Кунсткамерами называли художественные или естественно-научные коллекции. Эти «кабинеты редкостей» объединяли все диковинное и необычное. Там не было привычной для нас драматургии выставки — «шедевр» — в центре, остальное-на периферии. Визуальная структура сериала «Ганнибал» насыщена необычными, пугающими, жутковатыми отсылками к мировой культуре.
Яркие визуальные образы соседствуют здесь с нейтральным фоном декораций. Перед нами своеобразные «инсталляции», созданные художниками-оформителями, которые привлекают к себе основное внимание. Для начала наш взгляд получает своеобразный «укол» от необычного изображения. Следом, вступает в работу наша память- мы подбираем аналогии из архива ранее увиденного. И, как следствие, активизируется наша подсознательная работа, уже с архетипическими образами.
Центральной темой для всего сериала является триада «человек-еда-искусство». Пересечения между этими объектами и порождают тот самый «укол», запускающий работу зрительского изображения.
Двадцать первый век вернул нам идею «кабинета редкостей» уравняв визуальный ряд сериала, высокое и низкое, поглощенное массовой культурой. Для языка телевидения, с его главенством «искусства мизансцены» над кинематографической детализацией кадра, подобные объекты-настоящая находка.
Постоянно повторяющийся мотив сериала- видения оленя или образа Ганнибала Лектера с оленьими рогами. Вендиго- дух-людоед, символизирующий голод или грядущую голодную зиму.
Собственно, преследующий главного героя образ предвещает нам развязку сериала. В Уилле Грэмме скрыт такой же монстр, как и в Ганнибале Лектере.
Образ изувеченного тела повторяется несколько раз на протяжении всего сериала. И как одна из жертв Чесапикского потрошителя, и как работа его имитатора.
Стажер ФБР обнаруживает среди рисунков Ганнибала Лектера, изображение, напоминающее изувеченного и, режиссеры дают нам понять, что это главная улика против психоаналитика.
Рисунок Лектера отсылает нас к образу мученика, святого Себастьяна. Его иконография начинается приблизительно в пятом веке и продолжает обрастать новыми коннотациями в наши дни.
Однако, в доме профессора Чилтона следователи находят медицинский справочник, в котором присутствует иллюстрация, напоминающая изувеченного. Это отсылка и к медицинскому прошлому Ганнибала Лектера, который, подставляя коллегу знал о наличии подобных изображений в профессиональной литературе.
В современном искусстве образ изувеченного соответствует работе американского художника Тони Мателли «Затраханный».
Очередная жертва Ганнибала Лектера предстает перед нами как явная отсылка к работам современного британского художника Дэмиена Херста. Смерть-одна из центральных тем его творчества. А цикл работ Natural History стал известен по всему миру. Препарированные животные помещены в раствор формальдегида.
Огромную фреску, составленную из обнаженных человеческих тел, Ганнибал Лектер завершает, вшивая в центр самого автора. Визуально эта работа отсылает к произведениям американского фотохудожника Спенсера Туника. Он специально организует мероприятия, приглашая добровольцев принять участие в специфических флэш-мобах, которые и документирует.
Растительные мотивы постоянно присутствуют на экране в сериале «Ганнибал». Это и оформление блюд высокой кухни, и, собственно «инсталляции» из тел, скрещенных с растениями. Прежде всего это «древо мира» и, найденные в лесу, тела сквозь которые проращивали грибы. Визуально эти объекты напоминают работы американской художницы кубинского происхождения Анны Мендьеты.
Культовый объект, изображение животного, почитаемого в племени в качестве тотема. В сериале «Ганнибал» — многолетняя работа маньяка, решающего свои давние семейные проблемы.
Образ Шивы-многорукого бога, олицетворяющего созидательное и разрушительное начало в сериале повторяется дважды.
Эксгумированный труп, принимаемый за труп Фредди Лаунз, предстает перед зрителем как «знак ухаживания», сближения Уилла Грэмма и Ганнибалла Лектера.
Во второй раз мы видим многорукий образ Вендиго, превратившийся в бога Шиву, во время беседы Ганнибалла и Уилла Грэмма. Разрушение и созидание и объединяющий их духовный символ.
Ганнибал Лектер предстает в двух противоположных ипостасях в сериале. Несмотря на однозначную трактовку, заключающуюся в том, что «он- дьявол во плоти», в момент попытки убийства Лектера, он предстает перед нами жертвой. С явной отсылкой к христианскому распятию.
