«Бежал бы из этого нужника, называемого русской литературой»

М.Е. Салтыков-Щедрин — Н. А. Некрасову

18 апреля 1869. Петербург

Нельзя не позавидовать Вам, многоуважаемый Николай Алексеевич, что Вы, по крайней мере, находитесь хоть временно вне литературных наших помой. Не хотелось бы даже писать Вам об них, чтобы не испортить Ваше расположение духа; но пишу единственно потому, что нужно же Вам знать, что тут делается.

На этот раз Вы уже в стороне; на сцену выступаю я. На днях я получил, в форме письма, ультиматум от г. Антоновича, в котором он требует ответа, мне ли принадлежит рецензия, напечатанная в № 4 «Отеч<ественных> записок». Мерзостей, угроз и припоминаний, которыми наполнено это гнусное письмо, я не берусь передавать Вам; письмо это сохранится мною как монумент и доказательство, до каких пределов может доходить литературное бешенство; я Вам покажу этот любопытный документ при свидании. Ультиматум дает мне сроку неделю, чтобы ретрактироваться, а затем — дескать, пойдут обличения. Обличения эти обещаются поставить на точку измены и т. д. Я, разумеется, ничего не отвечал и отвечать не буду (т. е. на письмо), а буду ждать обличений, которые, вероятно, появятся в приложении к «Космосу». Посмотрим, что будет; а между тем, сознаюсь откровенно, я очень сильно чувствую Ваше отсутствие из Петербурга, хотя и прошу Вас не принимать это с моей стороны за просьбу или настояние возвратиться сюда. Я опасаюсь, чтобы обличения не произвели какого-нибудь недоумения в редакции «Отечественных записок». Я показывал, впрочем, письмо Елисееву и Унков<скому>, и они сказали, что это гнусные пустяки, о которых не стоит говорить. Я объяснялся с Елис<еевым> довольно подробно, и он не изменил своего мнения. Для меня ясно, что все, что ни напишет этот негодяй, будет клевета и притом сознательная, но, во всяком случае, это так отвратительно, что просто бежал бы из этого нужника, называемого (ошибочно) русской литературой. Напишите, во всяком случае, что Вы думаете.

Напишите также, когда выйдет в Париже 2-й том романа Виктора Гюго, чтобы нам как-нибудь не нажить процесса. Майская книжка у нас, вероятно, будет к 10 мая готова. Набрано уже листов до 14 или более, но белых листов доставлено мне только три.

Кланяйтесь А<лександру> Н<иколаевичу> и всем Вашим.

М. Салтыков