В.ДЫМАРСКИЙ: «Цена Победы» и я её ведущий, Виталий Дымарский. Прежде чем представить сегодняшнего гостя и моего собеседника, хочу объявить уважаемой аудитории очень приятную, для нас во всяком случае, весть. Я не сомневаюсь, что для аудитории это тоже приятно. Вышел из печати и рассылается подписчикам декабрьский номер журнала «Дилетант». Номер, по-моему, интересный, хороший. Главная тема — столетие философского парохода. Там выступают замечательные историки. Наталья Дмитриевна Солженицына подготовила материал, в том числе Александра Исаевича, и свой собственный. Интервью с Василием Христофоровым, руководителем до недавнего времени архива ФСБ. Статья очень известного историка, нашего лучшего специалиста по белой гвардии, белому движению Василия Цветкова. Мне кажется, что подборка материалов, посвящённых философскому пароходу, получилась. И событие заслуживает внимания, и сам журнал, мне кажется, заслуживает вашего внимания. Посмотрите, есть что почитать, есть над чем подумать. На обложку вынесены слова Ленина: «Очистим Россию надолго». Так 100 лет назад вождь мирового пролетариата, как его называли, призвал расправиться с неугодными. Там не только философы были, конечно, были мыслители, ученые, не только гуманитарии. Пользуюсь этим случаем, чтобы представить новый номер журнала.
А теперь к делу, к истории войны, в которой у нас вдруг обнаружилось белое пятно. И теперь я вам представлю моего сегодняшнего гостя, собеседника. Дмитрий Прокофьев, хорошо уже вам известный петербургский историк. Мы с Дмитрием сегодня это пятно будем замазывать нашим рассказом. Белое пятно — пьеса Александра Корнейчука «Фронт». Почему белое пятно? Потому что меня удивило, когда мы эту тему вчера придумывали, обдумывали для вас, для того чтобы сегодня об этом поговорить, меня удивило, что за 17 лет существования программы «Цена Победы» я как-то ни разу не обратил внимание на этот факт. Конечно, можно сказать: ничего особенного, написали во время войны пьесу. С другой стороны, мы сейчас попробуем вам это показать, это довольно знаковое событие было. И на него надо было и раньше обратить внимание. А сейчас мы можем оправдаться тем, что ждали 80-летие этой пьесы. Как раз летом 1942 года она была написана. И вот к 80-летию прошедшему этой пьесы наша сегодняшняя программа. Извините за столь длинное вступление, но оно затронуло и новый номер журнала.
Переходим к нашему основному сюжету. Повторю: пьеса Александра Корнейчука «Фронт». Летом 1942 года. Дмитрий, давайте начнём с того, что я не уверен, что нынешнее поколение российских людей хорошо знает, кто такой Александр Корнейчук. Давайте представим его и заодно его знаменитую жену.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Виталий Наумович, мы не опоздали, потому что осенью 1942 года эта пьеса срочно была поставлена во всех советских театрах. И плюс это пьеса, соавтором которой был сам Верховный главнокомандующий. Сам товарищ Сталин. На экземпляре этой пьесы есть правка, прямо так и написано: «Все правки в тексте принадлежат мне». Подпись — И. Сталин. То есть Сталин был полноценным соавтором Корнейчука. Естественно, без сталинского указания, без сталинской поддержки это пьеса не могла бы появиться.
Кто такой Корнейчук, которого сейчас совершенно не помнят? Он, как тогда говорилось, пролетарского происхождения, родился в 1905 году. На момент, когда он написал эту самую знаменитую пьесу, ему было 37 лет. Но он уже к тому времени уже сделал… Он, что называется, никогда не отклонялся от генеральной линии. Он был последовательным сталинцем, всячески выступал против того, что называется национал-коммунистическим направлениям. У него было довольно мягко: литература должна была быть национальная по форме и социалистическая по содержанию, как тогда говорили. У Корнейчука всё было социалистическое по содержанию. И в 1933 году он становится знаменитым, пишет пьесу «Гибель эскадры», романтика о Черноморском флоте. И потом он в 1937 году первым из украинских драматургов выводит на сцены Ленина, пишет о Ленине. И Хрущёв рекомендует его Сталину. Они со Сталиным знакомы с 1938 года. А уже 1938 год, и Корнейчук тут же пишет пьесу «Богдан Хмельницкий». Понятно, под что эта пьеса написана. И плюс ещё он выступает за коллективизацию. Это исключительно правоверный человек, в этом не было никаких сомнений. Сталин посылает ему телеграмму: «Товарищ Корнейчук, прочитал вашу пьесу «В степях Украины», хохотал от души». То есть такие телеграммы от вождя, Орденом Ленина награждают Корнейчука. И всячески его продвигают. И здесь он сначала войны в действующей армии как политработник.
