Политический пасьянс
Во второй половине 14-го века судьбу Восточной Европы определяют три основных «игрока»: Орда, Великое княжество Литовское и, постепенно набирающее земли и политический вес, Великое княжество Московское.
На востоке — Орда. Уже не та пассионарная, простая и жёсткая «вертикаль», что сконструировал полтора столетия назад вождь маленького кочевого племени из Забайкалья. Она разбухла, замутилась и распалась на отдельные и нередко враждующие части. Ещё грозные, они тоже проникнуты «недугом» усложнения, который губит всякий поддерживаемый насилием искусственный общественный организм. Орда формально контролирует весь свой «русский улус», высасывает из него дань, карает непокорных, но сама уже во власти междоусобиц («замятий») и своеволия «региональных элит». Религиозную пестроту в ней сменяет обязательный ислам. Вскоре она распадётся и уйдёт в небытие вслед за своей родительницей — охватившей половину Евразии Монгольской империей.
На западе — Великое княжество Литовское. Ордой не завоёванное, энергичное. Оно постоянно и в основном успешно воюет — то с Орденом, то с Польшей, то с ордынскими улусами, то с русскими князьями — и растёт, захватывая всё новые территории от Балтики до Причерноморья. Как и Орда, оно разноплемённо и разноязыко. Его народ — и православные, и католики, но большинство — ещё язычники. Порядок передачи власти не сложился окончательно, а потому смерть каждого великого князя влечёт кровавую борьбу наследников. Предмет горячего интереса княжества — русский запад и северо-запад, так что города в этих краях горят чаще, чем меняются в них удельные князья и наместники.
В центре — Московская Русь, всё ещё подконтрольная Орде: ордынцы ведут перепись населения для уточнения «выхода» (дани), без ханского ярлыка никакой князь здесь — не князь. Орда требует войск для походов и усобиц — князья шлют войска. Но до ордынской столицы далеко, ни гарнизонов, ни наместников ордынских в русских городах нет, посланцы из Сарая заезжают редко, так что можно посвоевольничать. Ордынские ханы жадны, и за хорошую мзду можно не только откупиться, но и споры в свою пользу повернуть. Так что князья по всей Руси свои владения всё время перекраивают: воюют меж собой за великокняжеские столы, за города и уделы, в поддержку привлекая то ордынцев, то литовцев. Все договоры действуют, пока нет сил для их нарушения. «Дружат» князья почти всегда против кого-то, часто этот «кто-то» — их вчерашний союзник в борьбе с сегодняшним «другом». В Орду к очередному хану ездят регулярно: выпрашивают ярлыки, кляузничают.
Но постепенно в гонке русских князей определяются лидеры. Самый успешный — Дмитрий, внук Ивана Калиты. Московское великое княжение ему досталось в девять лет. Он окончательно подчинит Москве Владимир и Ростов, построит белокаменный Кремль. Он разгромит ордынского узурпатора Мамая в Куликовской битве, за что получит прозвище «Донской». А два года спустя Москву захватит и сожжёт законный хан Тохтамыш. Этот соперник Мамая за ордынскую власть заставит Дмитрия опять платить дань.
Тут Дмитрий самолично отправляется в Орду и выбивает заметную «скидку». Но приезжает он с 11-летним старшим сыном Василием, а возвращается один, вынужденный оставить сына заложником. Для вызволения княжича он ищет помощи в литовских землях. Великий князь Витовт помочь ему соглашается — в обмен на династический брак: Василий женится на дочери Витовта, Литва породнится с Москвой. Деваться Дмитрию некуда, и после трёх лет довольно комфортабельного ордынского плена литовцы помогают княжичу бежать в подвластную им Волынь. Там Василий был помолвлен с дочерью Витовта — Софией, и к 1387 году кружным путём и пока без невесты возвратился в Москву. Так появляется на русской сцене великая княжна Литовская София, Софья Витовтовна — будущая Великая княгиня Московская.
