Если говорить о кино, то его смело можно назвать высшим пилотажем пропаганды. Почему? Как известно, любая агитация затратна. Мы печатаем листовки, готовим пропагандистов, втюхиваем населению какие-либо свои постулаты, тратя на это силы, средства, эмоции. А здесь люди совершенно добровольно сами отдают деньги, сами выстаивают в очередях. Иногда этой пропагандой, как контрамаркой, льготным билетиком, можно наградить. И получается, что мы переводим пропаганду на самоокупаемость. Более того, она может принести нам прибыль. Причем нескольких видов.
С одной стороны — традиционная фраза «Жить стало лучше, жить стало веселее» — как цинично рассуждали немцы: веселый, радостный, довольный работник трудится лучше, чем грустный, обиженный и затравленный. Это раз. А во-вторых — это прибыль как прибыль. Те самые деньги, которые были получены за билеты. В немецких отчетах о количестве людей, посмотревших фильмы, сказано, что на северо-западе России за вторую половину 1942 года киносеансы посетило около 20 млн человек. Это огромная цифра, пусть и немного округленная.
Кино как кино к широким группам населения пришло достаточно поздно. И здесь речь идет не только о времени нахождения той или иной территории в оккупации, а о несколько изменившемся подходе к пропаганде. Почему? Южные регионы нашей страны были захвачены летом 1942 года. И сразу же там открылось несколько кинотеатров. Одни предназначались для господ, немецких офицеров. То есть это были специализированные немецкие кинотеатры. Другие — для русского населения.
Но при этом, если брать Орел, Смоленск, Псков, то есть те самые города, которые были оккупированы еще в 1941 году, то в них открытие кинотеатров тоже пришлось на весну — лето 1942 года.
Если говорить о крупных городах, то там параллельно существовали кинотеатры и для немцев, и для русского населения. В средних населенных пунктах могли быть сеансы для немцев и для местного населения. Ну и третья категория — это традиционные, хорошо известные кинопередвижки, которые могли иногда развлекать и немецких солдат, и сельское население. Передвигались они по городам и весям, по небольшим и средним деревням, где раз в неделю или раз в месяц показывали тот или иной фильм.
Фильмы были не только немецкие. Были и советские. В частности, жители оккупированных территорий могли смотреть и достаточно идеологизированную комедию Александрова «Волга-Волга». Популярностью пользовался фильм «Дети капитана Гранта». Кстати, Исаак Дунаевский, сочинивший замечательную музыку к этой картине, кое-что позаимствовал у хасидов. Поэтому на оккупированных территориях и в кинотеатрах исполнялась весьма задорная еврейская музыка. Безусловным уважением пользовался фильм «Антон Иванович сердится».
Все пропагандистские фильмы были снабжены синхронным переводом на русский язык. Что касается развлекательного кино, то оно шло или с субтитрами, или с предварительным изложением сюжета киномехаником или администратором на русском языке. На каждом сеансе демонстрировались по очереди три фильма: культфильм, хроника с фронта и художественный фильм.
В 1943 году под Смоленском был снят полнометражный, псевдодокументальный фильм «Наши друзья» об успехах нацистского «нового порядка» в оккупированных областях России. В картине показывался образцовый страж порядка — полицейский, который боролся не только с врагами-партизанами, но и с уголовниками, жуликами, прохиндеями, помогал бабушкам, попавшим в беду, строго выговаривал хозяйке, которая выплескивала помои на улицу. То есть строил нормальную цивилизованную жизнь.
В июле 1943 года в Пскове демонстрировался кинофильм «Мы видели Германию» — об организованной немцами поездке бургомистров и глав районов северо-запада России в Германию. В Орле перед его показом выступали участники экскурсии, в частности бургомистр города.
Что касается подлинно постановочного кино, то хотели снять фильм под названием «Волк». Авторами сценария выступили Березов и Широков — два писателя, работавшие тогда в Смоленске. В пьесе, которую пытались экранизировать, речь шла о борьбе с партизанами. Рассказывалось о неком партизане Бывалове, который влюбился в дочку старосты. Девушка доказывала своему возлюбленному, что коммунисты несут только зло, и он помог арестовать прячущегося в лесах бандита-партизана, секретаря партийной организации Ползункова. То есть когда Ползунков пытался убить старосту, распропагандированный бывший партизан бросился на него, связал… Ну и, естественно, сей фильм должен был закончиться свадьбой раскаявшегося партизана и прекрасной дочери старосты.
Стоит отметить, что кино было вполне доступно по цене. Билетов часто не хватало. Например, в том же самом Орле требовали, чтобы зрители приносили свои стулья, так как с мебелью было весьма проблематично. Походы в кино могли быть в виде награды. Например, школьникам. Естественно, такие фильмы, как «Еврей Зюсс», были обязательны к просмотру практические всеми категориями коллаборационистов. Наверное, это был единственный фильм, который сопровождался мощнейшей рекламной кампанией.
Что касается театральной жизни, то она началась раньше: в конце 1941 — начале 1942 года немецкие пропагандистские службы стали обращать внимание на всех русских артистов, которые оказались в сфере их влияния на оккупированных территориях. И здесь всех этих артистов нужно разделить на несколько групп. Во-первых, это известнейший советский певец Николай Печковский. До войны он успел добиться многого: стал народным артистом РСФСР, получил орден Ленина, учился оперному искусству в Италии. Волей случая, трагического стечения обстоятельств, Печковский оказался на оккупированной территории. Естественно, растерялся: будучи представителем золотой интеллигенции Ленинграда, он мало что умел делать, кроме как красиво петь. Когда у его семьи истощились все продовольственные запасы, он попытался попеть за хлеб, за картошку. Об этом узнали немцы и предложили ему создать целую труппу, хотя в основном Печковский выступал в одиночку.
Другой его, что называется, подельник — известный танцовщик Михаил Дудко — человек, который был партнером Галины Улановой. Он тоже из Кировского театра. Правда, в отличие от Печковского, Дудко был не народным, а заслуженным артистом РСФСР, его наградили не орденом Ленина, а орденом «Знак Почета». Так вот, Дудко организовал некую танцевальную труппу, которая исполняла различные танцы: русские народные, китайские стилизованные, «Танец французского матроса», степ — как для мирного населения, так и для немецких солдат.
Активно в театре ставилась русская классика. Например, Островский. Ставились провинциальные пьесы конца XIX — начала XX века, которые в Советском Союзе не показывали из-за их мещанского содержания. Ставились пьесы, которые в СССР не демонстрировали из-за их излишне фривольного характера. Например, была крайне популярна пьеса «Заза». Ну и, конечно, ставились специально написанные пьесы, отражавшие реалии войны. Это уже упоминавшийся «Волк», «Смерть Сталина спасла Россию», «Два брата». Последняя показывала конфликт между двумя братьями. Один служил в Красной армии, его десантировали в немецком тылу. Другой с самого начала пошел на службу к немцам. Естественно, пьеса должна была доказать моральное превосходство одного брата над другим и раскаяние советского солдата.