И вот здесь в 1942 году появляется его самое знаменитое произведение. Причём очень интересно, в какой момент она появилась. Это лето 1942 года. Красная армия катится к Волге, уже действует приказ 227 «Ни шагу назад», угрожающий за отступление расстрелом и штрафными ротами. И действительно расстреливаю. И в этот момент, когда всё поставлено на карту в газете «Правда» с 24 по 27 августа печатается целыми полосами эта пьеса. И это политически событие совершенно экстраординарное. И есть воспоминания и генералов, и политработников, которые читают там такое, что они даже не понимают, что это и как это могло появиться в печати. И как это всё понимать. Сюжет у пьесы был такой, что для 1942 года это было совершенным потрясением. Мы сейчас представить себе не можем, какой это был шок для командного состава.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это была критика именно самого командного состава. Старых кадровых военных. И как я понимаю, что военные кадры наши, командный состав, не поняли, откуда ноги растут, и начали жаловаться Сталину на Корнейчука.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Они начали жаловаться Сталину. Давайте в двух словах расскажем, что там было написано. Там появляется с первых страниц такой командующий фронтом Горлов. А там, надо сказать, у всех говорящие фамилии. Это очень характерная история. Член Военного совета у него Гайдар. Благонравов — начальник штаба фронта. Огнёв — командующий армией. Удивительный начальник разведки. Крикун — специальный корреспондент, военкор такой, активно действует в каждой сцене. Хрипун — начальник связи. И там говорится, почему Красная армия терпит поражение. А потому, что во главе фронтов стоят старые, заслуженные, храбрые полководцы, но которые не понимают сути современной войны. Вот не понимают, они принимают плохие решения, не пользуются техникой, не знают современной войны, не выдвигают кадры. И что самое главное, они не прислушиваются к мнению партии. А партия-то всё знает. А Гайдар, член Военного совета, сам Сталин себя так изобразил. Он переписывал ему реплики. Он всё знает, всё понимает. И именно такие старики не дают продвинуться молодым, перспективным командирам. И там всё время ругаются командующий фронтом Горлов и командующий армией Огнёв.
В.ДЫМАРСКИЙ: А Огнёв молодой.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Молодой, храбрый генерал, командует армией.
В.ДЫМАРСКИЙ: Не дают ему развернуться.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Не дают развернуться, но партия-то всё видит. И Огнёв нарушает приказ командующего фронтом. Это вообще невероятно. Вопреки приказу он проводит свою военную операцию, побеждает. Командующий в ярости. Но тут приходит член Военного совета и говорит: «Товарищ Горлов, товарищ Сталин говорит, что надо выдвигать молодые кадры. Вы отстранены, вот у нас новый командующий фронтом». Совершенно немыслимое что-то. И все это читают. Причём все же узнают персонажей. Вдруг у нас и связь плохая, и военные корреспонденты у нас безбожно врут, и военной разведки нет. Для 1942 это совершенно невероятно. И ещё одна вещь, которую сейчас не понимают люди. Никаких на самом деле полководцев Гражданской войны, а там ещё подчёркивается, что это старые полководцы с опытом Гражданской войны, не было. За исключением, может быть, самого Ворошилова. Кому Сталин не доверял, он всех расстрелял в 1937 году. И фронтами-то командуют его выдвиженцы. И они читают это. И читают между строк. Кому верить, это же всё не шутки. Они все помнят 1937 год. И они понимают, что означает вот эта история, что пишут в газете «Правда», что вы не так воюете. Они же помнят 1941 год, когда расстреляли генерала Павлова, командующего Западным фронтом со всеми его штабами. И полный шок. И действительно настолько отказываются верить генералы в то, что происходит, что всё это с подачи Сталина, что на следующий день как выходит, пишет бывший нарком обороны, член ставки ВКК маршал Тимошенко пишет Сталину телеграмму. Он пишет: «Опубликованная в печати пьеса товарища Корнейчука «Фронт» заслуживает отдельного внимания. Эта пьеса вредит нам. Её нужно изъять. Автора привлечь к ответственности. Виновного в связи с этим следует разобрать». Настолько Тимошенко оскорблён этим, а это доверенный сотрудник Сталина, его выдвиженец, маршал, что требует с этим разобраться. И Сталин ему отвечает: «Вашу телеграмму получил. В оценке пьесы вы не правы. Пьеса будет иметь большое воспитательное значение для Красной армии и для её комсостава, пьеса правильно отмечает недостатки Красной армии. И было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь усовершенствования Красной армии. Сталин». Пьеса, публикация которой действительно потрясла командный состав Красной армии, и вызвала целый ряд глубоких конфликтов.
