Битва при Гавере: бургундский герцог против гентцев
Около полудня 23 июля 1453 года бургундскому герцогу Филиппу III доложили о том, что в направлении Гавера, в окрестностях которого располагался герцог с его войском, движется противник — презренные ткачи и другие смутьяны, посмевшие восстать против него — Великого герцога Запада. Герцог приказал войскам готовиться к бою и по традиции прямо перед сражением посвятил несколько достойнейших дворян в рыцари. В чём же было дело? Почему если герцог Бургундский, то воевал он во Фландрии? Чем перед вассалом французского короля провинился малозначительный сегодня город Гент? И причём здесь Столетняя война?
Чтобы понять особенности отношений фландрских городов с некоронованным королём Бургундии, нужно обратиться к событиям истории графства Фландрии, сыгравшего важную роль в европейской истории, но к моменту битвы при Гавере уже 70 лет как лишившегося самостоятельности. Фландрия была, пожалуй, самой урбанизированной и развитой областью Северной Европы, а богатству фландрца завидовал как сосед-брабантец, так и англичанин с французом. Залогом процветания Гента, Брюгге, Ипра и других городов графства были климатические условия, географическое положение и особенности политического развития области, правители которой были вынуждены балансировать между более могущественными монархиями Англии и Франции, а также торговыми и ремесленными корпорациями в городах, беспрестанно требовавших привилегий и запретительных мер для конкурентов и противников.
Столетняя война: фландрский фронт
В 1214 году игра на противоречиях Англии и Франции привела к битве при Бувине, что в окрестностях Лилля, в которой объединённая англо-фламандская армия потерпела сокрушительное поражение, фламандский граф Фердинанд попал в плен, а графство было вынуждено расстаться с частью своей территории и смириться с уничтожением важнейших замков. Только в 1226 году граф был освобождён, а Фландрия попала в зону влияния Франции. Затем активность антифранцузских элементов вылилась в бунт горожан и последовавшее за ним сражение при Куртре, где городскому ополчению удалось нанести французам страшное поражение, а годендаг стал национальным оружием фламандцев. Слава битвы Золотых шпор не слишком смутила французов, которые вскоре разгромили и это восстание. И тут подоспела Столетняя война.
Династические распри за французский престол затронули и такой важный для обеих сторон регион как Фландрия. Дело в том, что для ткацкой промышленности городов главным источником шерсти была Англия, что обогащало и английских овцеводов, и торговцев, и гентских ткачей. С началом конфликта французский король Карл VI потребовал арестовать английских купцов, что должно было привести к подрыву неприятельской экономики. Правда, король не слишком считался с тем, что такие меры гораздо сильнее воздействовали на саму Фландрию и привели к разорению ткачей и упадку торговли. Запретительные меры, введённые фландрским графом, не нашли поддержки у горожан, и очень скоро сложилась любопытная ситуация, при которой граф Людовик Неверский сражался за своего короля и, более того, пал при Креси, а верхушка горожан сговорилась с англичанами, отменила все запреты на торговлю и даже помогала Эдуарду III деньгами и войском. Только в 1382 году французской короне удалось навести порядок в графстве, разбив неугомонных гентцев при Резебеке. В 1385 году после смерти Людовика Мальского Фландрию наследовал герцог Бургундии Филипп II Смелый. Так началась история бургундской Фландрии.
