Во время странствий по миру людей Дамиель внезапно влюбляется в воздушную гимнастку, с приклеенными крыльями выполняющую свой коронный смертельный трюк под куполом цирка. Ангел решает спуститься на землю, сбросить свое ангельское облачение — в буквальном смысле, оставив у Берлинской стены и свои крылья, и медные доспехи. Мир обретает цвета, вкус — традиционный дуэт кофе и сигарет. Дамиель познает простое человеческое счастье. Он соглашается сложить крылья во имя любви взамен обладания целой вечностью.
Соавтором сценария фильма стал знаменитый австрийский писатель и драматург Петер Хандке, которого связывала с Вендерсом дружба и совместная работа ещё с 1966 года. Немецкий режиссёр познакомился с молодым авангардным драматургом после постановки его скандальной пьесы «Оскорбление публики» в театре «Оберхаузен», где зрители и актеры поменялись местами, что привело к настоящей потасовке, и премьеру спектакля пришлось прервать — режиссер Клаус Михаэль Грюбер сам вышел на сцену и объявил об окончании вечера.
Хандке можно смело назвать литературным наследником гениального Франца Кафки — оба отдают должное традиции изображения не какого-то конкретного персонажа со всем набором человеческих комплексов и страстей, а человека вообще. Вопрос о том, что значит быть человеком, нашел отражение в драме «Каспар» (1967), где история о знаменитом дикаре-найденыше трактовалась как извечная ситуация биологического существа, которому необходимо стать человеком, а значит — интегрироваться в социум. Так и в фильме «Небо над Берлином» ангел Дамиэль, принимая решение отринуть ангельскую сущность и стать человеком, прежде всего, задумывается о человеческой онтологии, пытаясь проникнуть в суть «невыносимой легкости бытия».
Будучи поклонником основоположника документального кино Дзиги Вертова, Вендерс твердо усваивает правила нейтральной «скрытой камеры» и активно использует прием «киноглаза», когда создается впечатление, что не режиссер конструирует реальность киноизображения, а лишь подглядывает за действительностью через объектив камеры. Несмотря на некую сказочность, присутствующую в сюжете фильма, Вендерс претендует на документальную объективность происходящего, наполняя фантастическое повествование достоверной операторской работой.
Фильм можно разделить на две части: первая описывает события до вочеловечивания главного героя, а вторая — его жизнь уже в облике смертного. Сам режиссер маркирует две кинематографические реальности «Неба над Берлином», снимая «ангельские» будни монохромно, а жизнь человеческую в цветном формате. Так, черно-белое изображение, намекая на документальность и достоверность своего объекта, предстает перед зрителем скорее в виде наблюдения, подглядывания за течением жизни, ведь ангелы никак не вмешиваются в житейские будни, лишь фиксируют происходящие события и мысли бренного и суетного мира.
Эта та божественная безучастность, то ощущение богооставленности, которое вошло в европейское культурное сознание XX века — бог устал нас любить. В этом смысле вочеловечивание одного из ангелов можно расценивать как комплимент всему человеческому существованию, полному эмоций и впечатлений, миру ярких цветов и красок в противовес стабильному и бесцветному миру ангелов. Тема избранничества, присутствия посланников бога среди людей — один из основных мотивов всей немецкой культуры, однако в фильме Вендерса он получает неожиданный поворот: не человек пытается приблизиться к идеалу божественного абсолюта, но сам этот идеал сходит со своего вневременного пьедестала и желает стать простым смертным. Ни уговоры коллеги по ангельскому цеху, ни страх смерти не могут препятствовать стремлению героя — пережить любовь.
«Небо над Берлином» — уникальная кинематографическая ода многострадальной немецкой столице. Панорамы Берлина с высоты птичьего полета, проезды по улицам Восточной и Западной частей города, заросшая травой и кустарником центральная площадь Потсдамер платц — все это следы насыщенного исторического прошлого Берлина, который во многом стал отражением и жертвой германских ошибок и преступлений. С другой стороны, Берлин в фильме Вендерса воспринимается как единый город, целостное пространство, в котором запросто соседствуют и бюргерские пригороды, и живущий активной ночной жизнью район Александерплатц в восточной части города — как предвестие грядущего объединения Германии, которое случится всего лишь через 2 года после премьеры фильма.
Вероятно, звучащий в начале фильма сказочный зачин «когда ребенок был ребенком» и образ пожилого писателя, пережившего все трагические перипетии немецкой истории XX века, отсылает зрителя к возможности снова пережить свою юность, отринуть негативный жизненный опыт и вновь приобщиться к миру беззаботной детской игры, где нет прошлого, а будущее неопределенно и по сути не важно — есть только сладостный момент переживания здесь-и-сейчас. Игра со временем отразилась в фильме Вендерса в полной мере, получив разноплановое и многоуровневое воплощение — старость и юность переплелись здесь в один сюжетный клубок, затронув тем самым не только частные проблемы судеб двух отдельно взятых персонажей, но и вневременные коллизии всей человеческой истории, самой сути экзистенциального бытия человека.
Вим Вендерс
Сам Вендерс неоднократно подчеркивал, что главным героем его картины стал именно Берлин, город, в котором история чувствуется на каждом шагу: «Фильм, который сказал бы что-нибудь об истории города после 1945 года.
Фильм, которому бы удалось поймать то, чего мне всегда недостает во многих других картинах, снятых здесь. То — что ощущается с момента прибытия в Берлин: что-то в воздухе, под ногами, в лицах людей; то — что делает жизнь в этом городе столь отличной от жизни в иных. Здесь история, всюду по стране подавляемая и отрицаемая, присутствует физически и эмоционально. Я видел фильм о людях — людях в Берлине — тех, перед кем стоит вопрос: как жить?».
Цитаты из фильма:
1. До сих пор никому не удалось создать эпоса о мирной жизни. Отчего покой не может вдохновить рассказчика, почему он так трудно поддается описанию?
2. Время лечит всё. А если само время и есть болезнь?
3. Когда ребёнок был ребёнком, он терпеть не мог шпинат, зелёный горошек, рисовую кашу и варёную цветную капусту, теперь он всё это ест, и не потому что его заставляют. Когда ребёнок был ребёнком, он однажды проснулся в чужой постели, а теперь это происходит с ним постоянно. Тогда многие люди казались ему красивыми, а теперь лишь некоторые. Он имел ясное представление о рае, а теперь он о нём лишь догадывается. Тогда он не думал о небытие, а теперь трепещет перед ним. Когда ребёнок был ребёнком, его жизнь была вдохновенной игрой, а теперь вдохновение иногда посещает его во время работы.
Фрагмент фильма: