С.-Петербург. Генваря 4 дня, 1788 года.
Любезная Жена моя!
Отъезжая в поход, необходимым нашел, по долгу закона и обязательствам звания своего, равномерно и Союза Нашего, оставить тебе сие письмо, как той особе, которая всю мою доверенность преимущественно имеешь, как по положению Своему, так и качествам души и разума, мне столь известным и драгоценным.
Призываю благословение Божие на тебя и на Себя, оставляю здесь детей своих под очами Любезнейшей Матери своей и твоими, с полным следственно удостоверением, о их сохранении и безопасности.
Ты знаешь мое сердце и душу, и что я ни в чем другом не полагаю истинного моего удовольствия и верховной должности бытия моего, как в общем благе и его целости.
Сие чувство руководствовало и всегда руководствовать будет всеми Моими делами. Оно, соединясь с Сыновнею Любовью, заставляет меня желать усердно, чтобы с настоящим царствованием продолжилось, сколь возможно долее, благоденствие Отечества.
Но природной мой пред ним долг, и сердечная к нему привязанность столь велики, что одно Его обеспечение занимает теперь всю мою душу и стало поводом сего письма моего к тебе, любезная жена моя.
Воображая возможность происшествий, могущих случиться в мое отсутствие, ничего для меня горестнее, а для Отечества чувствительнее себе представить не могу, как если бы внешним провидением суждено было в самое сие время лишиться мне матери, а Ему Государыни.
Таковое происшествие было бы истинное на Нас посещение Божие.
Признаюсь тебе, что считаю оное таким ударом, которого возможность удалил бы я со всем из своей мысли для своего спокойствия, если бы любовь моя к Отечеству, и долг мой пред ним не налагали на совесть мою обязательства огорчить себя воображением возможности сего происшествия для того, чтобы целость Его и обезопасность в толь несчастный момент непоколебимы остались.
Вот все мое намерение; а как основано оно на единой предосторожности, то и не хочу я волю свою, теперь тебе открываемую, прежде времени облепить формою Государского повеления.
Я скажу тебе только меры, которые признаю надобными на сей несчастный случай, исполнение же которых с полною доверенностью, поручаю тебе, которой любовь ко мне и усердие к Отечеству и мне, и Ему столь известны.
В правоте души твоей и советах находил я всегда прямую отраду и пользу; и так погрешил бы я пред Отечеством и пред собою, если бы не препоручил особенно тебе исполнения всего того, что в отсутствие мое на таковой случай за нужно поставляю.
Во первых, поручаю тебе, как скоро постиг бы момент сего несчастного случая, немедленно объявить Сенату, Синоду и первым трем Коллегиям сие мое к тебе письмо, которого содержание в тот же самой час и возымеет силу Моей точной воли и повеления, которым утверждаю тебя правительницею на время моего отсутствия, почему и обнародуй сие несчастное происшествие, а письмо сие объяви в Сенате при уверении о моем благоволении всех и каждого. Прикажи от имени Моего Синоду, Сенату и первым трем Коллегиям о принятии от всех должной присяги мне и Сыну моему Александру, как наследнику, обнадежа непременностью попечения моего о истинном всех благосостоянии. Объяви Синоду, Сенату и трем Коллегиям, чтобы остались в прежней своего звания масти, относительно до упражнения по Государственным текущим делам.
Сенат, Синод, три первые Коллегии, все прочие гражданские, военные и судебные места, шефы разных команд и установлений, словом сказать все места и все шефы, без изъятия, должны, без малейшей остановки, отправлять, по их званиям, все обыкновенные текущие дела, на узаконенных уже основаниях, которые все имеют оставаться до моего возвращения точно в прежнем положении, не вводя в них никаких и ни малейших новостей (и) перемен, по каким бы то причинам и поводу ни было.
Тебе, как Правительнице, смотреть бденным оком, чтобы оно везде, и во всей точности наблюдаемо было.
Тебе, Любезная Жена, препоручаю особенно в самой момент предполагаемого несчастия, от которого удали нас боже, весь собственной Кабинет и бумаги Государынины, собрав при себе в одно место, запечатать Государственною печатью, приставить к ним надежную стражу, и сказать волю Мою, чтобы наложенные печати оставались в целости до Моего возвращения.
Будь бы в каком-нибудь правительстве, или в руках частного какого человека, остались мне неизвестные, какие бы то ни было повелении, указы, или распоряжении в свет неизданные, оным, до моего возвращения, остаться не только без всякого и малейшего действия, но и в той же непроницаемой тайне, в какой по тот час сохранялись.