Герцогство Бургундия: региональная держава
Не сказать, что под рукой герцогов фландрцам жилось плохо — годы мира способствовали процветанию торговли и ткачества, развитию ремёсел и искусств. Достаточно сказать, что именно в это время творил великий Ван Эйк, а урбанизация привела к тому, что население Гента к середине XV века достигло 45 000 человек, уступая в Северной Европе разве что Парижу. Впрочем, не стоит думать, что всё было гладко: между торгово-ткацкой и ремесленно-промышленной частями города всё время возникали склоки, усугублявшиеся активным вмешательством герцогских магистратов, не имевших реальной власти в городе, но лоббировавших интересы Филиппа, бесконечные войны которого требовали больших вложений. С другой стороны, важным пунктом оставались взаимоотношения с Англией, силившейся отстоять свои владения на континенте. В 1449 году ситуация в очередной раз обострилась — изыскивая источники дохода герцог решил ввести на подвластных территориях налог на соль, что вызвало резкое противодействие как на селе, так и в городах. В Генте дело дошло до открытого восстания — верх взяла самая непримиримая партия, бросившая вызов самому Филиппу. В 1452 году дело дошло до настоящей войны, причём гентцам первоначально сопутствовал успех, и они даже сумели захватить несколько пунктов в Западной Фландрии, однако были разбиты герцогскими войсками при Рюпельмонде. В том же году под стенами Оденарде была потеряна бомбарда «Безумная Грета» — гордость Гента. И всё же эти неудачи не заставили ткачей и ремесленников склонить головы, тем более что посильную помощь городу оказывали англичане, которым предстояло сыграть свою роль в последующих событиях.
Зимне-весенняя кампания 1453 года так и не выявила победителя, хотя положение Гента становилось всё сложнее. Впрочем, проблем хватало и у герцога. Война — дело дорогое, и в какой-то момент у Филиппа закончились деньги, а весь исход войны оказался под угрозой, так как войска отказывались продолжать поход, если им не будет выплачена денежная компенсация. Наконец, средства удалось изыскать, и в июле 1453 года война продолжилась. Герцогская армия подошла к Гаверу — последнему крупному оплоту на пути к самому Генту. Замок был блокирован и подвергнут бомбардировке, но взять его с ходу не удалось. Местный гарнизон был готов сражаться до конца, однако в ночь на 23 июля крепость с ближайшими сподвижниками покинул командир отряда англичан, что подорвало дух защитников. Ещё вчера смеявшиеся над герцогом и его воинами гентцы капитулировали, а самых рьяных насмешников повесили во дворе замка. Дорога к гнезду восстания оказалась открыта. И тут Филипп узнал, что ополчение Гента движется к Гаверу, а значит не придётся вести длительную осаду и топтаться у стен Гента.
Искусство войны: борьба старого с новым
Бургундцы принялись строиться в боевой порядок, намереваясь встретить противника в поле у берега Шельды. Герцог сформировал глубокий боевой порядок из трёх баталий, возглавив центральную, самую сильную баталию. Гентцы также построились тремя большими баталиями, между которыми разместили полевую артиллерию. Главным отличием армий был их качественный состав: армия Филиппа Доброго состояла преимущественно из конницы, включая тяжёлую жандармскую конницу, конных лучников и арбалетчиков. Несмотря на развитие техники, совершенствование доспехов, выведение новых пород лошадей и внедрение организационных новшеств, тактика бургундской конницы не слишком отличалась от тактики времён Вильгельма Завоевателя или даже Карла Великого. Как и столетия назад основная ставка делалась на удар сомкнутого построения конницы, который, однако, подготавливал огонь лучников и лёгкой артиллерии, что было характерным явлением для позднесредневековых «старых» армий.
Гентское войско, наоборот, фактически полностью состояло из пехоты, а та немногочисленная конница в виде английских наёмников, которой располагали восставшие, перебежала на сторону противника ещё до начала сражения. Основой армии Гента было ополчение горожан, вооружённое копьями и пиками, напоминающее коммунальные милиции итальянских городов и отряды швейцарских кантонов. Традиции пешего боя крепко укоренились в военной организации Гента, однако сама организация не достигла размаха и могущества швейцарских пикинеров или испанских терций, совершивших переворот в военном деле Европы. Горожанам не хватало сплочённости и порыва, однако их трудно было назвать мальчиками для битья, что доказали события прошедшего года, когда в боях с гентцами пало немало славных рыцарей и дворян. На этот раз у восставших появился шанс отомстить за разгром при Рюпельмонде и заслужить славу истинных потомков победителей при Куртре.