Ричард III был достаточно умелым полководцем и не без оснований считался первым рыцарем Англии. В военном деле он разбирался значительно лучше, чем в политике, и на поле боя имел над Генрихом Тюдором неоспоримое преимущество. Войска короля занимали удобную позицию на возвышенности, в то время как путь силам Тюдора преграждало болото. Кроме того, Ричард имел почти двукратное превосходство по численности воинов, да и оснащена его армия была лучше. У короля имелась подвижная артиллерия, которая вполне могла в одиночку решить исход битвы в его пользу, если бы нашла удачное место для дислокации. Тем не менее само сражение началось для Ричарда неудачно.
Уже в первом столкновении погиб преданный ему герцог Норфолк, командовавший авангардом. Кроме того, король был дважды предан. На сторону Тюдора переметнулся Томас Стэнли, на поддержку которого Ричард рассчитывал. Кроме того, правый фланг королевской армии в начале сражения игнорировал приказы и не вступал в бой. В этих условиях Ричард решил сам покончить с претендентом на трон. Он возглавил атаку на центр противника, но был убит, чем сражение и кончилось. Стоит, однако, признать, что если бы Стэнли не предал своего короля прямо во время сражения, а правый фланг герцога Нортумберленда перешёл в наступление в соответствии с приказом, то сражение, скорее всего, завершилось бы победой Ричарда.
Что было бы дальше?
Надо понимать, что осторожный Томас Стэнли не просто так перешёл на сторону Тюдоров. Да и другие соратники короля имели свои основания для того, чтобы не исполнять его прямые приказы. Дело в том, что Ричард, довольно авторитетный воин и полководец, оказался плохим политиком. За 2 года своего правления он нажил себе много врагов. В поддержке ему отказывали и люди, которые были преданы его брату Эдуарду IV. Есть все основания полагать, что будь нрав монарха менее строптивым, то выступление Генриха Тюдора захлебнулось бы, не успев начаться.
Генрих был слабым претендентом на трон от Ланкастеров. Он состоял с ними в родстве по материнской линии, да и то с оговорками. Его мать происходила из рода Бофортов, основатель которого — Джон Бофорт — был бастардом Джона Гонта, третьего сына английского короля Эдуарда III, отец короля Генриха IV и основатель ланкастерской ветви. Джон Бофорт был рождён от его любовницы Екатерины Суинфорд, которая позже стала женой Гонта. Тем не менее вопрос о том, были ли Бофорты официально признаны как законные потомки Гонта, оставался открытым.
Так как Война Роз на последних этапах приняла для Ланкастеров такой катастрофический оборот, что почти все претенденты на престол погибли, то Генрих Тюдор остался чуть ли не единственным человеком, который мог быть выдвинут в лидеры. Пусть и с натяжкой. Его авторитет среди сторонников Ланкастеров был невысок. Во-первых, Генрих всячески избегал сражений и в деле ведения войны был дилетантом. Во-вторых, сторонники Ланкастеров, в конце концов, смирились с поражением, приняв власть Эдуарда IV и признав его своим королём.
Ричард, однако, нарушил хрупкое равновесие, воцарившееся в Англии при его брате. Далеко не все считали Ричарда легитимным правителем. Многие видели в нём узурпатора. Дело в том, что после смерти Эдуарда IV трон перешёл не к его младшему брату, а к его 12-летнему сыну Эдуарду V. Принцем Уэльским в этих условиях стал 10-летний Ричард — второй сын покойного короля. Что же касается будущего Ричарда III, то он был лишь третьим в очереди.
Наследники были слишком молоды, чтобы править самостоятельно, так что при них был образован регентский совет. Лидирующее положение в нём заняли Вудвиллы — родственники королевы-матери. Против них и восстал Ричард. Он арестовал членов совета и казнил брата королевы-матери Энтони Вудвилла. Несколько позже он точно так же расправился с лордом Уильямом Гастингсом, на помощь которого опирался при свержении Вудвиллов. Король и его брат к тому момент находились фактически под арестом. Вскоре Ричард объявил племянников незаконнорождёнными, сославшись на то, что его брат до свадьбы с Елизаветой Вудвилл тайно женился на другой женщине. После низложения принцы, заключённые в Тауэр, больше не появлялись на публике, как оказалось позже, они были убиты. Этими действиями новый король настроил против себя не только тех, кто когда-то поддерживал Ланкастеров, но и многих сторонников Йорков.
