Даже для людей, далёких от исторической науки, не является секретом тот факт, что отношения Гитлера и генералитета складывались отнюдь не безоблачно. Они были достаточно сложными. Правда, не без нюансов. Фюрер благоволил к высшим чинам люфтваффе, к морякам, но почему-то очень не любил сухопутных, армейских генералов. Хотя, опять же, Кейтель, Роммель, Йодль ходили у него в любимчиках. А вот с другими всё было непросто.
Почему? Давайте по порядку. 3 февраля 1933 года, через 3 дня после вступления в должность канцлера, Гитлер поехал на встречу с генералами. Он собрал высших военачальников, чтобы сказать им, что он за них, что он свой, что он за то, чтобы армия никакого участия в политике не принимала, что он будет разворачивать массовую армию и выполнит всё, что от него ожидают. Таким образом, заручившись поддержкой генералов и фактически выведя рейхсвер из политической игры, Гитлер получил время на то, чтобы сформировать свою нацистскую Германию, не опасаясь никакой оппозиции со стороны армии. Это было очень важно.
Расправа с генералами
Однако Гитлера очень раздражало, что генералы как военные специалисты, как генштабисты, строители вооружённых сил, всё время ему возражали. И все его требования о применении вооружённой силы до 1938 года постоянно наталкивались на противодействие со стороны генштаба сухопутных войск. Фрич, Бломберг, Бек всё время повторяли: «Не надо эскалации, не надо эскалации». При этом последний ещё засыпал фюрера кучей документов. Умный человек, профессиональный генштабист, Людвиг Бек составлял пространные меморандумы, где объяснял Гитлеру неправильность его (Гитлера) политики. Естественно, у фюрера это вызывало очень большое раздражение. И именно на этом, довоенном, этапе Гитлер, скажем так, не полюбил больше сухопутных генералов, чем военачальников люфтваффе и кригсмарине.
Гитлер говорил, что у Германии консервативная армия, монархический флот и национал-социалистические военно-воздушные силы (ещё бы, ведь во главе люфтваффе стоял сам Герман Геринг). Что касается кригсмарине, то они не создавали Гитлеру каких-то проблем. А вот генералы, выходцы из рейхсвера, постоянно вставляли ему палки в колёса.
Но Гитлер быстро с ними расправлялся. Например, Фрича обвинили в гомосексуализме (хотя потом доказали, что ничего подобного не было). С Бломбергом вообще произошла любопытная история. После смерти своей супруги он женился на молодой секретарше из оперативного управления. Свидетелями на свадьбе были Гитлер и Геринг. Бломберг ни слухом ни духом не знал о прошлом своей новоиспечённой жены (а у неё было что скрывать). И вот случайно граф Хелльдорф и его сотрудник наткнулись в картотеке полиции нравов на порнографические снимки, которые в своё время конфисковали у распространителей, и там неожиданно увидели женщину, которая неоднократно красовалась в газетах рядом с фельдмаршалом. Естественно, разразился огромный скандал. Гитлер потребовал от Бломберга развода, тот отказался. Тогда фюрер выделил генералу очень крупную сумму в валюте и приказал год не показываться в Германии.
Ещё одна причина, по которой Гитлер недолюбливал своих генералов — это «комплекс окопника» (назовём так). Фюрер считал, что он знает войну лучше других: он сидел в окопе, его травили газами, он ходил в разведку, был посыльным… А генералы, которые заседают в своих кабинетах, разве они понимают солдата? Умеют вести войну? К тому же у них нет масштабного политического взгляда.
В военном отношении Гитлер был самоучкой, выскочкой (как угодно его можно назвать), но тем не менее, вопреки мнению генералов, некоторые операции, которые он задумывал, были достаточно успешными. Например, начальный этап войны с Францией, когда все считали, что нужно идти через Бельгию, а он сказал, что лучше держать путь через Арденны. У Гитлера было политическое чутьё, этого у него не отнимешь. Он был хорошим политиком, умел просчитывать ситуацию на несколько шагов вперёд.
