Детские годы
Когда в дворянской семье, жившей в северном русском городе Тихвине, весной 1844 года появился на свет сын Ника, главе семейства было уже почти 60 лет. Родители будущего композитора отличались редкой душевной добротой и сумели воспитать это качество в своих детях. Маленький Ника с удовольствием любовался цветами, слушал пение птиц, колокольные звоны местного монастыря и народные песни. У него была отличная музыкальная память, абсолютный слух и точное чувство ритма. Но сочинение небольших пьесок было для него только игрой. Он не мыслил быть композитором. В «Летописи моей музыкальной жизни» он вспоминал: «Музыку я не особенно любил, или хотя и любил, но она почти никогда не делала на меня сильного впечатления или, по крайней мере, слабейшее в сравнении с любимыми книгами. Но ради игры, ради обезьянничанья… я пробовал иной раз сочинять музыку и писать ноты».
Старший брат Ники, морской офицер, рассказал ему, что один из Маршалловых островов в Тихом океане назван в честь их дяди, вице-адмирала Римского-Корсакова. Мальчик был пленен мыслью продолжить семейную традицию и стать моряком. В 12 лет отец определил его в Морской кадетский корпус в Петербурге. Впечатлительный подросток, Николай страдал от бессмысленной муштры и невежества. Отдушиной для него стали воскресные посещения оперы, а композитор Михаил Иванович Глинка стал его кумиром на всю жизнь.
«Могучая кучка»
Будучи кадетом Морского корпуса, Николай в начале 1860-х годов познакомился со знаменитым музыкантом Милием Балакиревым, который ввел его в свой кружок «Могучая кучка». Музыка полностью заслонила интерес Римского-Корсакова к морскому делу. Он решил подать в отставку, но по настоянию старшего брата все же отправился в кругосветное плавание. Три года службы на клипере «Алмаз» стали для Николая отличной проверкой серьезности его увлечения музыкой. В свободное от вахты время он работал над своей Первой симфонией. И труд этот увенчался успехом: дебютную симфонию морского офицера Римского-Корсакова исполнил оркестр под управлением самого Милия Балакирева.
В 27 лет у Римского-Корсакова появилась возможность преподавать: его пригласили профессором композиции и оркестрового письма в Санкт-Петербургскую консерваторию. Будучи больше музыкантом-практиком, чем теоретиком, Николай Андреевич параллельно со своими студентами сел за парту и начал штудировать музыкальную теорию. Не оставил он и морскую службу. Его, дирижирующего в офицерском мундире, еще долго можно было увидеть в столице или Кронштадте, главной базе флота.
В 1880 году в Мариинском театре публике была представлена опера, над которой Римский-Корсаков начал работать еще в 1877 году, «Майская ночь», написанная по мотивам его любимой книги «Вечера на хуторе близ Диканьки». Произведение имело успех, но, увы, краткосрочный. Оперу исполнили всего один раз, а потом сняли с репертуара.
Непростая судьба была и еще у одной знаменитой работы композитора — «Садко». От первого замысла до желаемого результата ушло около пятнадцати лет. Когда же произведение было предложено дирекции Мариинского театра, оно встретило холодный прием. Император Николай II собственноручно вычеркнул его из репертуара. В итоге «Садко» был поставлен на сцене Московской частной оперы.
Триумфу не помешали даже некоторые сложности произведения. В одной из его частей автор использовал сложнейший тактовый размер, 11/4. Хор и музыканты постоянно сбивались. Выкрутился дирижер, который на этот размер сочинил строчку-подсказку: «Рим-ский Кор-са-ков со-всем с у-ма со-шел». Только проговаривая про себя эту фразу, некоторые исполнители могли не сбиваться.
Римский-Корсаков-композитор сочинил 15 опер, несколько симфоний, великолепную симфоническую сюиту «Шехерезада». Однако нельзя не отметить, что не меньше сделал он для России и в качестве педагога. Среди его воспитанников Александр Глазунов, Михаил Гнесин, Анатолий Лядов, Сергей Прокофьев, Игорь Стравинский — целая музыкальная школа.
Последние годы «музыкального мариниста»
Напряженная композиторская и педагогическая деятельность сказалась на здоровье Римского-Корсакова. Большим потрясением стало для него «Кровавое воскресенье» 1905 года. Композитор поддержал требования студентов временно прекратить занятия и исключить из консерватории тех вольнослушателей, солдат музыкальной команды, которые участвовали в расправе над демонстрантами. За это Николая Андреевича, педагога с тридцатилетним стажем, уволили из консерватории. За ним был учрежден полицейский надзор, а сочинения запрещены к исполнению. Через несколько месяцев его все же попросили вернуться, но волнения обострили давнюю болезнь сердца. В 1908 году мастера не стало.
«Церковь была переполнена. Масса прибывших разместилась вне церкви в залах и коридорах, масса публики на площади у консерватории, где находился катафалк и колесница для венков. <…> Во втором часу печальная процессия двинулась в сторону Новодевичьего монастыря. <…> Процессию сопровождало более 10-ти тысяч человек». Таков был некролог в газете «Русское слово», посвященный смерти русского композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова. Весь музыкальный мир страны оплакивал эту потерю.