В.ДЫМАРСКИЙ: А есть факты, говорящие о том, была эта пьеса написана по заказу или Корнейчук был инициатором, инициативно написал эту пьесу?
Д.ПРОКОФЬЕВ: Я не верю в такую инициативу Корнейчука. Он всегда очень точно понимал, что хочет Сталин. Но сам факт того, что Сталин правил пьесу, тут на рукописи есть сталинской рукой вписанные фразы. Особенно вписанные фразы члена Военного совета Гайдара, его реплики. Появляется очень важный для этой пьесы персонаж — брат командующего. Он как раз тоже такой продвинутый, прогрессивный. И ему реплики тоже приписывает Сталин. Я думаю, Корнейчуку подсказали, что именно сейчас такая история важна и нужна. И исходя из этого он и действует. Здесь дали ему такую подсказку. И дело в том, что сразу же сработала вся пропагандистская машина. Это, конечно, свидетельствует о том, что не на ровном месте это появилось.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я бы хотел ещё пару слов о Ванде Василевской сказать. Это такая звёздная пара того времени. Он известный драматург. На так часто советские люди женились или выходили замуж за иностранцев. Ванда Василевская была полькой. Хотя она такого происхождения из левой среды польской. Её отец был одним из лидеров польской социалистической партии, Леон Василевский.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Он был ещё и министром иностранных дел Польши.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, в течение 2 лет. А так она закончила филологический факультет. Всё это делала в Польше. Была социально активная дама. И сотрудничала в левых газетах и журналах. Организовывала забастовки, в частности забастовки учителей. Боролась за амнистию политзаключённых. И потом она в 1939 году ушла во Львов.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Навстречу наступающим советским войскам.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да. И приняла советское гражданство.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Перешла на советскую сторону.
В.ДЫМАРСКИЙ: Одна из тех, я бы сказал, редких польских гражданок, которые таким образом встречали советские войска. В основном, конечно, встречали по-другому. Короче говоря, она стала советской гражданкой. И очень благополучную политико-литературную карьеру сделала. Она писательницей тоже была, писала какие-то свои книги, работала агитатором в Красной армии.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Да, её произвели в полковники. У неё ещё была трагическая история, страшная. У неё был первый муж, Мариан Богатко, любимй муж, отец её дочери. Он погиб в 1940 году. Причём погиб как. Они жили во Львове с Василевской. Арест. Прикхало НКВД арестовывать какого-то человека. И они по ошибке вломились в квартиру Василевской. И застрелили её мужа. Видимо, он возмутился, оказал сопротивление, и они всадили в него пулю. Потом была история, что он якобы пытался оказать сопротивление. Но Хрущёв в дальнейшем признавал, что не могло быть сопротивления, просто ворвались в квартиру по ошибке, убили мужа. И даже этот эпизод её не поколебал в её убеждениях. Важный момент: она с 1940 года постоянно была почти до своей смерти депутатом Верховного совета СССР. То есть она была ещё и политического назначения.
В.ДЫМАРСКИЙ: Сталин её очень ценил. Ценил её просоветскость абсолютную. Такая пара была любимцем вождя.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Да, 3 Сталинских премии у неё, 3 Ордена Ленина. Причём 1 премию, которую она во время войны получила, она передала в фонд обороны, на строительство самолёта, который она назвала «Варшава».