Но на своей лекции в итальянском университете, доктор Лектер занимает привычное для себя место, становясь в центр экрана, на который спроецировано изображение люцифера.
Кстати, образ «кровь-вино», выведенный в заставке сериала, может быть трактован и как парафраз древнего обычая «кровного родства». Ритуала, в рамках которого в общей чаше смешивали кровь будущих «братьев». Вполне явная отсылка к тому, что Ганнибал кормил своей едой гостей на званых ужинах, делая их невольными соучастниками преступлений.
Рифма «кровь-вино» так же отсылает и к христианскому обряду евхаристии.
Картина Сандро Боттичелли, написанная в 1482 году-навязчивый мотив, преследующий Ганнибала Лектера. Он не только копирует картину в альбоме, но и создает «инсталляцию», воспроизводящую часть полотна.
Кстати, любопытный момент. В Италии Ганнибал Лектер получил прозвище «Mostro», что в переводе означает «монстр». В свою очередь, это слово созвучно итальянскому «mostra» — выставка. Этот каламбур (достойный «Ганнибал — Каннибал») еще раз закрепляет связь между чудовищными преступлениями Лектера и его стремлением к эстетизации жизни (и смерти).
Сцена на закрытом выступлении оперной певицы начинается для нас с «эндоскопического» плана голосовых связок. Мы в прямом смысле видим как рождается звук. Подобный прием использовал итальянский режиссер Ромео Кастеллуччи в своей постановке «Юлий Цезарь. Фрагменты» (первая постановка — 1997 год).
В спектакле, один из героев, пользуясь эндоскопом ввел через ноздри зонд с небльшой видеокамерой. Декламация шекспировского текста сопровождалась прямым видеорядом работы связок актера. По мнеию режиссера, это позволяло зрителю увидеть процесс рождения исскусства звучащего слова.
Кстати, в эпизоде сериала Ганнибал, певица исполняет фрагмент оперы Генделя «Юлий Цезарь в Египте».
Любовь Ганнибала к классической музыке не случайна. Этот штрих дополняет образ кровавого маньяка-убийцы. В течение двадцатого века, произошло немало катастроф. Крупнейшая-Вторая Мировая война вывела на первый план образ Адольфа Гитлера, диктатора с невероятной страстью к классической музыке. С этого момента, классика потеряла свой моральный авторитет, перестала быть чертой утонченных натур. Художники стали использовать музыку как постоянную спутницу насилия. Вспомни Алекса из «Заводного апельсина» Стенли Кубрика или знаменитый эпизод атаки вьетнамской деревни в фильме «Апокалипсис сегодня».
Один из любимых музыкальных инструментов Ганнибала Лектера- Терменвокс. Изобретение советского инженера-гения Льва Термена:
В контексте сериала, терменвокс- метафора работы психотерапевта, а, если точнее, его манипуляций. Не прикасаясь к человеку, Ганнибал Лектер может заставить выполнить его любую прихоть.
Любопытно, что в саундтреке сериала присутствует песня Марка Алмонда «Snake Charmer», она не вошла в официальную телеверсию, но была написана специально для «Ганнибала». Заклинатель змей — хорошая рифма и к терменвоксу и к работе манипулятора.
Образ Красного Дракона не только вынесен в заглавие одной из историй про Ганнибала Лектера, но и присутствует в виде конкретной художественной интерпретации.
Текст «Откровения», Глава 12:
«И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца».
В сериале один из несущих изобразительных образов- работа поэта и визионера Уильяма Блейка.
Финал «Ганнибала» решен эпично. Единственная песня, прозвучавшая в сериале — «Love Crime» в исполнении британской певицы Сьюзи Сью. Именно там и упоминается кроваво-красный закат, а именно «Blood red setting sun».
Закат и в прямом и в переносном смысле. Упадок-как явление культуры и падение с утеса как конец истории. Обнаруживший в себе «маниакальные» наклонности Уилл Грэм глядя на окровавленные руки, обращается к Ганнибалу «Она и правда черная в свете луны».
Речь идет о черной крови, образ которой блестяще продемонстрирован в фильме «Смерть в Венеции» Лукино Висконти. У умирающего (на закате!) Ашенбаха, из под-шляпы стекает черная краска для волос, которой он закрашивал седину. Пытаясь стать тем, кем он не является на самом деле.