Земли крупнейшего острова в Индийском океане с конца XIX столетия принадлежали Франции. Разумеется, аборигены не были в восторге от подобного господства. Все «прелести» статуса колонии малагасийцы распробовали в годы Первой мировой войны, когда их тысячами отправляли на фронт в качестве солдат французской армии. После окончания военных действий на Мадагаскаре с новой силой начало назревать недовольство, в 1940-е годы вылившееся во всплеск национально-освободительного движения.
Уже в 1943 году на острове было образовано Объединение профсоюзов Мадагаскара, которое радело об освобождении от колониального гнета. Спустя год появилась еще одна авторитетная антифранцузская организация — партия «Восстановление независимости мальгашского народа» (вскоре ее название было изменено на «Демократическое движение мальгашского возрождения»). Многим начало казаться, что свержение власти французов не за горами: в ряды партии вступали все новые и новые члены, число которых стремительно достигло трехсот тысяч.
Однако призрачная надежда стремительно обернулась прахом. В 1946 году пост колониального генерал-губернатора занял М. де Коппе — деспотичный чиновник, поставивший перед собой цель на корню пресечь любые попытки освобождения. По отмашке нового высокопоставленного лица начались многочисленные аресты: малагасийцы отправлялись за решетку из-за малейшей провинности или же и вовсе без причины. Например, задержания нередко мотивировались якобы услышанными частными беседами, в которых прослеживались намеки на ненависть к французскому правительству.
Накал страстей, связанных с арестами и усилением гнета со стороны французов, достиг апогея к концу первого весеннего месяца 1947 года. В ночь с 29 на 30 марта малагасийцы дали старт национальному восстанию. Несмотря на то, что спустя десятилетие в качестве девиза коренные жители Мадагаскара выберут высокопарную фразу: «Отечество, Свобода, Прогресс», последней из перечисленных демократических ценностей в конце 1940-х годов на острове даже не пахло. В плане вооружения аборигены всухую проигрывали колонистам. Против современной техники и огнестрельного оружия многие из них могли выставить лишь примитивные копья.
Впрочем, подобный дисбаланс сил нисколько не смущал мадагаскарских мятежников: шаманам удалось настроить восставших на то, что борьба за правое дело превращает их в бессмертных сверхлюдей, которым не страшны вражеские пули. Они были твердо убеждены, что никто и ничто не причинит вреда людям, сражающимся за главную ценность — свободу. Именно поэтому малагасийцы зачастую без страха и упрека кидались навстречу противникам, а затем также стремительно погибали.
Несмотря на то, что аборигенов убивали сотнями и тысячами, восстание настолько затянулось, что стало больше походить на партизанскую войну. Мятежники совершали как небольшие вылазки, так и значительные нападения на населенные пункты и стратегические объекты — например, на вокзалы. Большая часть атак была отбита без особого усилия со стороны колонистов, однако повстанцы, разумеется, доставляли им определенные неудобства. Разозленное французское правительство поступало с пленными со всей возможной жестокостью: были прецеденты, когда малагасийцев — в том числе и подростков — сбрасывали с самолетов прямо над их родными поселениями.
Весной 1948 года мадагаскарское восстание было окончательно подавлено. По некоторым данным, жертвами этих страшных событий стали 90 000 человек, причем лишь пять тысяч из них были партизанами. Остальные 85 000 — мирные жители, никому не причинившие вреда. При этом количество убитых французов и воевавших на их стороне африканцев достигло лишь тысячи человек. Впрочем, эти жертвы нельзя назвать напрасными: спустя несколько лет, в 1960 году, Франция уйдет с острова, уступив место независимой Малагасийской республике.