В.ДЫМАРСКИЙ: В числе её заслуг было то, что она была первым переводчиком на русский язык Станислава Лема.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Её дочь! Это путают иногда. Хорошо, что вы об этом упомянули. Её дочь была переводчицей Станислава Лема на русский язык. Дочка была литератор, автор хороших детских книг. И вот как раз дочь от первого мужа переводила.
Вообще Василевская сделала очень много для пропаганды польской культуры в СССР. Тут тоже момент: она была польской патриоткой.
В.ДЫМАРСКИЙ: Она была редактором газеты «Советская Польша». И в Союзе польских патриотов она была, который действовал в СССР.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Ещё плюс, конечно, понятно, что Сталин был очарован этой парой. Украинский коммунист и польская коммунистка. Это то самое настоящее, в его понимании, братство народов. Политически была очень выигрышная пара.
В.ДЫМАРСКИЙ: Конечно. Это и пропагандистски выглядело потрясающе. Такая пара литераторов прекрасных. Ну, прекрасных не прекрасных — в его понимании прекрасных.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Во всяком случае в то время своё литературное ремесло они знали. Вопрос — хотим ли мы сейчас это читать. Во всяком случае пьеса Корнейчука «Фронт» ещё и колоссальное историческое, политическое свидетельство. Это документ эпохи.
В.ДЫМАРСКИЙ: Мы когда рассказывали о Ванде Василевской, говорили, что, помимо литературы, у неё была политическая карьера. У Корнейчука тоже была. Он стал министром иностранных дел Украины. Мы помним, что Украина и Белоруссия, помимо СССР, были самостоятельными членами ООН.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Дело в том, что как раз существовала такая история, почему Корнейчук потерял свой пост министра иностранных дел. Якобы он настолько серьёзно воспринял, что теперь Украина у нас член ООН, значит она будет подписывать самостоятельные договоры, будет какая-то внешняя политика. Он настолько активно развернул деятельность, серьёзно воспринял своё назначение, что он на этой должности оставался очень недолго.
В.ДЫМАРСКИЙ: Да, но тем не менее когда был восстановлен народный комиссариат иностранных дел, когда не было ещё министерства иностранных дел, то его назначили наркомом. Поделюсь личным воспоминанием, семейным. До этого Корнейчук был заведующим литературной частью знаменитого театра имени Ивана Франко в Киеве. Это такой украинский МХАТ по значению своему. После того как Корнейчук был назначен министром иностранных дел, мето заведующего литературной частью театра оказалось вакантным. И так получилось, что его занял мой отец.
Д.ПРОКОФЬЕВ: А дальше уже можно было только в министры.
В.ДЫМАРСКИЙ: Но это уже не получилось.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Ещё очень интересный момент. Мы упомянули о сталинском соавторстве этой пьесы. На самом деле Сталин чрезвычайно серьёзно относился к этому и к тому, что приложил к этому руку. До такой степени, что в воспоминаниях маршала Конева есть эпизод, которым он поделился с Константином Симоновым уже после войны. Конев рассказывал что в конце лета 1942 Сталин вызвал его в Москву. Конев командовал фронтом. И Сталин вызывает его. У Сталина Жуков. И Сталин сразу спросил: «Пьесу Корнейчука «Фронт» читали?». — «Читал, товарищ Сталин». «А какое ваше мнение?». — «Товарищ Сталин, мнение плохое». И тут Конев понял, что сказал что-то не то, потому что Сталин очень разозлился.