В 1938 году Гитлер провёл «чистку» вермахта, отправив в отставку около 80 генералов и старших офицеров. Было ликвидировано военное министерство и создано верховное командование вермахта под его личным управлением.
В 1944 году, после покушения и срыва ряда наступательных операций, Гитлер, по словам Геббельса, вообще заявил, что «испытывает отвращение к германскому генералитету». «Сталину в этом смысле проще — он своих генералов вовремя велел расстрелять, и они ему теперь не могут помешать».
Надо сказать, что фюрер частенько произносил хвалебные речи в адрес своего злейшего врага: «В наши дни есть три государственных человека: Муссолини, Сталин и я». «При чём здесь генералы?» — спросите вы. Дело в том, что некоторые из них по-прежнему имели смелость не соглашаться с «гениальными» планами Гитлера. Однако если в начале войны он в какой-то мере прислушивался к их мнению, то потом стал открыто его игнорировать. Всё это приводило к постоянным скандалам. Так что у фюрера было более чем достаточно оснований недолюбливать «своих» военачальников.
Влияние Гитлера на немецких генералов
Теперь о мотивах немецких генералов. Как известно, Гитлер не имел военного образования, однако подавляющее число полководцев, скажем так, служило ему и Третьему рейху верой и правдой. Что же их заставляло? В действительности убеждённых, идейных военачальников, которые беспредельно были преданы Гитлеру и его режиму, можно пересчитать по пальцам. Это фон Рейхенау, Буль, Бургдорф… Основная масса генералов были люди аполитичные, а некоторые были настроены против нацизма, не скрывающие своих взглядов. Конечно, они не выступали с этими воззрениями в газетах, но в довольно широком своём кругу очень критически отзывались о национал-социалистическом режиме, а иногда даже о самом фюрере. Но, несмотря на это, служили ему верой и правдой.
Можно назвать двух таких явно антинацистски настроенных генералов: первый — фон Лееб, генерал-фельдмаршал, который завершил блокаду Ленинграда, окружил город на Неве; второй — граф фон Брокдорф-Алефельд, который был убеждённым антинацистом, но при этом держал Демянский котёл вместе с дивизией «Мёртвая голова» и принёс нам очень много неприятных моментов.
Что это? Верность присяге? Честь офицера? Вот очень характерный пример: Франц Гальдер, который позиционировал себя как борца с нацизмом, когда занимал пост начальника генштаба, говорил своему шефу Бломбергу: «Мой генерал, отдайте мне приказ, и я арестую всю эту шваль». Но — отдайте приказ! То есть я не буду брать на себя ответственность, вы отдайте приказ, а я подчинюсь вышестоящему командованию. Соответственно, все эти люди, которые были противниками, ждали, что им кто-то отдаст приказ. И так до самого верха.
И потом уже, это неоднократно вспоминается в мемуарах, Гальдер, когда его привлекали к заговору, говорил: «А не подумают ли потомки, что заговор во время войны — это предательство родины? Не пострадает ли моя офицерская честь?».
Здесь характерны слова уже упомянутого фон Лееба, которые он сказал на одном из допросов после войны: «Мы должны были либо исполнять приказы фюрера и тем самым нарушать международное право, либо не соглашаться с приказами и тогда попасть под обвинение в предательстве во время войны. А если бы мы сделали чуть больше, то это уже мятеж».
Здесь, конечно, следует упомянуть ещё один момент: большое влияние на немецких генералов оказала победа над Францией. Генералитет сопротивлялся атаке Франции, говорил, что это нереально, что поражение неминуемо… И вдруг такая блестящая победа (блестящая в том смысле, что у Германии не было перевеса в силах, это была именно выигранная кампания). Получилось, что Гитлер проявил свой полководческий талант. Ведь именно он настоял на проведении этой кампании, дал план, который потом доработал Манштейн. И это стало переломным моментом для германского генералитета, который решил, что у фюрера действительно есть какая-то искра полководческого таланта. А потом, уже во время войны, началось расширение армии, вермахт стал пополняться новыми людьми, которые были не просто лояльны к режиму, а открыто его поддерживали.