Киев, Константинополь и Болгар
Именно на Востоке викинги наиболее активно занимались не только грабежами, но и коммерцией. Великим магнитом, тянувшим их на Восток, был дирхем, полновесная серебряная монета, которую чеканили в арабском Аббасидском халифате и других мусульманских государствах. В богатый халифат стекались дорогие товары со всех концов известного мира, в том числе рабы, воск и мёд из Северной Европы. Эти товары арабские купцы покупали у кочевников хазар и булгар, обитавших в степи севернее Каспия, и платили дирхемами.
Дирхемы стали ходить у славян, балтов и финнов и около 780 г. появились в торговых поселениях типа Старой Ладоги на Ладожском озере и Гробини на Балтийском море, где попали в руки шведских торговцев. Это и побудило шведов исследовать речную систему Восточной Европы в поисках места происхождения монет. Даже если шведы хотели торговать, их экспансия на Восток была ничуть не менее кровавой, чем продвижение данов и норвежцев на Запад, потому что большую часть прибыли они получали от захвата невольников или сбора дани.
Поскольку в то время ни скандинавы, ни славяне, балты и финны, населявшие Восточную Европу, не обладали письменной культурой, о военных кампаниях викингов на Востоке мы осведомлены далеко не так полно, как об их походах на Запад. Наиболее ценные свидетельства мы находим у арабских географов и путешественников, у византийских хронистов и государственных деятелей, многие из которых ссылаются и на личный опыт. Видимо, потому, что они не так боялись викингов, эти авторы, особенно арабские, описывают их в ином свете, нежели западные, проявляя гораздо больше интереса к их обычаям, чем к военным кампаниям.
Деятельность викингов на Востоке тесно связана с возникновением Русского государства, так что норманны были важнейшей темой первой русской летописи — созданной в 12-м в. «Повести временных лет». Впрочем, с использованием этого источника есть свои трудности: многие из содержащихся в нём сведений очевидно легендарны, и к тому же главной его задачей было утвердить законность правящей династии Рюриковичей. Восточные походы викингов отражены и в скандинавских сагах, но это самые поздние из главных первоисточников — они появились лишь в 13-м в. Единственным скандинавским источником того времени, упоминающим восточные походы, остаются шведские рунические камни 9−11 столетий, установленные в честь тех, кто отправлялся в экспедиции на Русь и в Грецию.
Из шведов — в русы
Не позже чем к 830 г. шведы проложили торговые пути из Балтийского моря в Чёрное и Каспийское. Иные уплывали и дальше и торговали с Константинополем и Багдадом, столицами греческой Византийской империи и Аббасидского халифата. Тем временем шведы, постоянно обретавшиеся на востоке, получили новое имя: русь (или русы). О происхождении этого слова, от которого получила свое название Россия, спорят. Наиболее широко принимаемая версия возводит его к финскому ruotsi (руотси) — так финны звали шведов. Ruotsi, в свою очередь, вероятно восходит к древнескандинавскому roðr, означавшему команду гребцов. Альтернативная гипотеза предполагает греческое происхождение слова — от упоминаемых в литературе rusioi (светловолосых). Это иное название герулов — активно перемещавшегося народа с Ютландии, к которому принадлежали наемники, служившие византийским императорам в 6-м в.
Русы основывали колонии или — вероятно, так случалось чаще всего — брали под свою власть уже существовавшие по селения на торговых путях. Отсюда и норманнское название древнерусского государства — Гардарики, «королевство городов». Русы образовали правящую военную и торговую элиту в этих «городах», но большинство населения там составляли местные — славяне или финны. Города становились опорными пунктами, откуда русы совершали набеги на славянские и финские племена, с которых брали дань рабами и мехами, находившими большой спрос у греков и арабов. Арабские авторы писали, что русы живут исключительно грабежом и не возделывают землю. Сезоном набегов была зима, когда почва промерзала и путешествовать по суше было легко. Торговые караваны начинали формироваться весной, когда вскрываются реки, а возвращались осенью. Торговые пути русов пролегали через земли враждебных племён, поэтому купцы не путешествовали поодиночке. Самым опасным местом были волоки — там, где приходилось тащить корабли и груз по суше, чтобы перебросить из одной речной системы в другую или обойти непреодолимые пороги. Избежать волоков было нельзя, потому они давали идеальную возможность для организации засад.
