В конце 1696-го или в самом начале 1697 г. игумен Андреевского монастыря Авраамий передал царю Петру несколько тетрадей. Искренне полагая, что словом он сможет исправить нрав и поведение монарха, он изложил для него соображения по поводу основных проблем государства и ошибок самого Петра. Казалось бы, за подобное можно было бы поплатиться жизнью, учитывая вспыльчивый нрав самодержца… Однако для старца и его сподвижников всё закончилось более или менее благополучно.
Просвещённая обитель
Андреевский монастырь, по преданию, был основан в 13-м в., но достоверно известно о нём с 16-го столетия, когда в честь избавления от крымского хана Казы-Гирея москвичи построили деревянную обитель. В 17-м в. она была уже основательная, каменная. Большую роль в становлении Андреевского монастыря сыграл Фёдор Ртищев, соратник Алексея Михайловича. Именно он учредил «училищный монастырь» для распространения мудрости, пригласил из других обителей учёных иноков, в том числе известного старца, учёного и переводчика Епифания Славинецкого.
Примерно в 1660 г. (точнее не сказать) в монастырь поступил Авраамий, и в этой обители он прожил всю оставшуюся жизнь, кроме одного года, когда в начале 1690-х его сделали келарем в Троице-Сергиевой лавре. Если судить по его запискам, то он хорошо знал не только церковный устав и духовную литературу, но читал и книги светские, а также был знаком с современным ему законодательством.
КУПИТЬ КНИГУ РУССКИЙ МИСОПОГОН. ПЁТР I, БРАДОБРИТИЕ И ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ МОСКОВИТОВ
Критика для Петра
Отец Петра, Алексей Михайлович, любил Андреевский монастырь и нередко посещал его. Видимо, особое положение обители сохранилось и после смерти царя, и игумен Авраамий был знаком с Петром. Именно поэтому он счёл возможным обратиться к нему напрямую.
Примерно в конце 1696 г. Авраамий подал Петру тетради, в которых изложил своё отношение к особенностям и государственной власти, и самого правителя. По всей видимости, записки было сложно разобрать, и царь велел их переписать. Казалось бы — вот шанс избежать наказания за свободомыслие! Но Авраамий переписал тетради и подал царю снова. Неслучайно Фёдор Ромодановский, глава Преображенского приказа (фактически тайной канцелярии), говорил потом: «Люди-де отсед[а] бегают, а сгарец-де сам, добровольно, лезет в струб».
Тетради начинались с объяснения, почему же Авраамий решился составить наставление. Всё дело в том, что к старцу обратились некие люди, которые были недовольны отступлением Петра от старинных обычаев, передачей управления Россией «похотником и мздоимцом». Авраамий же просто записал многочисленные жалобы, которые подданные боялись обратить царю напрямую.
Главное, что отмечено в тексте тетрадей, — Пётр забыл, что его власть богоустановлена. Что он несёт ответственность за свои действия и должен в первую очередь заботиться о народе, о его просвещении, служить примером другим, обеспечивать подданным справедливый суд. Последнее виделось Авраамию особенно важным: судей он предлагал выбирать разумных, твёрдых характером и не корыстных, а вот самому царю вмешиваться в разбирательства не рекомендовал. О корысти в тексте записок говорилось не раз, например, о купленных при дворе должностях или непомерном раздувании государственного аппарата: «…по приказом начальных людей посажено, где бывало преж сего по одному, а ныне тут два, а инде есть и три, а где по два, тут по четыре, и по пяти, и больши».
Также касался Авраамий и вопроса устройства государственной финансовой системы, настаивал на составлении бюджета дворцовых расходов (иными словами, просил царя ограничить личные траты) и снижении налогов. Что до народного просвещения, то тут свою роль должны были сыграть духовные пастыри, которых надлежало выбирать из числа людей «учёных и разумных».
Наказание за слова
Как и следовало ожидать, за подобную дерзость старца арестовали и подвергли пытке: дважды подняли на дыбу и били кнутом. После этого арестовали подьячих Игнатия Бубнова, Никифора Кренёва и стряпчего Кузьму Руднева, которого Авраамий назвал в числе единомышленников. Также под следствие попали братья Иван и Роман Посошковы (Иван Тихонович считается первым русским экономистом-теоретиком) и переписчик тетрадей Константинов. Впрочем, Посошковы отделались, что называется, «лёгким испугом», никакого наказания для них не последовало. Историки отмечают, что Петра, видимо, очень заинтересовали некоторые технические изобретения, которые предлагал Иван Посошков. Это и спасло его от дальнейшего разбирательства.
В ходе допросов все арестованные отмечали одно: их крайне беспокоили не только те несовершенства, которые они видели в государстве, но и, что называется, «моральный облик» молодого царя. «В народе ждали того, как великий государь возмужает и сочетаетца законным браком, тогда, оставя младых лет дела, все исправит на лутшее», «говорил про великого государя, что он ездит просто и безопасно и чтоб какой враг над ево государским здоровьем чего не учинил», «великий государь не изволит жить в своих государских чертогах на Москве, и, мнитца де им, что от того на Москве небытия у него великого государя в законном супружестве чадородия престало быть». Это цитаты из допросов. А были там ещё жалобы на иноземцев при дворе, которые позволяли себе излишнюю роскошь, вспомнили во время допросов и Петра Авраамовича Лопухина, дядю жены царя. Он был запытан до смерти в 1695 г., причём причина царского гнева остаётся не до конца ясной.
В итоге Бубнова, Кренёва и Руднева сослали в Азов, а переписчика Константинова, который во время следствия находился в умопомрачении, отослали в один из монастырей. Самого Авраамия отправили в Голутвин монастырь под Коломну. В 1701 г. он попытался вновь достучаться до царя, отправив ему очередное письмо уже с личными жалобами. На этот раз старец отделался штрафом.