Цирюльник «сотрясает устои»
В 1004 году какой-то монах Адриан «хулил церковь», за что был заточён в монастырскую тюрьму. В 1123 году был заточён в тюрьму киевский «еретик Дмитрий». Наверняка были и другие смельчаки, бросившие вызов официальной церкви. Но это всё были, вероятно, единичные явления. До 14-го века сведений о по-настоящему массовых еретических движениях в русских землях не сохранилось.
Первыми русскими еретиками в полном смысле слова (как христиане, которые по каким-то причинам не нравятся официальной церкви) стали знаменитые стригольники. Возникновение стригольнической ереси относится к 1350-м годам. Ересь поразила Северо-Западную Русь, а именно: Новгород и Псков. Такая локализация не случайна. Эти города были крупными торговыми центрами с внушительной прослойкой посадского (торгово-ремесленного) населения. А именно эти городские слои по всей средневековой Европе служили той базой, из которой «произрастали» и на которую опирались еретические движения.
Необычным названием первое русское еретическое движение обязано своему лидеру — некоему Карпу. Официальная церковь называла таких еретических вождей ересиархами (по аналогии с патриархами, только со знаком минус). Карп был стригольником — на старорусском это означало «цирюльник», «парикмахер». По профессии вождя и всё движение стало называться «стригольническим».
Чего же хотели стригольники? Они были представителями мелкого предпринимательства и мечтали о «дешёвой» церкви. Многочисленные поборы (официальные и неофициальные), которые господствующая церковь вытягивала из своей паствы, — раздражали и озлобляли горожан. Открытая торговля церковными должностями (симония) вызывала всеобщую ненависть.
Отмена симонии, ограничение поборов и плат за требы и службы — таковы были желания всего посада. Но стригольники пошли гораздо дальше. Они выдвигали поистине революционную программу: отрицание священства (как какого-то необходимого посредника для общения с Богом) и отрицание монашества.
Из этих двух «системных» пунктов вытекали и другие: отрицание церковных таинств и обрядов (исповедь, причащение, заупокойные молитвы и так далее), конфискация церковного и монастырского имущества (движимого и недвижимого); отмена вкладов «на помин души» и завещаний мирян в пользу церкви и так далее. По сути, это было настоящее протестантское движение.
Такого покушения на свои устои (материальные) церковь, конечно же, допустить не могла. В 1375 году вожди стригольников — дьякон Никита, цирюльник Карп и какой-то третий безымянный мирянин — были казнены в Новгороде типичной новгородской казнью. Их избили дубинами и сбросили с моста в Волхов. После гибели вождей движение стригольников постепенно сошло на нет. После 1429 года стригольники уже не упоминаются ни в летописях, ни в церковных документах.
«Новгородский Торквемада» против «жидовствующих»
Второй крупнейшей ересью русского средневековья стала так называемая ересь жидовствующих (в советской литературе её, из соображений политкорректности, называли новгородско-московская ересь).
Всё началось с того, что в 1470 году в Новгород прибыл учёный еврей по имени Схария (в русских летописях — «Захарья Евреин»). Этот человек, по утверждениям официальных церковных писаний, «был сыном диавола», который и стал сеять семена «злокозненной ереси». От еврея Схария и всё еретическое движение, охватившее сначала Новгород, а затем и Москву, получило наименование «жидовствующей ереси».
В отличие от стригольников, программа которых была довольно прагматичной («упразднить!», «отменить!», «конфисковать!» и так далее), ересь «жидовствующих» была более абстрактна и переполнена спиритуалистическими тонкостями. Может быть, именно этот элемент мистицизма и помог обрести ей много сторонников.
«Жидовствующие» отрицали божественную природу Иисуса Христа; утверждали, что Бог Сын не равен Богу Отцу. Кроме того, они не признавали иконопочитания (что сближало их с византийскими иконоборцами). С точки зрения церковных канонов это была вопиющая ересь. Новгородский архиепископ Геннадий (Гонзов) — этот «новгородский Торквемада», прозванный современниками «устрашителем преступников против церкви», — был неумолим.
В 1490 году наиболее видных еретиков предали в Новгороде позорной казни: ересиархов сначала возили на кобылах по городу (для всеобщего «осмеяния»), затем на их головах сожгли шутовские берестяные колпаки, после чего били кнутом и отправили в заточение.
С московскими «жидовствующими» расправились ещё жёстче (там вдохновителем расправ был небезызвестный Иосиф Волоцкий — игумен Волоколамского монастыря). В 1504 году троих из них сожгли (чем не испанская инквизиция?), а остальных посадили в темницы.
