Иногда судьба одного, что называется, «обычного» человека становится символом, ярко показывает достоинства или несовершенства государственной системы в целом. Именно так произошло с Меиром Тувианским, которого обвинили в предательстве во время Войны за независимость Израиля, казнили, а потом полностью реабилитировали.
Возвращение на землю предков
В 1922 г. Лига наций приняла решение о передаче мандата на Палестину Великобритании. Целью этого шага было создание политических и экономических условий для образования еврейского государства («еврейского национального дома»). Первые две волны переселения евреев на исконные земли прошли в последнее двадцатилетие 19-го в. и в 1904—1914 гг. Тогда переселенцы ехали в основном из России из-за погромов и из Восточной Европы, первые две волны дали около 80 тыс. человек. Третья алия стала следствием Первой мировой — с 1919 по 1923 гг. в Палестину приехали ещё около 40 тыс. человек в основном из Восточной Европы. Четвертую алию принято датировать 1924−1929 гг., когда начался новый подъём антисемитизма. В этот период в Палестину приехал и Меир (Михаил) Тувианский.
Он родился в Ковно, современном Каунасе, в 1904 г. В 18 лет его призвали в армию, после этого он окончил университет и стал инженером. Переехав в Палестину, работал в сельскохозяйственном кооперативе — кибуце. Труд оказался тяжёлым, и через некоторое время Тувианскому пришлось его оставить. Он перенёс малярию, и врачи посоветовали сменить деятельность. Сначала Меир пытался найти место инженера, но это ему не удалось, поэтому он пошёл в британскую полицию. В начале 1930-х работал техником на полицейской радиостанции, потом на разработке солей Мёртвого моря, а в начале Второй мировой присоединился к английской армии.
В инженерных войсках Тувианскому удалось дослужиться до звания майора, что можно считать хорошей карьерой. Продолжил он работать в этой области и после окончания войны, поступив инженером в британскую компанию «Махане Алленби» в Иерусалиме, а потом в электрокомпанию «Хевратхашмаль».
Война за независимость
В 1947 г. ООН приняла план по разделу Палестины, который предполагал, что Иерусалим получит статус международного города. Арабов это не устраивало, а Великобритания к этому времени уже решила отказаться от мандата. Таким образом, столкновение арабов и евреев становилось практически неизбежным.
Война, получившая впоследствии название «Войны за независимость», началась 15 мая 1948 г. Против евреев Палестины выступили Египет, Сирия, Ливан и ещё ряд государств. 14 мая британские войска оставили Иерусалим, и боевые части еврейской армии провели операцию «Кильшон» («Трезубец»), заняв основные позиции.
Меир Тувианский во время этой войны находился в городе, где формировал подразделения обороны. Также он отвечал за безопасность аэродромов, продовольственного склада, при его участии в Иерусалиме была создана сеть колодцев для сбора дождевой воды.
Город защищался, однако атаки на Иерусалим не прекращались. Уже к концу мая еврейские силы контролировали здесь только гору Скопус и здание университета. Несколько серьёзных ударов арабы нанесли по объектам инфраструктуры, в том числе по системе водоснабжения. Иссер Беери, руководитель израильской военной разведки, провёл расследование и пришёл к выводу, что диверсанты пользовались картами, которые находились в распоряжении у британской администрации Иерусалима. Оставалось найти виноватого в том, что картами в итоге смогли воспользоваться арабы.
Скорый суд
30 июня 1948 г. Тувианский направлялся в Тель-Авив на совещание, как вдруг получил предписание явиться в «Шай» — службу безопасности, которая была создана в рамках военизированной организации самообороны евреев «Хагана». В дальнейшем именно из «Шай» выросли знаменитые израильские разведки «Моссад» и «Шерутмодиин».
Тувианский полагал, что вызов связан с вопросами защиты аэродромов, однако его арестовали и тут же начали молниеносное следствие. Его спросили, передавал ли он англичанам схемы расположения объектов водоснабжения Иерусалима. Да, передавал, но карты не были секретными, а английская администрация города должна была знать, что и где находится. Этого ответа оказалось достаточно: следствие и военно-полевой суд по делу Тувианского заняли всего несколько часов. На соседней военной базе набрали расстрельную команду — шесть человек, которым даже не сказали, кого и за что они будут казнить. Подсудимого расстреляли через несколько минут после вынесения приговора и похоронили там же, на месте расстрела.
Столь быстрое следствие и казнь наталкивали на мысль, что разведке надо было найти любого виноватого. Тувианский же отличался независимым характером: бывали ситуации, когда он не подчинялся приказам и принимал собственные решения. Его жена Елена, узнав о казни мужа из газет только спустя три недели, дошла до премьер-министра Давида Бен-Гуриона с требованием установить правду. 5 июля 1949 г. Министерство обороны страны опубликовало коммюнике, в котором было сказано, что Меир Тувианский невиновен.
Из четверых «судей», вынесших приговор, более или менее серьёзное наказание понёс только один. Иссер Беери был осуждён, правда, с формулировкой «за превышение полномочий с добрыми намерениями». Его приговорили к тюремному заключению сроком… на один день. Авраам Кидрон, капитан разведки, впоследствии стал известным дипломатом. Давид Карон продолжил служить в разведке и в итоге занимал достаточно видные посты в «Моссаде». А Биньямин Гибли стал начальником военной разведки Израиля, но оказался замешан в политическом скандале, так называемом «деле Лавона» (провал диверсионной операции в Египте), и в 1955 г. его уволили.
Израильский поэт Натан Альтерман посвятил этой истории стихотворение «Вдова предателя».
Эта повесть про нас и про нашу Страну,
что, сражаясь с открытым забралом,
больше года вела затяжную войну
и в итоге её проиграла.
Проиграла могиле безвестной одной,
навещаемой солнцем убойным,
одинокой вдовой, одинокой луной
и мальчишкой с разбитой судьбою.
Мы не раз ещё вспомним об этой войне,
о её палачах и солдатах,
о неправом суде, о расстрельной стене
и о нас — и о нас, виноватых.
«Скорый суд»… — разве может быть что‑то гнусней
этой тайной и подлой расправы,
отрицающей формой и сутью своей
человечность, законность и право?