Я встретился с Гапоном совершенно случайно весною 1903 года.
Работал я тогда на Васильевском Острове. У нас была небольшая, но хорошо спевшаяся группа рабочих-печатников, по большей части старых революционных работников. Все мы интересовались общественными делами, а особенно тем, что касалось рабочих. В то время стали открываться чайные и столовые общества трезвости. В этих столовых и чайных духовенство и вело проповедь против пьянства. Наша компания печатников приходила обычно по вечерам, занимала излюбленный столик, баловалась чайком и вступала в споры с попами.
И вот однажды появился новый священник. Замечательный это был священник: черный, стройный, голос у него был баритон, симпатичный, а главное глаза. Таких глаз я никогда больше не видал. Священник мог смотреть так, что трудно было выдержать его взгляд, по получасу не спуская с вас своего взора, глаза его точно заглядывали в душу, в самую глубину души, будили совесть человеческую. Замечательный был священник.
Это был Гапон.
И вот как-то раз он подсел к нам. Завязался разговор. Из разговора этого мы убедились, что Гапон не такой, как все, священник. Гапон много говорил и высказал мнение, что нужно отвлечь рабочих от чайных трезвости, от дурного влияния попов. Говорил он и о том, что необходимо устроить свое рабочее общество, свой клуб и чайную.
деятель рабочего движения А. Е. Карелин
Градоначальнику Клейгельсу — Гапон лично был известен еще до открытия «Собрания», благодаря каким-то докладам, и пользовался его расположением. Митрополит Антоний тоже очень благоволил Гапону, и если между ними возникали недоразумения, то только благодаря нежеланию Гапона подчиниться советам Антония и устраивать свое благополучие.
Значительные связи у него были и среди знати, особенно среди дам-патронесс, что тоже было использовано им при нужде.
У Зубатова же Гапон познакомился с более или менее важными чинами департамента полиции, из которых определенно укажу на Скандракова и Лопухина. Возможно, что последние, учитывая рекомендацию Зубатова, смотрели на Гапона, как на единомышленника его, и в дальнейшем оказывали ему всяческое содействие. На этих лиц, как на сочувствующих рабочей организации, указывал и Зубатов в день своей высылки. Не помню причины, потребовавшей содействия последних, но только оно было ими оказано Гапону при градоначальнике Фуллоне.
Приблизительно в январе месяце 1904 г. Гапон познакомился с Герасимовым, если не ошибаюсь, начальником охранного отделения.
рабочий Н. М. Варнашев
Конечно, мы слышали о Гапоне — о нем много было разговоров. Однажды по просьбе высокопоставленного лица, кажется это был городской голова, мы выделили большую сумму денег для поддержки его просветительской деятельности. Позже мы слышали, кажется от того же лица, что Гапон всех предал, что он был наполовину мошенник и наполовину революционер.
— Разве рабочие продолжают иметь с ним дело? — спрашиваю.
— А как же. У него на квартире, то есть не у него, а на другой, часто происходят собеседования. И теперь принимаются записи.
— Какие записи? на что?
Старик рассказал, что Гапон принимает записи, чтобы всем скопом идти к Царю, просить у него защиты.
— И вы пойдете?
— А как же! Батька говорит, что идти нужно, и комитет приказал.
— Смотрите, чтобы чего-нибудь не вышло. Сами знаете, какое время. По головке за это не погладят!
— Ничего худого выйти не может. Идем по вызову самого Царя. Хочет узнать о наших нуждах.
— Вас обманывают. А если против Царя что-нибудь замышляют?
— Это никак быть не может. Батюшка со всех клятву берет, что ни ножей, ни оружия с собой не возьмут. Приказал всем надеть праздничное платье: к самому, мол, Царю идете в гости.
предприниматель Николай Врангель, отец Петра Врангеля
Атмосфера сгущалась, — надвигались грозные события. Настроение в массах 8-го января вечером было такое, что если бы в эти минуты вздумали применить насилие, то события могли бы измениться коренным образом…
Кажется, в этот же вечер Гапон сказал знаменательную фразу. При обсуждении плана шествия одним из представителей партии, противником шествия, Гапону был задан следующий вопрос: «А вы верите в то, что вы будете приняты, а не расстреляны?» — «Нет, не верю. Я убежден, что нас расстреляют». — «Так зачем же вы это делаете, зачем подвергаете риску, может быть, тысячи жизней?» — «Во-первых, отступать уже нельзя, а во-вторых, за один завтрашний день, благодаря расстрелу, рабочий народ революционизируется так, как другим путем нет возможности это сделать и в десять лет и затратив десятки тысяч жизней».
И. И. Павлов — оперный артист из рабочих, заведующий музыкальной частью «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга»
Всего 9-го января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27-го января еще 34 человека (в том числе один помощник пристава).