«Украинский вопрос» раскалывает Россию
Следующим важным этапом в истории внутрироссийского религиозного противостояния стал церковный Раскол середины 17-го века, породивший масштабное движение старообрядцев. Надо отметить, что после реформ патриарха Никона (1650-е годы) ситуация сложилась весьма парадоксальная. Обычно еретиками — как в Европе, так и в прежней Руси, — считали тех, кто уклоняется от старых, традиционных норм и обрядов. В Москве же еретиками одним махом были объявлены те, кто от традиционных канонов нисколько не отдалялся, а напротив — упорно и рьяно их отстаивал.
Исходной точкой, вызвавшей самый крупный идеологический конфликт допетровской Руси, стал «украинский вопрос». Присоединение Украины (её «гетманской» части) в 1654 году раскололо не только украинское, но и русское общество. Так, знаменитый дипломат царя Алексея Михайловича Афанасий Ордин-Нащокин (иностранцы называли его «русским Ришелье») был категорически против. «Такие новые подданные», утверждал он, «хуже иных врагов». Однако тяга московского боярства к территориальным захватам пересилила.
Во второй половине 17-го века Украина стала частью Российского государства. Но украинское православие в своей обрядовой части сильно отличалось от московского (и было почти тождественно греческому).
Чтобы создать действительно единое государство, нужно было или Украину заставить изменить свои обряды (что в разгар тяжёлой войны с Польшей за эти самые украинские земли было бы довольно рискованным шагом), или измениться самим. Был выбран второй вариант, который Никон (Московский патриарх с 1652 года) и стал решительно претворять в жизнь.
Детали этой реформы (троеперстие, трегубая «Аллилуйя», крестный ход посолонь, написание «Иисус» вместо «Исус» и так далее) хорошо известны. Главное, что огромная часть русского общества предложенные нововведения категорически не принимала.
«Огнём и мечом»
В течение двух с половиной веков приверженцы «старого обряда» являлись главными еретиками в глазах официальной православной церкви. В первые десятилетия раскола взаимная ненависть достигала особенной остроты. Много раскольников было сожжено властями (как знаменитый протопоп Аввакум в 1682 году). Ещё больше сожгли себя сами, чтобы не быть обращёнными в «дьявольское никонианство» (так называемые раскольничьи гари). В этих изуверских гарях в 17−18 веках гибли тысячи старообрядцев.
Драконовские законы против старообрядцев (такие, например, как смертная казнь за совершение раскольничьих богослужений) действовали вплоть до восшествия на престол Екатерины II. Северная Семирамида, дорожившая своей репутацией «просвещённой монархини», прекратила гонения на раскольников. Потеряв ореол «преследуемых противников правящего режима», некогда массовое раскольничье движение раздробилось на множество групп и течений, зачастую враждующих не только с никонианами, но и друг с другом.
«Первоначальное накопление» — через оскопление!
18-й век принёс с собой новые ереси, но ни одна из них уже и близко не достигала того размаха, что достигали ереси древних времён: стригольников, «жидовствующих», старообрядцев. Из наиболее любопытных стоит отметить секты хлыстов и скопцов.
Первые получили своё название за пристрастие к самобичеваниям. Во время своих встреч (так называемых радений) члены секты устраивали ритуальные танцы и песнопения, доводя себя до экстатического состояния. Увлечение хлыстовством проникло в высшие сферы Российской империи. Хлыстам симпатизировал сам министр народного просвещения (в 1816—1824 годах) князь Александр Голицын.
Скопцы считали, что единственным путём спасения души является борьба с плотью с помощью оскопления. Скопцов было немного, но в их руках были внушительные капиталы: отказ от «мирских соблазнов» позволял им целиком сосредоточиться на материальном накоплении. Иностранцы даже писали, что «все крупные купцы в Москве — скопцы». Пусть в этом утверждении содержалось явное преувеличение, тем не менее оно хорошо характеризует ту финансовую силу, которой располагали члены скопческой секты.
Отношение властей к еретическим движениям и сектам постепенно смягчалось в течение всего 19-го века. Окончательно все ограничения для сектантов были сняты в 1905 году (указ «Об укреплении начал веротерпимости», 17 апреля 1905 года). Но век «религиозного либерализма» не был долгим. Приход к власти большевиков в 1917 году ознаменовал начало новой эпохи. Своеобразными «еретиками» для новых властей стали все «несогласные». А «новой инквизицией» стали органы ВЧК — НКВД. Приближалось время Большого террора.