Становление Баженова как архитектора
Вторая половина XVIII века — это эпоха Просвещения, идеи которой повлияли и на художественные предпочтения общества. Русское искусство в этот период пережило переход от барокко и рококо к классицизму — тому самому, который будет господствовать повсеместно в течение многих десятилетий и ляжет в основу художественных нормативов академической системы обучения, архитектуры, живописи.
Василий Баженов после окончания Академии художеств в 1760 году получил право на пенсионерскую поездку в Европу и вместе с этим возможность учиться у лучших профессоров. Этот опыт имел для молодого архитектора большое значение. В частности, в 1761—1762 годах он учился у Шарля Де Вайи, французского архитектора, которого Баженов высоко ценил и считал непревзойденным. Аттестат Баженова подписали крупнейшие французские архитекторы того времени: Жак-Жермен Суффло, Анж-Жак Габриэль, Жюльен-Давид Леруа и другие.
Баженов стал членом ряда старейших итальянских академий и вернулся дипломированным архитектором и классицистом по своему стилевому направлению. В подтверждение своей квалификации он сначала создал проект Екатерингофского дома, употребив пропорции, характерные для Андреа Палладио — законодателя так называемого «палладианского стиля», а затем работал над проектом Каменноостровского дворца для наследника престола Павла Петровича.
Самой крупной баженовской работой, полученной как знак особого внимания со стороны Екатерины II, стал проект Кремлевского дворца. Но постройка по ряду причин не состоялась. Оригинальный макет этого дворца хранится в Музее архитектуры им. Щусева.
Царицыно — архитектурный ансамбль на перекрестке стилей
В 1775 год для праздника на Ходынском поле по случаю заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Османской империей Екатерина II решила организовать грандиозные гуляния и лично разработала их программу. Лучше всех события того времени описал А. Т. Болотов. Согласно его воспоминаниям, Баженов, которому было поручено все организовать и построить, воздвиг на Ходынке развлекательные павильоны, которые были сделаны в различных, как тогда казалось, исторических стилях. Все это восхищало гостей и производило на них самое благоприятное впечатление. После Ходынского поля Екатерина II считала Баженова своим архитектором и именно ему поручила строительство новоприобретенной усадьбы в Царицыне.
В основу проекта Баженов положил образ удивительного городка, декорацию, которая бы отсылала к легендарному контексту. Новый ансамбль должен был напоминать то ли о Кремле, то ли о мифическом Царьграде. Архитектор предполагал возведение в Царицыне не только дворцов, но также конюшни и даже башни с часами. Город планировалось сделать, как говорил сам Баженов, в стиле «нежной готики».
Царицыно: чертежи против реальности
Чертежи Баженова отличаются от того, что было построено. Изучая руины, археологи узнали, что архитектор изменял планировку зданий буквально в поле. Доводка некоторых объектов происходила во время строительства и отвечала на обнаруживавшиеся особенности местности.
Первые чертежи царицынского ансамбля 1775 года не сохранились. Баженов предлагал сделать модель строений, однако Екатерина II ответила, что «нет в оном нужды». Проект в конце 1775-го был уже согласован, и на плане обозначены все утвержденные императрицей к постройке здания, в том числе дворцы Екатерины и ее сына Павла Петровича, отдельно стоящая оранжерея (впоследствии была заменена корпусом для великих князей Александра и Константина). От башни с часами, конюшенного корпуса в Заовражной части и большого моста через овраг было решено отказаться.
Выполненный в карандаше план 1781 года интересен тем, что фиксирует изменения, произошедшие за пять лет строительства. Между предусмотренными ранее двумя дворцами добавлен новый корпус для малолетних великих князей Александра и Константина. Показана отсутствовавшая на плане 1776 года Галерея-ограда с воротами между Хлебным домом (Кухонным корпусом) и дворцом. Изменено положение ближайшего к кухонному зданию так называемого Первого кавалерского корпуса: теперь он развернут углом к оврагу.
