В эти бесхлебные годы жителям Поволжья приходилось убивать собак, лошадей, воробьёв, дабы прокормить себя и своих близких. «Шкуру снимешь с этой коровы или с лошади, её опалишь. Варишь и ешь. Вот так кормились», — вспоминала женщина, которой довелось пережить то время. Не были редким явлением и случаи каннибализма.
«Какой-то мужчина ехал с Уральска. Раньше-то у купца столбняком ездили. Сейчас шоссейка. А раньше столбняк был. Ну вот лошадь у него утонула, верблюд. Весь хутор наш побежал туда. Кто ногу, кто лапу, рубить силы ни у кого нет. Все попухли. И я отекала, у меня живот вот этакий был. Ноги вот такие. Вся отекшая была. Но ходила».
«Растаяло… Травку варим и едим. Мякину ели, но я, например, мякину мало ела. А уж травы всякой поела. А уж весной стали давать кукурузной муки, с мукой эту траву смешиваешь, вроде сыт».
«Наверное, им плохо было… Всё-таки людей ели. Они едят, потом разбегаются кто куда. Им тут стыдно делается. Бегут в разные места. Ну, куда-нибудь уйдут, живут. Смотришь, помер. Господь наказывает, конечно, кто ж? Бог наказал. Их как-то за людей не считали». (Е. Н. Минаева, жительница села Большая Черниговка)
![фото 1.jpg фото 1.jpg](/upload/medialibrary/8d5/8d54fce98480a47ada9a3a21e82bc3de.jpg)
![фото 2.jpg фото 2.jpg](/upload/medialibrary/f6f/f6f61c35b3a65fb5a645086ab3a3d519.jpg)
«Самым ужасным было посещение кладбища, на котором была гора из 70 или 80 голых трупов, большинство из которых принадлежали детям, умершим за последние два дня, и привезённых сюда из приютов или просто подобранных на улицах. А рядом громоздились ещё 7 или 8 трупов взрослых. Их всех просто складывают в одну могилу, пока она не заполнится. Трупы голые, потому что одежду забирают себе живые. Нансен спросил могильщика, сколько умерших привозят на кладбище ежедневно, и получил ответ, что их привозят «телегами». Каждый божий день. Для могильщиков было невозможно справиться с захоронением такого количества умерших, потому что земля была мёрзлой и копалась очень тяжело, поэтому из тел несчастных вырастали горы. Многие трупы вообще оставались лежать на улицах и в домах, потому что не было возможности отвезти их на кладбище». (Полярный исследователь Ф. Нансен, помогавший голодающим)
![фото 1.jpg фото 1.jpg](/upload/medialibrary/6b7/6b7e3a43e4505e0cf045b318ab2912d7.jpg)
«19 февраля при поездке в Три Озеро мною обнаружен следующий факт. Находясь у председателя Волисполкома Лебедева, в этот момент приходит гражданка, проживающая в Трёх Озёрах, Агрофена Засорина и заявляет, что 19 февраля утром она ушла по миру и, возвращаясь домой с двумя мёртвыми кошками, предназначенными для питания себе и детям, ею обнаружено, что дети в её отсутствие зарезали малолетнего её сына Федора в возрасте одного года и занялись приготовлением к употреблению его в пищу». (Из телеграммы в Спасский кантпомгол)
«Ловили. Смотрят — идёт какой-нибудь маленько подходящий. Его раз — и куда-нибудь. Нет. Куда? Пропал и пропал… Я сам в столовую ходил, там у меня сестра жила. Туда по речке ходили. Я шёл, а там пусто было, только землянки стояли. Они из этой землянки выходят и за мной. Пропадали люди, ели их. Я вот убежал. Или тут принесут мёртвых и обрезают».
«Как хоронили? У меня два брата померли, один вперёд помер. В сенях раньше сундук стоял, холодно. Сундук откроют, и в сундук. Их в сундук положили и хлеб на них получали в столовой. А потом, к весне, сюда, к яме свозили. Я забыл, сколько здесь народа». (П. С. Чепурнов, житель села Константиновка)
![фото 4.jpg фото 4.jpg](/upload/medialibrary/39f/39fb30e7c10268f798fede3fa1fddf19.jpg)
«В начале осени 1921 года в Тойгельды прибывает вооружённый продотряд. Hайденный в хозяйствах хлеб выметался до последнего зёрнышка. Отбирали всё, вплоть до семян конопли, хранившихся на чердаках, и заготовленных на случай голода семян лебеды». (Из воспоминаний крестьян деревни Тойгельды)
![фото 2.jpg фото 2.jpg](/upload/medialibrary/866/866fbcd11ed6129afb191e2498fad6f6.jpg)
«На ст. Казань голодный люд положительно осаждал вагоны, пытаясь их вскрыть или просверлить отверстие с целью хищений. Здесь борьба с таким явлением была нелёгкая, т. к. желающих достать таким способом хлеб было очень много. Среди них мы видели стариков, женщин и детей с измождёнными от голодовки лицами, едва державшихся на ногах. Вид этих людей говорил за то, что никакие угрозы им не страшны, ибо они голодны». (Из доклада предпомгола Вознесенского)
![фото 5.jpg фото 5.jpg](/upload/medialibrary/ca6/ca6db40e4e432c70f416745c39a66aee.jpg)
![фото 6.jpg фото 6.jpg](/upload/medialibrary/987/987903313c64712dfc88760221669b89.jpg)
![фото 7.jpg фото 7.jpg](/upload/medialibrary/342/3425dbf5e6f4eee36c70539cb9fac014.jpg)
«Ели, ели людей. Из ямы таскали прямо мёртвых, а то и живых… Пропал — нету. Страшно по улице было ходить».
«Такое время было. Они едят, едят и всё равно помрут. Съедят и помрут… тогда и власти не было. Какая власть? Кипучка, крик, слёзы, голод. Что может власть сделать? Вот столовая — кто ел? Власть да сват, да брат, да знакомые. Телят кормили в столовой. Кашей да хлебом». (М.М. Харитонова, жительница с. Константиновка)
![фото 9.jpg фото 9.jpg](/upload/medialibrary/47f/47ff583a504d68df32e6d08c0971e3fb.jpg)
![фото 10.jpg фото 10.jpg](/upload/medialibrary/db6/db66caa67de38702ddde67adeb23189d.jpg)
![фото 13.jpg фото 13.jpg](/upload/medialibrary/0e4/0e4d9c4a3bf7dfee92493f325057f195.jpg)
«Всех, кто имел шанс выжить, привозили [в комитет Помощь Нансена] и выхаживали. Начиналось всё с маленьких капель бульона и крошек галет, чтобы организм восстанавливался постепенно. Эти продукты регулярно сюда поставляли». (Л.А. Лукина)