Главным источником археологических данных о скандинавском присутствии в России служат сотни захоронений, содержащих типично скандинавские артефакты. Обнаружены как мужские, так и женские погребения, а значит, русы отправлялись в поход с семьями. Согласно арабскому географу и путешественнику Ибн Хаукалю, русь делилась на куявию, славию и артанию, но не вполне ясно, говорил ли он об этническом или географическом делении. Русы, посетившие в 839 г. в составе византийской дипломатической миссии императора франков Людовика Благочестивого, заявили, что они подданные «кагана» — это тюркское слово, родственное «хану» и заимствованное русами, очевидно, от булгарских и хазарских кочевников, с которыми они торговали. Когда франки выяснили, что русы на самом деле шведы, они заподозрили в них норманнских шпионов и заточили до выяснения их подлинных целей. Вероятно, русы и предполагали, что франки отнесутся к ним с подозрением, и назвали экзотический титул, чтобы повысить свой статус или отгородиться от викингов, которые совсем недавно четырежды разорили Дорестад.
Основание государства русов
Во второй половине 9-го в. поселения руси постепенно объединились в одно государство. Согласно полулегендарному рассказу из «Повести временных лет», оно образовалось около 860−862 гг. Изложенная в «Повести» история поистине невероятна, если не сказать больше. Славяне, устав от постоянных междоусобиц, воззвали к руси и попросили дать им правителя, чтобы правил по закону. Выбрали трёх братьев. Старший, Рюрик, стал править Новгородом; Синеус сел в Белоозере (ныне Белозерск) на Белом озере; третий из братьев, Трувор, обосновался в Изборске, недалеко от Пскова.
Через два года братья Рюрика умерли, и он унаследовал их уделы, став правителем всей Северо-Западной Руси. Новгород основан около 930 г., и значит, столицей Рюрика, вероятно, было Городище — остров, существовавший в 2 км к югу от центра нынешнего Новгорода: там обнаружены обильные свидетельства скандинавского присутствия, относящиеся к 9-му в.
Рюрик умер, как считается, около 879 г., и его сменил Олег, по-древнескандинавски Хельги (правил около 879−913 гг.). Согласно «Повести временных лет», Олег приходился Рюрику родственником, но в ранних новгородских летописях он назван просто одним из предводителей княжеского войска.
Правители Руси именовались титулом князь, что обычно переводят на английский как «принц», то есть не вполне полновластный монарх. Однако слово «князь» имеет тот же самый индоевропейский корень, что и английское king, которое более точно соответствует статусу и властным полномочиям князя.
Примерно в то же время, когда Рюрик, как считается, сел править в Новгороде, два брата-викинга Аскольд и Дир отправились вниз по реке Днепр и захватили у славянского племени полян город Киев. Если верить «Повести временных лет», эти Аскольд и Дир в 860 г. возглавили первый поход русов на Константинополь. Как и все последующие, этот поход закончился для руси разгромом.
Около 882 г. Олег повёл норманнско-славянское войско из Новгорода вниз по Днепру и захватил Киев. При взятии города Аскольд и Дир погибли. Олег же перебрался из Новгорода в Киев и там учредил столицу.