Он говорит: «А что вам не нравится?». И он стал говорить: «Товарищ Сталин ну неправильно так высмеивать командующего фронтом». Если он не справляется, то его надо снимать с должности, но его нельзя шельмовать, высмеивать. Это бросает тень на весь командный состав". И тут Конев пишет, что Сталин рассердился. А что такое «Сталин рассердился»? Все понимают, чем это могло обернуться. И Сталин сказал: «Ничего не понимаешь. Это политический вопрос. Это хорошая пьеса, и в ней правильно поставлен мной вопрос». Конев опять сказал, что он, скорее, не Горлов, а Огнёв в этой пьесе: он молодой, перспективный, не защищает Горлова, за Огнёва. И вот тут Сталин на него закричал: «Нет, вы не Огнёв, вы зазнались. Думаете, что вы всё понимаете, это мы всё понимаем, что надо и что не надо». И спросил Жукова, а он какого мнения о пьесе. И Жуков ответил: «Я не читал, я не смотрел, не знаю ничего». — «Ах, будешь знать». И тут Сталин потребовал указания всем членам военных советов фронтов написать мнение, взять письменно у всех командующих и генералов, что они думают по этой пьесе. И это было сделано. И после этого потребовал снять театральную постановку. И всем билеты, чтобы пошли и посмотрели. Вот он таким образом решил воспитать своих генералов: будете знать, зазнались.
В.ДЫМАРСКИЙ: Возникает серьёзный вопрос. Это лето 1942 года. Написана пьеса, которая фактически является одним из первых анализов поражения начального периода войны. Почему избирается такая форма литературного произведения, пьесы, фактически иносказания? И почему ничего не делается напрямую с профессиональным разбором на уровне военных, военных академий?
Д.ПРОКОФЬЕВ: А потому что здесь, как правильно сказал Сталин, это был политический вопрос. Сталин как политик и верховный командующий понимал, что нужно как-то народу объяснять, почему немцы уже рвутся к Волге. И если в 1941 году можно было говорить: вероломное нападение, мы не подготовились к войне, мы мирный народ, на нас напали. И потом, Сталину было что предъявить за 1941 год: мы остановили немцев и погнали вспять от Москвы. Вот, пожалуйста, справился. А лето 1942, когда Красная армия потерпела тяжелейшее поражение, попытки наступления летнего провалились. Красная армия отступает, потеряны огромные территории. А как объяснять, а что произошло? Хорошо, сначала было вероломное нападение, но уже год воюем. И Сталин примеривается к тому, как его будут спрашивать за это. И он говорит: а это генералы, не понимают товарищи здесь, товарищи командующие не понимают, а партия понимает, есть люди, которые не понимают, и партия их снимает. Сталин всегда продолжает опасаться армий. Ему нужно поддерживать ситуацию, в которой армия ему будет верна. Он прекрасно знает, чего стоил 1941 год стране. И как пойдёт осенью 1941, никто предсказать не может. На всякий случай товарищи генералы виноваты. И это ещё очень важное обращение, потому что эту пьесу прочитали не только условные горловы, командующие фронтами, но прочитали условные огнёвы, которые будущие командующие, претендовали на высокие должности.
А что касается отношений, разборов. Может быть, совпадения, но как раз осенью 1942 года будущий министр обороны СССР, будущий маршал Малиновский, тогда ещё в звании генерал-майора, кстати командующий армией, пишет Сталину подробное письмо, в котором пишет о том, что одна из причин наших поражений — очень плохая подготовка пехоты. Неправильно мы готовим пехоту, у на нет хорошего сержантского корпуса. И Малиновский довольно подробно излагает свои соображения, как надо менять систему подготовки бойцов, младших командиров, младших офицеров. Пишет это Сталину, Сталин это читает. После войны Малиновский маршал. И в итоге министр обороны СССР. Конечно, здесь было сказано: «Товарищ генерал, что вы имеете в виду? Кто будет выступать против партии, пусть пеняет на себя».
Был эпизод, когда знаменитый сталинский полководец, будущий генерал армии, он не стал маршалом, потому что погиб. Генерал Черняховский. Он стал генералом армии в 37 лет. И был такой эпизод, когда командующий армией генерал Антонюк собирает военный совет, вызывает Черняховского и начинает разносить Черняховского, что он в боях потерял танковый корпус. И вдруг Москва на проводе, Антонюка к телефону вызывает Сталин. А через несколько минут Сталин вызывает Черняховского к прямому проводу. Они возвращаются к военному совету армии. Черняховский говорит: «Я назначен командующим армии».
