Шёл 18-й год Первой Пунической войны, когда молодому карфагенянину Гамилькару, аристократу, выходцу из рода, считавшегося одним из древнейших в государстве, доверили командование флотом. Ситуация была тяжёлой и для Карфагена, который терпел поражение за поражением, и для Рима, у которого не хватало сил для решающего удара.
Полибий так пишет о тактике Гамилькара: «Историку нельзя было бы исчислить все поводы и подробности тех взаимных засад, наступлений и нападений, какие происходили между воюющими ежедневно… теперь испытаны были все военные хитрости, какие только знает история, все уловки, какие требовались обстоятельствами времени и места, всё то, в чём проявляются необычайные отвага и сила. Однако по многим причинам решительная битва была невозможна: силы противников были равны, укрепления их были одинаково сильны и недоступны, а разделяющее стоянки расстояние было весьма незначительно».
Набеги на Италию с захватом пленных для последующего обмена и позиционная война не только не помогли Гамилькару переломить ход войны, но лишь изматывали солдат. И тогда полководец решил заключить мир с Римом, но лишь затем, чтобы восстановиться и с новой силой обрушиться на врага. Карфаген отказывался от Сицилии и обязывался в течение 10 лет выплачивать контрибуции, но армия сохранила оружие и избежала позора.
Армия Карфагена состояла из наёмников. После завершения войны с Римом они потребовали гонорар. То, что казна была пуста и приходилось выплачивать контрибуции, их совершенно не интересовало. 20 тыс. профессиональных воинов, которые ещё вчера воевали за Карфаген, сегодня направили оружие против него и подняли восстание. К ним присоединились ливийцы и нумидийцы, под шумок захотевшие получить независимость от Карфагена. Бунт перерос в войну.
«Дойдя почти до полного отчаяния, они (пуны) назначили главнокомандующим Гамилькара. Он не только отбросил от стен Карфагена неприятеля, в рядах которого собралось больше 100 тыс. бойцов, но и загнал врагов в такое место, где, запертые в узком пространстве, они гибли больше от голода, чем от меча. Все отпавшие города, в том числе Утику и Гиппон, мощнейшие твердыни Африки, он возвратил отечеству. Не остановившись на этом, он расширил границы державы и настолько умиротворил Африку, что казалось, будто она не знала войны в течение многих лет», — описывает события Корнелий Непот.
К концу восстания Гамилькар стал самым популярным человеком среди военных и народа. Полководец намеревался использовать это в дальнейшей борьбе против Рима. Чтобы начать новую войну, были необходимы ресурсы. По задумке Гамилькара, нужно было захватить часть испанских земель, где находились серебряные и золотые рудники. Это не только обеспечило бы Карфаген драгоценными металлами, но и компенсировало бы территориальные потери по итогам Первой Пунической войны. Добыча пошла на выплату контрибуций Риму, подарки воинам и карфагенской знати.
На девятом году испанских завоеваний, когда Гамилькар уже думал о скором нападении на Рим, полководец был убит в ходе осады города Гелика. Своего старшего сына — Ганнибала — Гамилькар заставил поклясться в вечной ненависти к Риму.