«Повесть временных лет» рассказывает, что Олег сам отправился на Константинополь в 907 г. Если он туда и пошёл, то никто в Константинополе этого не заметил, так как ни один византийский источник об этом не упоминает. Видимо, поход сочинили для объяснения торговых соглашений, заключённых между Русью и византийским правительством в 907 и 911 гг. Соглашение 907 г. давало русским торговцам право до шести месяцев получать в Константинополе продовольствие, а также месячное содержание и по необходимости якоря и паруса для кораблей и, кроме того, пользоваться общественными банями. За это русы платили сбор в 12 гривен (около 2,7 кг) серебра с каждого приведённого ими корабля. Русам не позволялось селиться в пределах городских стен, входить в город с оружием, а передвигаться всегда полагалось в сопровождении приставленного чиновника.
Торговцы из Киева имели приоритет перед купцами из других центров Руси. По соглашению 911 г. русы обязались не грабить византийские суда и подавать необходимую помощь любому византийскому кораблю, какой встретят терпящим бедствие или нужду. Другие статьи соглашения касались преступлений, совершаемых русами на землях Византии, выкупа пленных, возврата беглых рабов и условий для русов, желающих вступить в византийскую армию.
Вскоре после заключения этих соглашений, предположительно в 913 г., Олег умер. Рассказ о его смерти, содержащийся в «Повести временных лет», — чистая легенда. Предупреждённый прорицателем о том, что смерть к нему придёт от любимого коня, Олег поклялся больше не садиться на него и даже вовсе его не видеть. Спустя пять лет конь умер, и Олег посмеялся над прорицателем, чьё предсказание оказалось ложным. Когда же он пришёл посмотреть на кости коня, из черепа выползла ядовитая змея и ужалила Олега в ногу, отчего тот и умер. На самом же деле более вероятно, что Олега убили во время неудачного похода на Каспий.
Олегу наследовал Игорь (древнескандинавский Ингвар), правивший около 913−945 гг. Хотя сегодня большинство историков считает такое маловероятным, «Повесть временных лет» утверждает, что Игорь был сыном Рюрика и после его cмерти — приёмышем Олега. Впрочем, усыновление в Скандинавии эпохи викингов было обычным делом во всех социальных слоях.
Игорь — первый в полном смысле исторический правитель Руси, но княжение его не было особенно успешным. В 941 г. он возглавил поход на Константинополь, окончившийся катастрофой. Византийские галеры, оснащённые устройствами, мечущими греческий огонь, уничтожили большую часть Игорева флота, и сам он едва избежал гибели. Возможно, Игорь предводительствовал русью и в пиратском походе на Каспий в 943 г. Этот поход тоже кончился провалом: русов, занявших город Барда на территории нынешнего Азербайджана, выкосила эпидемия. В 944 г. Игорь собрал новую армию из руси, славян и кочевников-печенегов для новой экспедиции в Константинополь, но, как сообщает «Повесть временных лет», византийцы в 945 г. откупились от него, предложив контрибуцию и новый торговый договор. Однако условия, предложенные византийцами, были не в пример хуже тех, которых добился в 911 г. Олег, то есть едва ли Игорь вёл переговоры с позиции силы. Новый договор устанавливал русским торговцам квоты на закупки шелка в Константинополе и запрещал им зимовать на острове Березань в устье Днепра. Таким образом, Византия хотела избежать постоянного присутствия руси на Чёрном море. Скудость военной добычи побудила Игоря в 945 г. потребовать двойную дань со своих славянских подданных. Когда он во второй раз за месяц пришёл за платой к древлянам, те напали на него и убили. Византийский историк Лев Диакон сообщает, что убийцы пригнули к земле два дерева и, привязав к ним ноги Игоря, отпустили, так что деревья, распрямившись, разорвали его надвое.
