Удивительно, как порой переплетаются жизненные пути разных людей. Ранней весной 1923 года британский лейборист, пацифист и квакер Бен Грин и американская медсестра Эмили Симмондс ехали в санях по сугробам Самарской губернии работать в селе Большая Глушица. Там — на одном из удалённых постов англо-американской квакерской миссии — они должны были заняться распределением продуктов питания для местного населения: обеспечивать продовольственными пайками 20 тысяч голодающих крестьян Поволжья.
Путь неблизкий, на ночлег им пришлось остановиться в крестьянской избе. И если Эмили уже имела опыт работы и жизни в непростых условиях (она ухаживал за ранеными в Крагуеваце, перенесла тиф в Валево, спасала беженцев в Албании и сербских детей на Корфу, ухаживала за детьми в Броде и беженцами в Водене (Эдеса)), то для Бена Грина этот ночлег был большим шоком, о чём его спутница писала позже: «В избе, в её единственной комнате, стоял стол и две кровати. Радушные хозяева поставили самовар, и мы приступили к ужину в окружении троих детей (все сопливые, никаких носовых платков, детки громко шмыгали носами), старушки, её сына с женой, и ещё сестры жены. Эти русские крестьяне, кстати, спали все вместе, на двух постелях в той же комнате, где на полу улеглись и мы. Бену пришлось нелегко: храп сотрясал стены, набирая мощность, в помещении становилось всё более душно, клопы кусали». Наутро Бен Грин так спешил покинуть крестьянскую избу, что, наскоро выпив чаю, уехал первым.
Надо сказать, что англичанин мистер Грин был очень крупным мужчиной, — он едва помещался в санях. Эмили уехала полчаса спустя, но почти сразу же она настигла Бена. Его возница сбился с пути, и они уже успели избороздить мартовские сугробы в поисках тракта. Американка и её возница спасли их. Поездка закончилась без приключений, но бывалые квакеры, уже изрядно пожившие в тех краях, посмеивались над рассказом и говорили, что «Это вам повезло, что вас не окружила, например, стая волков, или вам не пришлось ночевать прямо в снежной степи».
Бен вскоре уехал обратно в Британию, Эмили тоже покинула Россию через несколько месяцев, она вернулась в США. Судьбы сложились по-разному.
Бен Грин — кстати, кузен известного писателя Грэма Грина — позже, накануне Второй мировой войны пытался как-то способствовать облегчению участи германских евреев. Он вступил в профашистскую British Peoples Party. Странный ход, но он как-то надеялся, что улучшение взаимоотношений британских и нацистских властей поможет германским евреям. В общем, его в конце концов арестовали в 1940 году за профашистскую деятельность, какую сам он отрицал. После многих апелляций указ о его задержании был отменен 9 января 1942 г. Бен Грин покинул Народную партию, но, оставаясь приверженцем правых взглядов, основал English Nationalist Association.
У Эмили жизнь была менее шумной. Она стала квакером по возвращении в США, тихо умерла от пневмонии в 1966-м, всеми забытая. У неё не было семьи. Прах её никто не востребовал, так что и место захоронения известно очень приблизительно. И вспомнили о ней только 40 лет спустя: Луиза Миллер из шотландского Эдинбурга, и Патти Френч из Пасадены установили камень с портретом Эмили Симмондс на месте предположительного захоронения этой замечательной медсестры, спасшей жизни многих людей.