Тяжёлое детство
Будущая жена Ивана III Зоя Палеолог родилась в Греции примерно в 1455-м. Её отцом был Фома Палеолог, деспот Мореи, брат последнего византийского императора Константина. К славной родословной Палеолог можно добавить родство с итальянскими князьями. Но на момент рождения девочки положение её родственников было незавидным. В 1453 году император Константин погиб при взятии Константинополя. Вскоре отец Зои был вынужден бежать на Корфу, а оттуда — в Рим. Через несколько лет греческая принцесса вместе с братьями отправилась вслед за уже погибшим отцом.
В Риме Зоя попала под опеку папы. Девочке пришлось принять католичество и имя Софья. Дети не бедствовали, но и не купались в роскоши: на их содержание выделялось 3,6 тыс. экю в год. На эти деньги им также нанимали врача, профессоров латинского и греческого, переводчика и священников.
Сватовство и замужество
В 1469-м вдовствующий Иван III посватал Софью. Назвать её завидной невестой было трудно. Слава византийской принцессы вряд ли могла помочь её будущему мужу улучшить отношения с османами.
До московского князя Софью сватали дважды. Сперва её руку предложили королю Кипра де Лузиньяну, но тот отказался. Тогда папа Павел II попытался выдать девушку за князя Караччоло, но тот умер. В 1469 папа предложил Ивану III жениться на Палеолог, умолчав при этом про католическую веру Софьи. Павел II надеялся укрепить позиции католичества на Руси. Московский князь, вероятнее всего, польстился громким именем невесты.
Три года велись переговоры, и в итоге в 1472-м Софью вместе с приданым отправили в Московию. По дороге в разных городах в её честь устраивали праздники. Во главе обоза шествовал представитель папы с большим католическим крестом. Понтифик надеялся, что греческая принцесса привезёт с собой на Русь католичество.
Но планам папства не суждено было сбыться: весть об этом вызвала в Москве настоящий скандал. Митрополит Филипп заявил, что немедленно уедет из города, если католический крест привезут в столицу. Иван III во избежание конфликтов отправил своего посла встретить обоз за 15 вёрст до Москвы. Тот, недолго думая, силой отнял крест у папского священника. Заморская невеста прибыла в город, приняла православную веру, и 22 ноября венчание состоялось в Успенском соборе.
Жизнь при дворе
Жизнь Софьи при дворе была несладкой. Греческой царевне не доверяли, бояре обвиняли её во всех неприятных им нововведениях. Великая княгиня и правда пользовалась сильным влиянием на князя. В летописях указано, что она слёзно умоляла Ивана III сбросить оковы ига.
Она же уговорила великого князя выписать из Италии зодчих, которые приняли участие в строительстве Успенского собора, Архангельского собора, Грановитой палаты и Казённого двора в Кремле. Она же, по мнению некоторых историков, привезла с собой и двуглавого орла, размещённого впоследствии на гербе Московии. Софья дорожила памятью о своём прошлом. В Троице-Сергиевой лавре можно найти пелену, вышитую рукой великой княгини. В подписи на пелене Софья величает себя «царевною царегородской».
Династическая борьба
Софья прекрасно понимала, что укрепить свои позиции ей поможет только рождение наследника. У Ивана III уже был сын от первого брака — Иван Молодой. Он получил от отца на княжение Тверь и некоторое время был его соправителем. С женитьбой Ивана Молодого ситуация ещё усложнилась. Но вскоре он заболел подагрой, и даже выписанный из Италии доктор не смог спасти князя. Спустя 100 лет Андрей Курбский обвинил Софью Палеолог в том, что она отравила наследника престола. Но историки так и не смогли доказать или опровергнуть его догадку.
Последним препятствием на пути Софьи был сын Ивана Молодого Дмитрий, которого короновали в Успенском соборе в 1498-м. Но вскоре Дмитрий и его мать Елена впали в немилость, Иван III приказал заточить их. В неволе они и скончались. Так Софья Палеолог вышла победительницей из династической схватки и обеспечила своего сына Василия престолом.
Внешность и характер
Современники вспоминали о Софье как об умной и хитрой женщине. С помощью методик судебно-медицинской экспертизы по останкам великой княгини удалось восстановить её облик. Она была невысокого роста, полной и с волевыми чертами лица. Присутствовавший при заочном бракосочетании итальянский поэт Луиджи Пульчи с насмешкой описывал греческую принцессу: «Мы вошли в комнату, где на высоком помосте сидела в кресле раскрашенная кукла. На груди у неё были две огромные турецкие жемчужины, подбородок двойной, щёки толстые, всё лицо блестело от жира, глаза распахнуты, как плошки, а вокруг глаз такие гряды жира и мяса, словно высокие дамбы на По. Ноги тоже далеко не худенькие, таковы же и все прочие части тела — я никогда не видел такой смешной и отвратительной особы, как эта ярмарочная шутиха. На ней узкое и дурное платье, хотя платье это было из богатого шёлка и скроено по меньшей мере из шести кусков материи, так что ими можно было накрыть купол Санта-Мария Ротонда». Болонские летописцы, любовавшиеся Софьей по пути в Московию, отмечали её прекрасные глаза.