За своё неповиновение древляне заплатили дорогой ценой. Наследник Игоря, его сын Святослав (правил в 945−972 гг.), был ещё ребенком, и защищать Киевское государство пришлось грозной вдове Ольге (древнескандинавское Хельга). «Повесть временных лет» описывает жестокую и, скорее всего, мифическую расправу, учинённую Ольгой над древлянами. Убив Игоря, они отправили к Ольге посольство с предложением выйти за их князя и тем самым объединить два народа. Этих послов Ольга велела живьём похоронить в могильном кургане. Пришло второе посольство, и его Ольга заживо сожгла в бане. После этого она позвала 5000 древлян на тризну по Игорю. Должно быть, древлянам нисколько не была любопытна судьба двух пропавших посольств к Ольге, потому что они поспешили на пир. Когда же древляне изрядно захмелели, Ольга приказала своей дружине (эквивалент лида у викингов) прикончить их. Наконец, Ольга осадила древлянскую крепость Искоростень. Древляне предложили откуп мехами и мёдом, но Ольга затребовала только по три воробья и три голубя с каждого двора. Когда птиц доставили, их раздали воинам, которые привязали каждой на крылья по куску серы и подожгли. Птицы в ужасе помчались к своим гнёздам в Искоростень, и весь город заполыхал. Справиться с таким большим пожаром было невозможно, и горожане поспешили прочь из города, где их постигла смерть от рук мстительной руси. Такой приём упоминается во многих фольклорных сказаниях о разных предводителях норманнов и нормандцев: например, Гутрум таким образом якобы взял Сайренсестер в Уэссексе. Правдив этот красочный рассказ или нет, но Ольга, несомненно, оказалась более чем способной регентшей и сохранила единство Киевского княжества, пока Святослав не достиг совершеннолетия (около 963 г.).
Речные дороги Руси
Торговые пути, от которых зависело государство русов, начинались в Финском заливе, длинном роге Балтийского моря, ныне отделяющем Финляндию от Эстонии. Корабли, направлявшиеся в Древнюю Русь с запада, обычно шли укрытым от бурь путём вдоль финского берега через тысячи островов и отмелей к устью Невы, где теперь стоит Санкт-Петербург. По широкой и глубокой Неве легко попасть в Ладожское озеро, крупнейшее из европейских озёр, примерно в 74 км от морского берега. Вероятно, шведские торговцы впервые пришли на Ладогу в первой половине 8-го в. ради покупки у местных финнов мехов для продажи в Западную Европу. Особенно ценился шелковистый белый зимний мех горностая, за который давали высокую цену.
Около 750 г. возникло постоянное поселение торговцев и ремесленников в Старой Ладоге, в нескольких километрах от озера на берегу главной из питающих его рек, Волхова. Самые ранние из обнаруженных на сегодня сооружений Старой Ладоги дендрохронология датирует 753 г. Скандинавам город был известен под названием Альдейгьюборг, производным
от оригинального финского именования Алоде-йоки (Нижняя река). От финского происходит и славянское название Ладога. С момента основания город населяли люди разных народов:
скандинавы, финны и славяне. У каждой из этнических общин было своё кладбище, а значит, и в жизни каждая община держалась своей части города. Погребальные дары из скандинавских могил показывают, что Старая Ладога поддерживала тесные связи с большим шведским островом Готландом: в серебряных кладах острова обнаружено много дирхемов, что подтверждает его ключевую роль в торговле с Россией и Востоком.
Предметы, обнаруженные в раскопках Старой Ладоги, указывают на широкий круг имевшихся здесь производств, в том числе ювелирное, стеклянное, кузнечное, бронзовое литьё, обработку янтаря, кости и рога. Изготовленные здесь товары во множестве обменивались на меха у финнов, которые не знали искусства металлообработки. Города закономерно привлекали разбойников (и скандинавских, и местных), так что Старую Ладогу ещё на ранних этапах существования обнесли валом. Таким образом, к 780-м гг., когда здесь появились первые серебряные дирхемы, это был вполне развитый город. Лёгким путём из Балтики в Старую Ладогу всегда могли воспользоваться скандинавские пираты. Археологические данные свидетельствуют, что около 860 г. город сожгли, а около 996−997 гг. его разграбил норвежский ярл Эрик из Ладе и потом, около 1015 г., возможно, и брат Эрика Свен.
