольку путь лежал на северо-восток, через две реки, через мосты, которые очень поздно были открыты для прохода простого населения, то уйти смогли не все. И вот ситуация. Рассказ, опять же, со слов моей бабушки, Зинаиды Васильевны, которой на тот момент было 17 лет. Когда немцы отступали, немецкий (чешский) врач предупредил ее: «Уходите. За основной колонной пойдут факельщики». Действительно, немцы сжигали все поселки, которые попадались им на пути.
Так вот, во время отступления немцев моя бабушка, ее сестра и еще 2 — 3 старушки не решились покинуть родную деревню. И бабушка рассказывала: «Все стихло. Могильно стихло. И вдруг останавливается немецкая машина. Скрип тормозов. Стук в дверь. Немцы увидели дым из трубы. Все остальные дома были брошены, а мы топили печку. В общем, зашли немецкие офицеры в очень больших чинах, при погонах, в фуражках, жестами стали показывать, что хотят есть. Очень голодные. Что у нас было? Картошка. Мы срочно стали ее варить. Немцы ели картошку прям горячую, в кожуре, очень торопились.
В этот момент у них как раз началась операция по уничтожению деревни. Какой-то солдат хотел поджечь и наш дом. И что сделали наши гости? Один из офицеров встал из-за стола, да как гаркнет. Того солдатика просто вынесло из горницы». В итоге, немцы не только не сожгли бабушкин дом, но и два стоящих рядом. Были благодарны хате, которая их прикормила.
После этого немцы сели в свою машину и уехали. Деревня загорелась. Стекла лопались от страшного жара, а бабушка с сестрой сидели в ужасе под печкой. Когда пламя начало униматься (к счастью, не было ветра), бабушка увидела, что практически все дома в деревне сгорели.
«Мы услышали новый звук, тонкое циньканье: «Цинь, цинь». Пули. Выглянули — уже рассветные сумерки. Пригляделись — а далеко, по снегу, идет наша цепь солдат».
Что касается Калининской области, то ситуация там складывалась несколько иная. Наступление началось 5 декабря. К 15 числу немцы уже фактически сидели в полуокружении, начав эвакуировать свои части из Калинина. Утром 16 декабря эвакуация закончилась. К 10 часам был захвачен железнодорожный вокзал, ключевое здание в южной части города. Дальше наступление шло медленно, по глубокому снегу, в условиях сильных морозов, преодолевая все крепнувшее немецкое сопротивление. Немцы тоже приходили в себя и пытались организовывать оборонительные рубежи.
Старицу удалось взять нахрапом, с наскока, потому что здесь, на наше счастье, противник сам проявил полную беспечность. Город был захвачен в новогоднюю ночь, на 1 января 1942 года. Немецкий гарнизон готовился праздновать Новый год. В землянках, в блиндажах, в домах стояли елочки, значительная часть гарнизона была изрядно выпимши, поэтому внезапный штурм ночной Старицы оказался для него полной неожиданностью. Город достался почти без потерь — несколько часов уличных боев. То есть он даже не был серьезно разрушен. Потом, конечно, немцы отыгрались — бомбили его неоднократно. Но именно тогда он достался практически нетронутым.
7 января наши войска подошли ко Ржеву. Видимо, немцы тоже не рассчитывали удержать город. Говорят, что несколько дней во Ржеве творилось примерно то же, что было в Калинине в октябре 1941 года. То есть город был фактически брошен немецким военным командованием, которое считало, что со дня на день придут наши. Но наши не пришли. Какие-то случайные эпизоды, события, кто-то из командиров не решился дать последний приказ, кто-то промедлил, у кого-то дрогнула рука и он решил дать бойцам нужный отдых… В общем, Ржев тогда так и не был захвачен. И немцы вернулись. После этого город стал символом мясорубки, символом позиционной войны, которая длилась 500 дней.
Павел Иванов — краевед, координатор градозащитного проекта «Тверские своды», историк, журналист.