И есть ещё очень интересное свидетельство из генерального штаба. Свидетельство будущего генерала армии Штеменко, который тогда был заместитель начальника оперативного управления. И Штеменко пишет, с каким восторгом они приняли эту пьесу, как вся генштабовская молодёжь восприняла пьесу как выражение политики партии, они её поддержали, поняли, поверили. Штеменко подчёркивает: все в Генштабе, даже самые занятые, пьесу прочитали. И они поняли это как письмо Сталина им. Сам Штеменко стал во главе оперативного управления Генштаба. Ему было 36 лет, когда он стал генералом армии. Молодым карьеристам это всё очень понравилось.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это единственный раз в такой форме был подан сигнал? Я просто вспоминаю, что у нас было необязательно из литературных произведений. Может быть, фильмы, спектакли. Я не вспоминаю, чтобы фактически напрямую указание Сталина.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Ведь было приказано не только сделать театральные постановки, которые прошли по всей стране. А был тут же снят фильм «Фронт». Это такой суперкастинг. Кто играл Огнёва в фильме «Фронт»? Угадаете советского актёра, который сыграл Огнёва в фильме «Фронт» во время войны?
В.ДЫМАРСКИЙ: Я не знаю. Позднее, насколько я помню, чуть ли не Ульянов играл.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Это в театральной постановке Ульянов в 1970-е играл, когда пьесу восстановили. Ульянов играл Горлова, а Лановой Огнёва. Во время войны Огнёва играл Борис Бабочкин, Чапаев! На экране абсолютно культовый Борис Бабочкин, великий русский актёр, который создал невероятного Чапаева.
В.ДЫМАРСКИЙ: У Бабочкина-Чапаева есть одна проблема: он настолько ассоциировал с Чапаевым, что он довольно трудно воспринимался в других ролях.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Вообще ни в каких.
В.ДЫМАРСКИЙ: Он играл в театре. Я помню школьником я был в театре Советской армии на каком-то спектакле, где играл Бабочкин. И это очень смешно выглядит, потому что это Чапаев. А в спектакле «Чапаев», который тоже шёл в театре Советской армии и где Бабочкин не играл, играл другой актёр, все говорили: какой же это Чапаев, он не похож. Это, я думаю, был символ.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Это, безусловно, был символ. Вот он Чапай. Вот это лицо его, его знала вся страна. И когда видели, что вот он, настоящий Чапаев, герой, полководец. И вот товарищ Сталин его двигает вперёд. Здорово очень было задумано. Я уверен, что история с этой пьесой была сложная политическая акция со всех сторон, которая должна была, с одной стороны, объяснить народу, что происходит, что генералы плохие. Потом объяснить, дать надежду новым кадрам, что у них всё будет хорошо. И, конечно, показать, что товарищ Сталин всё видит, всё знает. И партия никому спуску не даст.
В.ДЫМАРСКИЙ: Говоря о Корнейчука, надо вспомнить ещё один факт важный. Это была пара звёздных советских писателей, 2 друга: Корнейчук и Шолохов. Они очень дружили между собой. И они дополняли свою звёздность советскую дружбой. Важно, что оба были украинского происхождения. Шолохов всегда говорил о своей приверженности украинской культуре.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Кстати, интересная есть статистика. За всю войну должность командующего фронтом занимало 43 человека, разные генералы. И вот за первые 14 месяцев, до осени 1942 года, на должностях командующих фронтами, группами армий, побывало 36 человек.
В.ДЫМАРСКИЙ: А сколько фронтов было? Какова была ротация?
Д.ПРОКОФЬЕВ: В разное время было от 8 до 12 фронтов. В первый месяц войны было 4 фронта. Их чередовали. С 1942 года только 7 военачальников были повышены до командующих фронтами. В 1942 году Сталин собрал себе уже плеяду тех, кому он доверял, кто себя показал. И они начали продвижение. Рокоссовский стал командующим фронтом. С 1942 года кто стал командующим фронтами? Рокоссовский, Черняховский, Ватутин. И в 1942 году у него был сформирован корпус генералов, которым он доверял. И отчасти здесь есть совпадение, когда он сказал, что плохих сняли, хороших назначили, им партия доверяет и дальше идём вперёд.
В.ДЫМАРСКИЙ: Пойдём вперёд с Огнёвыми.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Да, он показал, что именно так и будет. Есть момент, очень важная примета времени. Выведен у Горлова брат и сын. И сын у него погибает в бою. Очень важный момент: сын командующего фронтом, лейтенант пехоты, взводный, погибает в бою. Причём погибает, потому что выполняет приказ своего отца. Он участвует в том самом вступлении, в котором его отец бросает войска неподготовленные, он посылает туда и своего сына тоже, и сын погибает. Сам бой не показан, но эпизод этот есть. И эпизод очень важный.