Княжна София
Детство принесло Софии тяжкий опыт. Долгая кровавая распря деда и отца с дядей разворачивалась на её глазах.
Она видела, как «дядя Ягайло» упрятал дедушку Кейстута в подземелье, а потом жестоко убил, как его челядь утопила любимую бабушку, как Витовт то вместе с крестоносцами-«крыжаками» разорял подвластные Ягайле земли, то жёг орденские замки, как он крестился и «перекрещивался». София — памятливый свидетель и терпеливый участник этой средневековой политики: ей выпадает навещать отца в застенке, вести жизнь нищей беглянки, быть почётной пленницей в орденских замках, гордо возвращаться в Литву великой княжной и снова бежать без оглядки.
Жизнь изгнанницы способствует изучению языков. Общение с множеством разных людей — умственному развитию и разностороннему образованию (София даже играет на клавикорде). С московским княжичем Василием, её ровесником, тоже немало уже пережившим, они во многом оказались схожи, и их брак, против тогдашнего обыкновения, был не сугубо «политическим», но и основанным на личной симпатии.
Великая княгиня Софья
В 1389 году умирает Дмитрий Донской. Василий Дмитриевич стал первым великим князем Московским и Владимирским, который сразу после смерти отца не поехал в Орду за ярлыком. В Москве уверены: у Тохтамыша нет других вариантов — никто из русских князей не оспаривает это княжение. Орда не возражала, выдав ярлык на великое княжение, по сути, задним числом. Через год Василий посылает в столицу Ордена — Мальброк — за своей невестой. 1 декабря 1390 года санный поезд доставил её «из-за моря, от немцев» в Москву. В январе двадцатилетняя Софья Витовтовна становится великой княгиней Московской. По случаю свадьбы Василий пристроит к Кремлёвскому дворцу палаты, украшенные часами с боем.
В документах той эпохи (помимо завещаний) упоминать женщин не принято, тем более, тех, что «стоят за плечом» своих мужей, не ведя открытой самостоятельной игры. О том, что делала Софья при княжении Василия, известно немного. Но, зная её непростую историю, легко предположить, что умная, решительная, энергичная Софья должна была быть неизменным советчиком мужа.
Не без её влияния Василий воспользуется поражением Тохтамыша от Тимура, чтобы получить ханский ярлык на богатое и стратегически важное Нижегородское княжество, а позже, комбинируя дипломатические и военные средства, будет успешно возвращать его под свою руку от суздальских князей, что даст Москве приоритет в торговле вниз по Волге.
Не без её совета Москва начнёт чеканить монеты, на аверсе и реверсе которых вместо имени ордынского хана будет указано «князь великий Василий Дмитриевич», «князь великий Василий всея Руси». Софья должна была прекрасно понимать, что без собственных денег Москва — всего лишь один из вассалов Орды, зато монеты с именем её мужа дадут признание де факто его статуса князя всея Руси повсюду, куда дойдёт торговый караван.
Помнящая горький детский опыт Софья, несомненно, участвует и в подготовке реформ для укрощения произвола удельных князей: во многих уделах появляются наместники великого князя с правом судить и разбирать на месте споры с участием князей. Так удельные князья утратят и судейские права, и свой иммунитет.
Вряд ли великий князь не обсуждал с женой и усиление кремлёвских белокаменных стен новыми земляными валами с расставленными по ним «тюфяками» (пушками). Софья видела много крепостей — она в этом деле хороший советчик.
Вероятнее всего, именно она убеждает мужа окончательно закрепить новый принцип передачи власти: не внутри рода, а только внутри семьи — от отца к старшему сыну. Теперь братья, дяди и племянники наследуют князю лишь если у него вовсе нет сыновей.
Ей удалось не допустить омрачения личной ненавистью даже самых острых столкновений Москвы и Литвы. Во всяком случае, в завещании Василий Дмитриевич прежде всего именно Витовту поручит опекать и защищать свою семью. «А приказываю сына своего, князя Василья, и свою княгиню, и свои дети своему брату и тестю, великому князю Витовту…», — напишет он.