До 10-го в. Старая Ладога оставалась важнейшей из торговых факторий под властью русов. Дело было в стратегическом положении города: почти на берегу озера, из которого одна речная дорога уходила к Чёрному морю, а другая — на Каспий. Купцы, направлявшиеся торговать с исламским миром, проходили несколько километров обратно вниз по Волхову в Ладогу и вдоль её южного берега плыли на восток до устья реки Свирь, второго по важности (после Волхова) притока Ладоги. Пройдя вверх по Свири, корабли попадали в Онежское озеро. Оттуда поднимались по реке Вытегре до её истоков, а затем нужно было идти волоком по суше через каспийско-балтийский водораздел до истоков реки Ковжи. По Ковже доходили до озера Белого и финского города Кисима. В 19-м в. через водораздел прорыли Волго-Балтийский водный путь, соединивший Онежское и Белое озера.
В 10-м в. Кисиму покинули, поставив на южном берегу Белого, там, где из него вытекает Шексна, приток Волги, город Белоозеро. Как и в Кисиме, изначально в Белоозере жили преимущественно финны, но за несколько веков их постепенно вытеснили славяне, мигрировавшие с юга. Археологические раскопки обнаруживают достаточно указаний на широкие торговые связи города: украшения и оружие из Скандинавии, гребни из Фризии, винные амфоры из Крыма, керамику из Болгарии, стекло из Константинополя и янтарь с Балтийского моря.
Первым важным поселением на пути торговцев после выхода из Шексны в Волгу было Тимирёво, большое неукреплённое торговое село приблизительно в 6,5 км от современного Ярославля, который в 1010 г. и заменил Тимирёво в роли главного торжища верхней Волги. Монеты из кладов позволяют предположить, что основали Тимирёво, вероятно, около 830 г. Погребения указывают на то, что среди населения значительную часть составляли скандинавы. В погребальных приношениях обнаружен так называемый ульфбертовский меч: норманнские воины высоко ценили эти франкские клинки особо искусной выделки с вытравленным именем мастера. В скандинавских погребениях на территории России найдено несколько франкских клинков, но они ввозились не только для русов: эти мечи также высоко ценились у торговавших с ними арабов.
Невдалеке от Тимирёва располагалось ещё одно важное поселение русов — Сарское городище на озере Неро, близ нынешнего Ростова. Изначально это была столица финского племени меря, вытесненного русью в начале 9-го в. Сарское городище пришло в упадок в конце 10-го в., после основания (около 963 г.) населённого преимущественно славянами города Ростова.
Булгария на Волге
Через несколько дней пути после Тимирёва путешественники покидали рубежи руси. Следующие 800 км торговцы двигались через малонаселённые земли и наконец, примерно в 30 км ниже впадения Камы в Волгу, достигали города Болгара. Это было торговое поселение волжских булгар, тюркского кочевого народа из Средней Азии, пришедшего на Волгу около 660 г. под водительством хана Котрага. Примерно в то же время другая булгарская орда мигрировала на Балканы, где они основали ещё одно государство, предтечу нынешней Болгарии.
К моменту первых контактов с русью в 9-м в. булгары были язычниками-шаманистами, но в 10-м в. они обратились в ислам. В Болгаре, пока в начале 10-го в. там не построили крепость и мечеть, почти не было постоянных зданий, и, скорее всего, он оставался сезонным поселением. Дальше Болгара большинство торговцев-русов не ездили. В Болгаре заканчивался шедший через всю Азию Шёлковый путь и действовал крупнейший меховой торг, куда приходили самоеды с Белого моря и с Северного Урала. Южнее по Волге лежал Хазарский каганат, а дальше — Каспийское море.
