«Вот человек, который лишил сна и меня, и всю Испанию». Такими словами встретил Тюренна испанский король Филипп IV, вскоре после подписания Перенейского мира. Мир, по сути, лишил Испанию статуса Великой державы, став одним из самых больших унижений в ее истории. И все это случилось из-за Тюренна, который нанес испанцам добрый десяток болезненных поражений. Король действительно лишился сна из-за действий виконта. Впрочем, перед тем, как лишить сна испанского монарха, виконт лишил его самого себя.
Во время войны он почти не спал, а когда приходило время вздремнуть, как правило, отправлялся делать это среди своих солдат. С одной стороны, это укрепляло его авторитет в армии, с другой, пару раз, подобная простота спасла виконту жизнь. В 1646-м армия Тюренн со своим войском вынудил Баварию выйти из Тридцатилетней войны. Незадолго до капитуляции в походную палатку виконта проник наемный убийца. Глубокой ночью он подкрался к походной кровати полководца и успел нанести ей десять ударов кинжалом прежде, чем понял, что самого виконта в ней нет. Тюренн в ту ночь спал где-то в своей лагере, среди солдат. Покушение, бывшее последней надеждой Баварии избежать поражения, сорвалось. Вскоре курфюрст подписал мир.
Башня Оверни
В 15 лет Тюренн стал капитаном, в 19 — полковником, в 33 — маршалом. Такое возможно при двух сценариях: либо удивительный талант, либо большие связи. В случае Тюренна верно было и то, и другое. Виконт был, что называется, голубых кровей. По отцу он принадлежал к древнему и благородному роду Ла Тур д’Овернь, (Овернская башня). Ла Тур — фамилия, достаточно распространенная среди французских дворян, но если за ней следует еще и д‘Овернь — значит речь идет об аристократическом роде, известном с конца XI-го века. Графы Оверни, родственники нескольких римских Пап, пэры Франции, наконец, потомственные великие камергеры королевского двора.
Старший в роду Ла Тур д’Овернь отвечал за утренний туалет его величества и, в качестве высочайшей чести, подавал ему во время этой церемонии сорочку. Сейчас это может показаться смешным, но в Средние века, даже право присутствия при туалете короля составляло предел мечтаний французского дворянство. Это означало, что ты в фаворе, что жизнь и судьба твоя вот-вот устроятся. Старшая ветвь рода Ла Тур д’Овернь прервалась в мужском колене в начале XVI-го века, и славное имя перекочевало к ветви младшей, которая носила фамилию Тюренн и владела небольшим виконтством на востоке Франции. Этот род не считался столь знатным, но фамилия Ла Тур д’Овернь, видимо, творила чудеса.
Отец нашего героя был маршалом Франции, любимцем двух королей Генриха III и Генриха IV (причем первый любил его, несмотря на то, что Тюренн был гугенотом и воевал против короля), а под конец жизни и вовсе едва не стал штатгальтером Нидерландов. Его детям вообще повезло родиться в богатой, знатной и ни в чем ни нуждающейся семье. Прадедом Тюренна-младшего, который родился в 1611-м был знаменитый коннетабль (читай генералиссимус) Анн де Монморанси, дедом, по материнской линии, сам Вильгельм Оранский — первый глава Нидерландов и лидер войны за независимость от Испании, кузенами ему приходились принцы Конде. В момент рождения сына, отец боролся за регентство при малолетнем короле Людовике XIII, эту борьбу он проиграл, что вынудило его вернуться домой, в принадлежавшую ему крепость Седан, к жене и детям.
Тут надо сказать главное, тот Тюренн, о котором рассказывается в этой статье, был младшим сыном своего отца. А это означало, что никаких прав на его владения он иметь не мог. Мальчику предстояло самому проложить себе путь в большую жизнь. От всего гигантского наследия своих предков он мог рассчитывать лишь на их бесконечно длинное и очень громкое имя, но подкреплять его вынужден был исключительно собственными силами. Отец довольно быстро выяснил, что сын не очень крепок здоровьем и с трудом справляется с физическими нагрузками. Каким образом он решил эту проблему, неизвестно, но в 1625-м году Анри де Ла Тур д’Овернь виконт де Тюренн отправился в Нидерланды к своему дяде Морицу Оранскому изучать азы военного дела. Боевое крещение он принял менее, чем через год. Во время осады крепости Буа-де-Дюк, Тюренн, с небольшим отрядом пробрался через подземных ход в подвал твердыни и, ошеломляющей атакой, принудил гарнизон к капитуляции. Примерно так он действовал и впредь. Долгие изнурительные маневры, а затем один стремительный и всесокрушающий победный удар.