Виновник всего происшедшего, священник Гапон, по имеющимся сведениям, пользовался среди рабочих репутациею человека сверхъестественного. Рабочие были поражены грандиозными размерами забастовки и приписывали это силе Гапона. На последних собраниях он неоднократно зондировал настроение рабочих, стараясь узнать, как они отнесутся к нему, если он подвергнется преследованию или аресту, и неизменно получал ответ, что его поддержат. В Нарвском отделе он спросил: «Вот, товарищи, я стою за ваши интересы, а что я за это получу, темную карету от ваших врагов». На это рабочие закричали: «Разобьем мы эту карету. За тебя заступимся и тебя не выдадим». 9-го января перед началом шествия огромной толпы стачечников из-за Нарвской заставы к дворцу Гапон обратился к рабочим со словами: «Если царь не исполнит нашу просьбу, то значит, — у нас нет царя». Сам он шел во главе рабочих и во время произведенного залпа был легко ранен в руку, но был укрыт рабочими. Имеются указания, что он переоделся в гражданское платье, остригся и обрился.
Доклад директора Департамента полиции Лопухина министру внутренних дел о событиях 9-го января
«Рабочих, с которыми шел Гапон, расстреляли у Нарвской заставы в 12 часов, в 3 часа Гапон уже был у меня. Переодетый в штатское платье, остриженный, обритый, он произвел на меня трогательное и жалкое впечатление ощипанной курицы. Его остановившиеся, полные ужаса глаза, охрипший голос, дрожащие руки, нервная разбитость, его слезы и возгласы: «Что делать? Что я буду делать теперь? Проклятые убийцы…» — всё это плохо рекомендовало его как народного вождя, но возбуждало симпатию и сострадание к нему как просто человеку, который был очевидцем бессмысленного и кровавого преступления»
Максим Горький
Что поп Гапон — провокатор, за это предположение говорит как будто бы тот факт, что он участник и коновод зубатовского общества. Далее, заграничные газеты, подобно нашим корреспондентам, отмечают тот факт, что полиция умышленно давала пошире и посвободнее разрастись стачечному движению, что правительство вообще (и великий князь Владимир в особенности) хотело вызвать кровавую расправу при наиболее выгодных для него условиях. Английские корреспонденты указывают даже, что энергичное участие именно зубатовцев в движении должно было быть особенно выгодным для правительства при таком положении дел. Интеллигенция революционная и сознательные пролетарии, которые всего скорее бы, вероятно, запаслись оружием, не могли не чуждаться зубатовского движения, не могли не сторониться от него. Правительство имело таким образом особенно свободные руки и играло беспроигрышную игру: пойдут-де на демонстрацию наиболее мирные, наименее организованные, наиболее серые рабочие; с ними сладить ничего не стоит нашему войску, а урок пролетариату будет дан хороший; повод для расстрела на улице всех и каждого будет великолепный; победа реакционной (или великокняжеской) партии при дворе над либералами будет полная; репрессия последует самая свирепая.
И английские и консервативные немецкие газеты прямо приписывают правительству (или Владимиру) такой план действия. Очень вероятно, что это правда. События кровавого дня 9 января замечательно подтверждают это. Но существование такого плана нисколько не исключает и того, что поп Гапон мог быть бессознательно орудием такого плана. Наличность либерального, реформаторского движения среди некоторой части молодого русского духовенства не подлежит сомнению: это движение нашло себе выразителей и на собраниях религиозно-философского общества и в церковной литературе. Это движение получило даже свое название: «новоправославное» движение. Нельзя поэтому безусловно исключить мысль, что поп Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресенье толкнуло его на вполне революционный путь. Мы склоняемся к этому предположению, тем более, что письма Гапона, написанные им после бойни 9 января о том, что «у нас нет царя», призыв его к борьбе за свободу
Владимир Ленин
«[Тактика Гапона] сводится к созданию в среде русского пролетариата своего рода лейб-гвардии для г. Витте, лейб-гвардии, которую можно было бы противопоставить социалистическому «течению». Международная социал-демократия не может одобрить такую тактику и не может доверять человеку, ее практикующему»
Георгий Плеханов
Они его поволокли в маленькую комнату. А он просил:
—Товарищи! Дорогие товарищи! Не надо!
— Мы тебе не товарищи! Молчи!
Рабочие его связывали. Он отчаянно боролся.
— Товарищи! Все, что вы слышали, — неправда! — говорил он, пытаясь кричать.
— Знаем! Молчи!
Я вышел, спустился вниз. Оставался все время на крытой стеклянной террасе.
— Я сделал все это ради бывшей у меня идеи, — сказал Гапон.
— Знаем твои идеи!
Все было ясно.
Гапон — предатель, провокатор, растратил деньги рабочих. Он осквернил честь и память товарищей, павших 9 января. Гапона казнить.
Гапону дали предсмертное слово.
Он просил пощадить его во имя его прошлого.
— Нет у тебя прошлого! Ты его бросил к ногам грязных сыщиков! — ответил один из присутствовавших.
Гапон был повешен в 7 часов вечера во вторник 28 марта 1906 года.
Отчет П. М. Рутенберга ЦК партии эсеров об убийстве Гапона