Екатерина II и Баженов: заказчик против архитектора
Строительство Царицынского ансамбля стало следствием внимания Екатерины к Москве — первопрестольной столице, чьи памятники древнерусской архитектуры воспринимались тогда как русская готика. Тогда же императрица определила и южные приоритеты: она стремилась на юг, в сторону Константинополя.
Остались весьма подробные чертежи и планы Баженова, его заметки и письма. Известно, что императрица желала покрыть все крыши желтой поливной черепицей, то есть глазурью, которая бы сверкала на солнце. Выглядеть это должно было потрясающе: красные, как Кремль, кирпичные здания, богатый белокаменный декор и поливные крыши, сверкающие наподобие кремлевских золотых куполов! Однако Баженов был против.
По замыслу архитектора, убежденного классициста, Царицыно должно было стать метафорой героического средневекового прошлого. Как отсылки к древнерусской архитектуре выглядят картуши на Виноградных воротах, кокошники в декоре корпусов. Это была совершенно оригинальная баженовская архитектура.
Одним из первых сооружений всего ансамбля стали виноградные ворота, построенные в 1777—1778 годах. Они обозначают условную границу между дворцовой и парковой частью усадьбы. За затейливые формы и декор Баженов называл их «фигурными». Современное название — «Виноградные» — появилось в середине ХХ века из-за похожего на виноградную гроздь белокаменного декора в проеме арки.
Если бы Василий Баженов смог достроить Царицыно, то это был бы выдающийся памятник. Правда, жить в нем, возможно, было бы не очень удобно — уж очень оригинальна и причудлива его архитектура.
Новый величественный замысел
В 1794—1795 годах архитектор Матвей Казаков разобрал Камер-Юнфарский и Большой Кавалерский корпуса. Генеральный план центральной части усадьбы Царицыно 1795 года фиксирует перестройки, сделанные Казаковым в царицынском ансамбле. На месте сломанного баженовского Главного корпуса дворца ее величества — новый дворец. Перед дворцом по казаковскому проекту разбит курдонер — обширный парадный двор, традиционный для дворцово-парковых построек второй половины XVIII века. К портику дворцового фасада ведет пандус, а в центре курдонера стоит обелиск (на плане он обозначен квадратом посередине клумбы).
Все эти элементы, типичные для регулярной планировочной системы классицизма, отличались от «вольной» композиции царицынского ансамбля Василия Баженова. Ради нового величественного замысла были разобраны баженовский Большой Кавалерский и Камер-Юнфарский корпуса.
У Матвея Казакова была очень непростая задача — он должен был вместо ансамбля из нескольких дворцов построить один грандиозный, сделав так, чтобы здание отвечало представлениям монарха о себе. Но и дворец Казакова тоже был осуществлен не до конца.
Музей на месте усадьбы
Серьезное археологического изучение дворцового ансамбля началось лишь в конце XX века, хотя статус музея он приобрел в 1984-м. Один из артефактов, найденных во время раскопок, — кованые гвозди. По всей вероятности, их использовали при строительстве императорской резиденции в конце XVIII века. Производство кованых гвоздей в России в то время было делом трудоемким и кропотливым. Каждый гвоздь по-своему уникален.
Еще одна интересная находка — напольные плоские керамические плитки, также относящиеся к периоду строительства императорской резиденции Баженовым. О полах императрица лично распорядилась: «Полы делать из кирпичной глины плитками».
В 2005 году были проведены масштабные археологические исследования, в результате которых найдены управительский дом, дворец внуков, водостоки. Позднее были открыты фундаменты Камер-Юнфарского и Большого Кавалерского корпусов — их было решено законсервировать по примеру архитектурных руин в Афинах или Риме.
Позднее между Третьим Кавалерским корпусом, Фигурным мостом и церковью были найдены еще два фундамента — шестиугольного и крестообразного домиков. Однако осталось не выясненным их предназначение. Возможно, это были просто хозяйственные здания, а возможно, летние домики для гостей.
Автор — старший научный сотрудник ГМЗ «Царицыно», кандидат искусствоведения