Учитель и ученик
В 19 лет Тюренн уже был полковником французской армии, во всю воевавшей в Тридцатилетней войне. Так он попал под начало к принцу Конде. Точнее, к Генриху II Бурбону принцу де Конде, кузену короля, первому аристократу и воину Франции. Здесь же Тюренн познакомился с его сыном Луи, который до смерти отца носил титул герцога Энгиенского, а примерно с 23-х лет — прозвище Великий Конде. Впрочем, в момент знакомства с Тюренном, Великому Конде было всего восемь. И все-таки, если проводить параллели, то их встреча чем-то сродни первой встрече Энекена Скайуокера и Оби Вана Кеноби. И вот почему. Великий Конде был не по годам развит и смышлен.
В отличие от Тюренна он не имел ни проблем со здоровьем, ни старших братьев. Военную карьеру он начал в 17, а в 19 был уже генералом. В 22 ему впервые доверили командовать армией в большом сражении. 22 тысячи солдат Конде встретились с 22-х тысячной армией испанцев. Это была знаменитая битва при Рокруа, которая по началу складывалась таким образом, что ни у кого не было сомнений в полном разгроме французских войск. Получилось ровно наоборот. Конде выиграл баталию, развил успех, нанес испанцам еще три поражения и стал национальным героем.
В 1643-м году, когда Тюренн стал маршалом Франции, Конде был назначен командующим всем войсками в Германии, то есть, командиром Тюренна. Полководцы, вроде бы, даже подружились, да только Великий Конде ставился всеми куда выше виконта Тюренна. Считалось, что Тюренн — ученик принца, а ведь виконт был на 11 лет старше.
Случайный фрондер
За Тридцатилетнюю войну Тюренн успел немногое. Довольно ловко захватил Турин, умело вышел из окружения, успев соединиться с союзными шведскими войсками до того, как кольцо замкнулось. Вступил в Мюнхен, чем и закончил войну. Впрочем, на момент окончания Тридцатилетней войны Тюренну было не до сражений. В родной Франции он был объявлен изменником и врагом короны. Первоначально по чистой случайности. Старший брат Тюренна — герцог Буйонский — действительно принимал участие в заговоре против Мазарини. Сам виконт к той истории отношения не имел. Однако вскоре события приняли очень неприятный для полководца оборот. У Мазарини резко обострились отношения с парламентом, что привело к знаменитой Фронде, и тогда хитрый кардинал записал во враги короны всех тех, кто когда-либо против него злоумышлял.
В черный список попал и Тюренн. Тому пришлось бежать из армии, чтобы избежать ареста. Виконт скрылся в Оверни, где вскоре встретился с братом и герцогиней де Лонгвиль — первой красавицей Франции, в которую Тюренн, судя по всему, был влюблен с самого детства. Они и убедили виконта встать на сторону Фронды.
От конфликта с парламентом Мазарини спас Великий Конде. Он вовремя подтянул свои войска к Парижу, разбил армию парламента и вынудил оппозицию подписать мир. История, однако, на этом не кончилась. Конде, находившийся на вершине славы и могущества, решил, что Мазарини при дворе совершенно лишний. Его заговор против кардинала поддержали все, кроме королевы-матери Анны Австрийской. Конде был объявлен врагом короны. Так началась вторая часть Фронды, известная, как Фронда принцев.
К 1651-м году положение Мазарини было критическим. Он потерял Париж, а принцы-фрондеры окружали его со всех сторон. И тогда кардинал сделал неожиданный ход. Он амнистировал Тюренна, который только что потерпел от войск двора досадное поражение, после которого поссорился и с Конде и с госпожой де Лонгвиль. Это был блестящий ход. Прощенный Тюренн встал во главе королевской армии и пошел громить своих бывших союзников.
