Откуда у государства право распоряжаться нашими жизнями? На этот вопрос в 1942 году попыталась ответить группа молодых людей, большинству из которых было около 25 лет. Они жили в Германии в гитлеровскую эпоху. Во времена, когда индивидуальность выбивалась из человеческой сущности: насилием, страхом, маршами, песнями, культом вождя и беспрекословного подчинения. Однако они осмелились оказать сопротивление тоталитарной системе. И отдали за это свои жизни.
«От имени всей немецкой молодежи мы требуем от государства Адольфа Гитлера вернуть нам свободу личности — самое ценное, что есть у немцев и чего нас лишили самым подлым способом». Свои требования к власти и призывы к немецкому народу они декларировали в листовках. Ганс Шолль и его сестра Софи, Александр Шморель, Кристоф Пробст, Вилли Граф и Курт Хубер — вот имена основных участников группы сопротивления нацистскому режиму, сформировавшейся к 1942 году.
В это время доселе непобедимая германская армия начала терпеть первые тяжелые поражения на Восточном фронте. Идеологическая установка о несокрушимости «немецкого духа» начала давать сбой, столкнувшись с реальностью. До рядовых немецких граждан начали доходить ужасающие сведения о том, как СС планомерно уничтожает евреев, поляков, русских, коммунистов, душевнобольных и гомосексуалистов — всех, кто неугоден гитлеровскому режиму. Большинство предпочитало не замечать происходящее вокруг. На этом фоне двое молодых людей — Александр Шморель и Ганс Шолль — решили попробовать разбудить в немцах чувство собственного достоинства и призвать их к сопротивлению. Главным своим оружием они сделали слово.
Александр Шморель родился в Оренбурге, в немецко-русской семье. С пяти лет проживал в Мюнхене и хорошо владел русским языком благодаря своей няне, не знавшей немецкого. В 16 лет он вступил в гитлерюгенд, но, как и другие участники «Белой розы», быстро разочаровался в национал-социализме. В 1939 году он поступил на медицинский факультет Мюнхенского университета, и со второго курса был призван в медицинские части вермахта. Побывал во Франции, а затем на русском фронте, в частности в городе Гжатск (ныне Гагарин). Здесь вместе с ним проходили службу его друзья — ещё два студента медицинского факультета Мюнхенского университета Вилли Граф и Ганс Шолль. Их объединяла непримиримость к завоевательной политике Третьего рейха и понимание того, что Гитлер в своих непомерных амбициях может привести Германию к краху. Все они были верующими людьми и, несмотря на принадлежность к разным конфессиям (Шморель — православный, Граф — католик, Шолль — протестант), разделяли гуманистические идеалы христианства. Ещё прочнее их связывала интеллектуальная среда, в которой они выросли, любовь к философии, музыке, романам Достоевского и поэзии Гейне.
Вернувшись в Мюнхен, они решили действовать. Шолль и Шморель написали первую листовку «Белой розы». Название, как считается, было взято из одноименного романа немецкого писателя Бруно Травена, рассказывающего об американской нефтяной компании, пытающейся незаконно отобрать землю в Мексике у её собственника.
«Нет большего бесчестья для культурной нации, чем без сопротивления покориться власти безответственных и тёмных сил, — гласил текст первой листовки. — Уже сейчас каждый честный немец стыдится своего правительства. Трудно вообразить, какой позор падёт на нас и наших детей, когда пелена спадёт с глаз людей и откроются ужасающие и многочисленные преступления правящего режима». Авторы текста призывали всех думающих немцев саботировать гитлеровский режим и попытаться ненасильственным путём сменить власть.
К сообщникам, кроме Вилли Графа, скоро присоединился ещё один студент медицинского факультета Кристоф Пробст, сестра Ганса Шолля Софи и её преподаватель философии 48-летний Курт Хубер. Примерно за полгода ими было создано шесть выпусков листовок. Их тысячекратно размножали на гектографе и c помощью посредников распространяли — сначала в Мюнхене, а затем и в других городах Германии и Австрии. Адреса брали наугад из телефонного справочника. Конспирация была продумана группой довольно плохо. Язык, апеллирующий к наследию Гёте и Шиллера, был непонятен обывателю. Многие получатели листовок немедленно относили их в гестапо. Тайная полиция начала поиск их распространителей. Несмотря на опасность, группа продолжала начатое, подключая к своей деятельности новых людей.