Великая вдова Софья Витовтовна
У Василия и Софьи родилось пять сыновей, четверо умерли детьми, и лишь рождённый уже 44-летней Софьей Василий-младший давал надежду на сохранение великокняжеской власти в семье.
Василий Дмитриевич умирает в 1425 году, когда Василию младшему всего только девять лет. С этого времени Софья — фактический правитель Великого княжества Московского. Все силы она направит на помощь сыну. А он в этой помощи очень нуждается.
В неоднократно переписанном завещании его деда, Дмитрия Донского, без внятного ответа остался главный вопрос — вопрос о великом княжении. «А се благословляю сына своего, князя Василья, своего отчиною, великим княженьем», — написал Донской. Думал ли он отнести княжение к отчине, переходящей от отца к сыну? Или отчина — отдельно, княжение — отдельно? И тогда после смерти Донского Василия княжение уходит к следующему по старшинству сыну Донского, Юрию? А как быть, если ещё и такое указание дано завещателем: «А по грехом отъимет Бог сына моего, князя Василья, а хто будет под тем сын мои, ино тому сыну моему княж Васильев удел»? Разумеется, Юрий Дмитриевич, князь Галицкий счёл, что наследовать за братом должен именно он, и отказался засвидетельствовать его духовную, отдающую великое княжение маленькому Василию Васильевичу.
Известно, какие войны случаются при дележе наследства (особенно если завещатель невнятно выразился!), какое множество людей в них оказывается втянуто, какая ненависть закипает между самыми близкими — даже в наш вегетарианский век. На Руси 15-го века эти войны были натуральными и весьма кровавыми — с убийствами и сожжёнными городами. И если вначале разгул наследственных страстей ещё сдерживает грозная тень гаранта-Витовта, то после его смерти в 1430 году гасить их стало некому: в Литве делят витовтово наследство, у распадающейся Орды проблемы посерьёзнее, чем неустройство в «русском улусе».
В довершение всего столь же решительная, сколь и хозяйственная Софья публично унижает сына Юрия Галицкого — отбирает у него на свадьбе Василия золотой пояс, который, якобы, был украден некогда у Дмитрия Донского и потому не попал в «отчину» Василия Дмитриевича, и возвращает этот дорогой аксессуар «в семью».
Ответная реакция ждать себя не заставит — начнётся кровавая междоусобица длиной почти в 30 лет. Все будут в неё втянуты: и сыновья Донского, и их дети, вся близкая и дальняя родня и в русских, и в литовских землях.
Здесь будет всё. Юрий Галицкий, а потом его сыновья будут захватывать Москву и ссылать ненавистного Василия с матерью в захолустные дальние уделы. Сам Юрий внезапно умрёт — будут подозревать отравление. Сын Юрия проиграет сражение Василию, попадёт в плен и будет ослеплён.
Спустя ещё девять лет уже Василий Васильевич, вернувший к тому времени великокняжеский стол, попадёт раненым в плен к ордынцам. Софья выкупит сына за 25 000 рублей — колоссальную в то время сумму, собранную крайне жёстко. В итоге, часть московских бояр составит заговор — они помогут Дмитрию Шемяке, сыну Юрия Галицкого, захватить Москву, пленят мать и жену Василия, а потом и самого князя. Василий будет ослеплён, отчего получит прозвище Тёмный, и сослан в Углич. Софью сошлют ещё дальше — в Чухлому. После множества поворотов судьбы великокняжеская семья вновь вернётся в Москву. Софья Витовтовна до конца своей жизни, а проживёт она целых 82 года, будет помогать сыну в расширении московских владений, а когда он будет покидать столицу — твёрдой рукой управлять Великим княжеством. Уже 80-летней она возглавит оборону Москвы от очередного ордынского набега и выиграет битву.
Умерла Великая княгиня Софья Витовтовна в 1453 году, по традиции приняв перед смертью постриг под именем Ефросинии. Василий II Тёмный пережил мать всего на 9 лет.