В первую очередь досталось «учителю». Тюренн сокрушил Конде под Парижем, а затем разбил и остальных. Столица была спасена, но Фронда продолжалась. Великий Конде отступал на запад ближе к границе с Испанией. И здесь раздосадованный принц пошел на отчаянный, граничащий с предательством, шаг. Он заключил союз с Испанией. Тут надо понимать, что франко-испанская война, начавшаяся еще в 30-е годы XVII-го века, не закончилась с подписанием Вестфальского мира, который положил конец Тридцатилетней войне. Страны все еще находились в состоянии войны. Конде предполагал при помощи Испании сбросить Мазарини, обещав в благодарность, небольшие территориальные уступки. Это был хороший план, только Тюренн разрушил его до основания.
В войне с Конде вообще проявился весь полководческий гений виконта. Он пренебрегал общепринятыми правилами ведения боевых действий, но, несмотря на это, все время побеждал. Армия Тюренна не рыла траншеи и не строила укреплений, она находилась в постоянном движении, быстро маневрируя и меня свое положение. Суть тактики сводилась к тому, чтобы подойти к врагу с фланга, сгруппировать силы и обрушиться на неприятеля всею мощью. Работало безотказно. На последних этапах войны Конде отчаянно пытался придумать какой-то выход. Он маневрировал сам, располагался посреди болот, разделял армию на небольшие отряды, которые, периодически, вновь соединялись, — все тщетно. Он дважды пытался окружить Тюренна, но тот оба раза ускользнул. Апогеем противостояния была Битва в Дюнах.
Корпус Конде и Хуана Австрийского занял позицию среди песчаных холмов, где тыл и правый фланг армии прикрывало море. У Тюренна не было иного выхода, кроме как штурмовать дюны в попытке нанести удар, но виконт снова всех перехитрил. Чуть ли не впервые в своей военной карьере, он построил укрепленный лагерь и стал чего-то ждать. Конде не понимал, чего он ждет. Где-то недалеко был союзный Тюренну английский флот, но он не мог высадиться у дюн, ибо был бы тут же разгромлен. Но виконт ждал всего лишь прилива с отливом. Прилив позволил английскому флоту подойти ближе и начать обстрел дюн. Конде потерял много солдат, но позицию не оставил. Когда прилив кончился, флот отошел, а к принцу вернулось преимущество. И тут начался отлив. Армия Тюренна совершила стремительный маневр по песчаном берегу, зашла неприятелю во фланг и почти полностью уничтожила силы Конде и Хуана Австрийского. Это было последней каплей. Король Филипп IV подписал мир, опасаясь, что если так пойдет дальше, то Тюренн возьмет Мадрид.
Как д’Артаньян
В 1660-м Тюренн стал Великим маршалом Франции. Людовику XIV он служил верой и правдой до самой своей гибели в 1675-м году. Погиб Тюренн почти также, как литературный д’Артаньян. То же во время войны с Голландией, то же от случайного пушечного ядра. Это была трагическая случайность. Тюренн выехал на рекогносцировку близ крепости Засбах. Именно тогда и случился тот роковой выстрел. Один единственный. Ядро, однако, попало Тюренну в грудь и убило его наповал. Людовик XIV решил оказать полководцу, который некогда спас его корону, величайшую честь из всех возможных.
Виконта похоронили в базилике Сен-Дени, где располагалась усыпальница французских королей. С монархами людей не королевских кровей хоронили очень редко. В конечном итоге, то решение Людовика сыграло с прахом Тюренна дурную шутку. В 1793-м усыпальница была осквернена, а останки похороненных выбросили на улицу. Много позже Наполеон распорядился найти прах Тюренна и торжественно перезахоронить его в Дом Инвалидов. Бонапарт был большим почитателем таланта Тюренна. Однажды, по чьей-то просьбе, он составил список семи величайших на его взгляд полководцев, там нашлось место лишь одному французу. И этим французом был Тюренн.