«Мы не молчим, мы — ваша неспокойная совесть». Наверное, это главная мысль, которую участники «Белой розы» пытались донести до сограждан, печатая листовки, рисуя на стенах перечёркнутую свастику и лозунг «Долой Гитлера». Шаг за шагом немцы отдавали свою свободу в пользу дутого величия Третьего рейха, загоняя уступчивую совесть в самые тёмные подвалы души. Но совесть пыталась докричаться даже оттуда. И теперь она кричала голосами этих молодых несогласных, рискующих жизнью за право говорить. Для них это было не просто сопротивление режиму. Это был протест знания против невежества, интеллекта против варварства, смелости против трусости. Они отдавали себе отчёт в том, что одними листовками Гитлера сместить не удастся, но для них было важно зафиксировать сам акт сопротивления для истории Германии. Чтобы будущие поколения знали, что в эпоху национал-социализма были те, кто выступал против. Тем самым они смывали позор с обычных немцев за их безучастие и апатичное отношение к преступлениям гитлеровского режима.
Никакой реакции общества на распространяемые группой листовки не последовало. Отчаянный крик растворился в абсолютной глухоте. Однако в истории они остались навсегда.
18 февраля 1943 года, через две недели после поражения немцев в Сталинградской битве, Ганс и Софи Шолль принесли в Мюнхенский университет портфель, набитый тысячью копий шестого выпуска листовок, чтобы распространить их среди студентов. В тексте, написанном Куртом Хубером, говорилось о поражении под Сталинградом и бессмысленных жертвах, которые понесла Германия благодаря «гениальной стратегии ефрейтора». «Мы выросли в государстве, которое беспощадно подавляет любое свободное выражение мысли… Час расплаты настал, расплаты нашей немецкой молодёжи с омерзительнейшими тиранами, каких когда-либо терпел наш народ».
Листовки пачками разложили возле аудиторий. Покидая здание университета, Софи сбросила последние экземпляры в пролёт главной лестницы. Это заметил охранник университета и вызвал гестапо. Тайная полиция немедленно арестовала молодых людей, за которыми давно охотилась. При обыске у Ганса обнаружили черновик новой листовки, которую готовил Кристоф Пробст. Студента арестовали на следующий день. На 22 февраля был назначен суд. На него специально из Берлина прибыл председатель Народного трибунала Роланд Фрайслер, известный по прозвищу «кровавый судья». В этом же году он отправит на гильотину младшую сестру Эриха Марии Ремарка Эльфриду Шольц, а в следующем вынесет смертные приговоры участникам заговора против Гитлера («Операция Валькирия«). В деле обвиняемых судья Фрайслер разобрался моментально и тут же отправил брата и сестру Шолль, а также Кристофа Пробста на казнь. Приговор был исполнен в тот же день, 22 февраля.
Тем временем Александр Шморель, узнав о задержании своих друзей, попытался покинуть Мюнхен. Однако на границе со Швейцарией его что-то задержало. По воспоминаниям одной из сподвижниц «Белой Розы» Лило Фурст-Рамдор, Александру пришлось вернуться из-за снежной бури, которая настигла его в пути. В Мюнхене Шмореля выдала гестапо его бывшая подруга. Она заметила разыскиваемого полицией преступника в бомбоубежище во время авианалёта.
19 апреля 1943 года Шмореля судили вместе с профессором Хубером и отцом троих детей Вилли Графом. Все они были признаны виновными и приговорены к смертной казни.
После войны история «Белой розы» начала оформляться в миф. Именами участников группы названы площади и улицы в Мюнхене и в других городах Германии. В 2005 году был снят фильм «Последние дни Софи Шолль», получивший ряд престижных кинонаград и номинированный на Оскар. Их чтут как святых, и не только в переносном смысле. В 2012 году Русская православная церковь канонизировала Александра Шмореля. В Оренбурге, куда был перевезён прах новомученика, ежегодно проводятся торжества в его честь. На иконе святой Александр Мюнхенский держит в руках белую розу.