Со всяким же тем, кто отважится нарушить, или подаст на себя справедливое подозрение в готов (н)ати преступить сию волю мою, имеешь поступить по обстоятельствам, как с сущим, или как с подозреваемом Государственным Злодеем, предоставляя конечное судьбы его решение самому мне по моем возвращении; затем пребываю твоим верным.
Павел
С.-Петербург. Генваря 4 дня, 1788 года.
Любезная Жена моя!
Богу угодно было на свет меня произвесть для того состояния, которого хотя и не достиг, но не менее во всю жизнь свою тщился сделаться достойным. Промысл Его соединил меня с тобою, Любезная супруга, в такое время для нас обеих, которое никакое человеческое проницание предназначить не могло, и тем самым показал и нас обеих беспосредственным образом волю Свою, и запечатлел ее, исполнив Наш союз Любви и Согласия, и дав нам Залог оной, детей Любезных Нам. Таковой Его особливой милости мы ни чем не заслужили, а относить ее должно к попечению Его о Отечестве. О великие обязательства возложены на Нас! Обеих их тебе, о дражайшая Супруга, исполнять, а мне тебе, при последнем моем часе, советами помогать. Но прежде нежели приступлю к сему важному вспомоществованию, должен тебе отворить сердце свое. Тебе самой известно, сколь я тебя любил и привязан был. Твоя чистейшая душа пред богом и человеки стоила не только сего, но почтения от меня и от всех. Ты мне была первою отрадою и подавала лучшие советы. Сим признанием должен пред всем светом о твоем благоразумии. Привязанность к детям, залогом привязанности и любви ко мне была. Одним Словом не могу довольно тебе благодарности за все сие сказать, равномерно и за терпение твое, с которым сносила состояние свое, ради меня и по человечеству случающиеся в жизни Нашей скуки и прискорби, о которых прошу у тебя прощения и за все сие обязан тебе следующими советами. Будь тверда в Законе, которой ты восприяла и старайся о соблюдении непорочности Его в Государстве. Не беспокой совести ни чьей. Государство почитает тебя своею, ты сие заслуживаешь, и ты Его почитай отечеством. Люби Его и споспешествуй благу его. Я преподаю тебе средства к тому. Ты прочти мои бумаги и в них найдешь то, чего я от тебя желаю и от детей своих, и по тому исполняй. Здесь предстоит награждение добродетелей твоих наибольшее, слава, которую ты приобретешь, делая то для Отечества, что тебе остается и на которое намерение ты с таковою решимостью и охотою поступила. Благоразумие твое тебя наставит на путь правый и бог благословит твои добрые намерения. Старайся о благе прямом всех и каждого. Детей воспитай в страхе Божии, как начале Премудрости, в добронравии, как основании всех добродетелей. Старайся о учении их наукам, потребным к их званию, как о том, что преподавая знании открываешь рассудок. Не пренебрегай и телесных выгод, ибо от них здоровье к понесению трудов и наружность благообразная, пленяющая глаза. Все сие клони к поспешествованию бодрости и твердости духа, которой будучи напряжен к добру всем качествам души. Укрепи их в намерении моем о наследстве и законе оного, и в приведении в порядок прочих частей, но старайся им внушить, что человек всякой должен подчинять себя рассудку, а особливо такой, которой Богом призван подчинять страсти других и управлять Людьми и целым Государством и Народом. Таким только себя подчинением может удержать других во оном, а особливо своих собственных потомков, подавая им пример, а свою же совесть успокоить. Отличай тех, кто нам верные были и привязаны. Тебе их имена известны, равномерно как и подвиги. Будь милостива и снисходительна и следуй в сем Своей душе благодетельной. Награди всех тех, кто у нас служили. Воспитавших и тебя и меня особливо награди. Вместе с сим получишь ты волю мою о детях и прочие распоряжения. Ты все сие разбери и в свое время сделай, а между тем укрепляйся терпением и добродетельми. Бог да благословит всю жизнь твою. Прости друг мой, помни меня, но не плачь о мне; повинуйся воле того, которой к лучшему все направляет. Прими мою благодарность. Твой всегда верный Муж и друг
Павел
С.-Петербург. Генваря 4 дня, 1788 г.
Источник: www.vostlit.info
Изображения для анонса материала на главной странице и для лида: Wikipedia.org