Вскоре йоркисты подняли против Ричарда восстание. Тому удалось подавить его, но все уцелевшие встали под знамёна Генриха Тюдора, который жил в Бретани и до поры до времени не заявлял о своих претензиях на престол. Именно неразумная политика Ричарда привела к тому, что вокруг Тюдора сложилась коалиция из бывших непримиримых врагов — Йорков и Ланкастеров. Для закрепления этого союза было решено, что Генрих женится на дочери Эдуарда IV Елизавете. И тут случилось совсем странное событие. В Лондоне внезапно умерла супруга Ричарда Анна Невилл, а тот собрался жениться на собственной племяннице. После этого по Англии поползли слухи, что король отравил жену, а сам Ричард потерял поддержку Невиллов, которым Йорки многим были обязаны.
Апогеем стала ссора короля с Томасом Стэнли, тем самым, который предал его в битве при Босворте. Стэнли был отчимом Генриха Тюдора, но явно раздумывал, чью сторону принять. Король нашёл оригинальный способ привлечь его на свою сторону: он взял в заложники сына Стэнли, пригрозив, что казнит его, если сэр Томас перейдёт к Тюдору.
Вся эта череда событий подтверждает очевидное: английская элита не принимала Ричарда, а уровень недовольства был столь высок, что в любой момент мог перейти в открытый конфликт. И это значит, что даже если бы Ричард выиграл битву при Босворте, он не обеспечил бы себе спокойного правления.
После победы
Генрихом Тюдором список возможных конкурентов Ричарда не исчерпывался. Во-первых, никто точно не знал, какая судьба постигла Эдуарда V и его младшего брата. Вера в то, что мальчики живы, могла подвигнуть многих недовольных на мятеж против короля под предлогом восстановления на троне его законного хозяина. Во-вторых, за полноценного претендента могла сойти и Елизавета Йоркская, на которой Ричард пытался жениться. Всё же она дочь короля, а в Англии не существовало каких-либо половых ограничений на право наследования. То есть Елизавета запросто могла бы быть объявлена королевой, если бы в том возникла надобность. На худой конец, в королевы сгодилась бы и Маргарет Бофорт, раз уж сами Бофорты считались законными потомками Джона Гонта и Плантагенетов. Соответственно, в счёт шли бы и её дети, в том числе и те, которые могли бы быть рождены от Томаса Стэнли.
В живых оставалось ещё достаточно много непрямых потомков Эдуарда III, и каждого из них при желании можно было бы выдвинуть претендентом на престол. Включая, например, тех же Вудвиллов, которые также состояли в дальнем родстве с Плантагенетами. Вопрос был именно в желании — желании объединиться против монарха, чья власть и манера правления вызывали столь сильное недовольство. От Ричарда отворачивались сторонники, его считали тираном и узурпатором. И это означает очень простую вещь: его противники, если бы Генрих Тюдор погиб, нашли бы другого претендента, чтобы объединиться вокруг него.
Пора восстаний
В этой ситуации победа Ричарда при Босворте не была бы окончательной. Она положила бы начало новой разрушительной гражданской войне. А её итогом совершенно точно были бы хаос, запустение и полное истощение ресурсов государства. И неважно, кто стал бы правителем.
Полувековой упадок привёл бы к тому, что Англия сдала бы позиции на международной арене. Как следствие, во-первых, спокойная жизнь Испании в Новом Свете и Европе с высокой вероятностью сохранения власти в Нидерландах (то есть никаких Нидерландов на карте). Во-вторых, самостоятельная Шотландия, ибо Тюдоры не пришли бы к власти, а за ними не последовали бы Стюарты. И, в-третьих, никакой англиканской церкви, ведь Генрих VIII не сел бы на трон и, скорее всего, даже не родился бы. Не было бы конфликта с Ватиканом из-за брака с Екатериной Арагонской. Вот и получили бы мы Европу без Нидерландов, зато с католической Англией. Вполне вероятно, что при таких исходных данных языком международного общения сейчас был бы испанский.