Есть ещё важный очень эпизод: конфликт генерала Горлова с его братом. А брат у него директор авиационного завода. И вот они рвут отношения, потому что брат ему заявляет: «Так, как ты воюешь, воевать нельзя, ты воюешь плохо, ты недостоин занимать свою должность». И там есть такой эпизод, когда брат спрашивает: «Ты что в Америке побывал?». Брат говорит: «А что ты делал в Америке»? — «А я работал на заводе. Работал рабочим на конвейере у Форда. Чтобы освоить новую технику. И сейчас мы будем строить самолёты по новым технологиям». Здесь показано, что на должности таких командиров производства, руководителей тыла Сталин выдвигает опытных технократов, которые учились в Америке. Прямым текстом: учитесь у США. Мирон Горлов, брат командующего, безусловно положительный персонаж. И член Военного совета его хвалит всё время. Это человек, который выучился в Америке. Очень интересный эпизод, который потом оказался забытым.
Там же есть солдаты. Там есть гвардии сержант Остапенко, гвардии младший сержант Гомелаури, гвардии младший сержант Шаяметов. То есть все народы. Украинец, грузин, татарин, русский.
В.ДЫМАРСКИЙ: Если сегодняшнему зрителю показать, большого впечатления не произведёт пьеса? Хотя как сделают спектакль, можно поставить хороший спектакль
Д.ПРОКОФЬЕВ: Зависит от того, как поставить. Если переснять в современных интерьерах. Проблемы, которые Корнейчук и Сталин подняли, актуальны. Этот конфликт в армии всегда существует. Конфликт между старыми и новыми командирами, которые воюют. Столкновение техники и попыток решать это всё за счёт храбрости. Попытки замаскировать. Этот специальный корреспондент Крикун не просто так. Он близкий человек командующему. Командующий его награждает, производит в батальонные комиссары, привечает. Он общается с ним по-дружески. И тот говорит: «Наша газета всегда вас поддерживает». Горлов ведь не тупой солдафон, он очень хитрый. У Горлова есть своя команда, которая его поддерживает. ЕГо поддерживает начальник разведки, начальник связи Хрипун. Он тянет ещё свою команду. У него есть хороший пиар. Газета своя. Редактор Тихий, который печатает то, что приказывает ему Горлов. Следит, чтобы лишний раз его командиров не похвалили. Он хвалится своими орденами. Горлов как раз не просто тупой солдафон. Он хитрый. Он показан жестоким, хитрым, храбрым. Но он не слушал товарища Сталина — и проиграл. Все, кто смотрел, узнавали там себя. Все вспоминали, как они делали карьеры. Все узнавали героев. И они думали: вот товарищ Сталин всё знает про нас. Не просто так нас всех здесь посадили, привели в театр и заставили смотреть. Если бы я снимал об этом кино, я поставил бы сюжет вокруг неё, как она сочинялась, писалась, письма какие-то.
В.ДЫМАРСКИЙ: Подписанная Сталиным, она не могла не пройти тогда по всем возможным театрам. Но после войны она особой популярностью не пользовалась?
Д.ПРОКОФЬЕВ: Уже потому что она сыграла свою роль. И как только начались репетиции, уже 11 сентября начальник главного политического управления Красной армии генерал Щербаков докладывает: «Товарищу Сталину предлагаю проект рецензии на пьесу Корнейчука. Рецензию прошу напечатать без подписи в газетах «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Красная звезда» и во всех фронтовых газетах. Щербаков». Сталинский главный пропагандист сам пишет рецензию, которую напечатали без подписи. Раз без подписи — это мнение высшего руководства, так должно быть. Это описание последнее. Партия стукнула кулаком и сказала: «Наше поражение обусловлено вот этим. И мы с этим вопросом справимся».
В.ДЫМАРСКИЙ: Уже справились.
Д.ПРОКОФЬЕВ: Уже справились, немножко ещё осталось. А потом был Сталинград.