Шёлковым путем или Волгой в Болгар прибывали арабские купцы — покупать у русов рабов, меха, воск и мёд, балтийский янтарь и франкские мечи. Везли они, помимо тех самых вожделенных дирхемов, шёлк, пряности, благовония и разноцветные керамические бусы, перед которыми женщины русов не могли устоять. В Болгаре работали местные переводчики, помогавшие русам и арабам понять друг друга. Болгарский хан облагал торговцев пошлиной в размере 10% от стоимости товаров. Сам он отдавал часть собранных налогов хазарскому кагану, которому повиновался. У русов в Болгаре был свой квартал, у реки, где они построили бревенчатые избы и воздвигли капище с деревянным идолом. Русы верили, что успех в торговых делах даруют боги. Перед торгом их купцы простирались перед идолом и перечисляли, какие товары привезли на продажу, совершали приношение еды и молили «послать купца, богатого динарами и дирхемами, который купит все, что я предложу, не торгуясь о цене». Если торговля удавалась, купец совершал благодарственное жертвоприношение овец и коров.
Арабский путешественник по имени Ахмад ибн Фадлан около 922 г. посетил Болгар и оставил подробное повествование о своих встречах с русами. Верующий и просвещённый мусульманин ибн Фадлан не пытается скрыть отвращения к поганой руси, сравнивая её с бродячими ослами за то, что русы не моются после мочеиспускания и дефекации или после полового акта и не омывают рук после еды. Умывались русы только по утрам, но в грязной воде, потому что одним чаном пользовались по очереди и не видели ничего особенного в том, чтобы плюнуть или высморкаться в воду перед тем, как уступить своё место следующему. Русы чурались больных и дурно обращались с рабами (другие арабские авторы, впрочем, не соглашались: по их свидетельствам, русы обходились с невольниками хорошо, чтобы можно было подороже их продать).
Половая жизнь русов ибн Фадлана одновременно восхищала и отвращала: особенно то, с какой небрежностью они прилюдно совокуплялись с рабынями, даже во время деловых переговоров с клиентами. Перед внешним обликом руси ибн Фадлан не сдерживает восхищения. Он пишет: «Нигде я не видел более совершенных тел, чем у них. Они подобны пальмам. Они светловолосы и румяны». Одевались русы в плащи, а другие арабские авторы упоминают их мешковатые штаны, и каждый постоянно носил при себе секиру, меч и нож. Русы покрывали себя татуировками: этот обычай они, вероятно, переняли у кочевых тюркских племён вроде булгар и хазаров.
Не меньше впечатлили Ибн Фадлана женщины русов, носившие, согласно его описанию, на груди круглые броши из меди, серебра или золота, в зависимости от общественного статуса. К этим брошам на кольце крепились ключи, символизирующие власть женщины в доме. Ещё женщины носили на шее серебряные и золотые обручи. Ибн Фадлан сообщает, что, скопив 10 000 дирхемов, мужчина-рус переплавлял их на такой обруч для жены. И всякий раз, скопив ещё 10 000 дирхемов, он отливал новый обруч. Викинги любили носить своё богатство на себе как для демонстрации статуса, так и для сохранности, и миллионы дирхемов, попавших к русам, ждала именно такая участь: переплавка на браслеты и ожерелья.
Ибн Фадлан описывает великолепие русского князя, которым в те годы был, вероятно, Игорь. Тот восседал на огромном троне, отделанном самоцветами, в окружении 40 рабынь, которые все были его наложницами. Он редко покидал трон. Если он хотел опорожнить кишечник, слуга приносил горшок, и даже своих наложниц он принимал сидя на троне. Если князю нужно было куда-то ехать, коня приводили в тронный зал, чтобы князь сел в седло прямо с трона — и так же он слезал с коня. Во дворце князь держал 400 воинов. Это была дружина, то есть личная стража. Как викинги в лиде, дружинники должны были хранить верность предводителю до собственной или его смерти, и у каждого дружинника, пишет ибн Фадлан, была личная рабыня, которая его одевала, мыла и прислуживала ему за столом, и другая — для плотских утех. Очевидно, ибн Фадлана весьма впечатлило, сколько секса могли позволить себе русы.