Детство в Голландии
Восемь тетрадей, в которых заключена целая жизнь — именно так описывает дневники Этти Хиллесум исследователь Ян Герт Гарландт. Этти Родилась в 1914 в городе Миддельбург. Ее отец был голландцем, преподавал латынь и греческий в школе. Ее русская мать бежала в Европу от погромов в 1907.
Этти училась в городской гимназии — девочку, как и двух ее братьев, воспитывали не в еврейских, а в христианских традициях, хотя у семьи были еврейские корни. В 1932 Этти поступила на юридический факультет в университет Амстердама, там же она позже изучала славистику.
История любви
Огромную роль в жизни Этти сыграло знакомство с Юлиусом Шпиром, психологом, который был старше девушки на 27 лет. Со Шпиром, связанным узами брака, у нее начался роман. Именно он в 1941 посоветовал Этти начать вести дневник, чтобы разобраться в самой себе. В своих записках 27-летняя женщина подробно описывает свои отношения с любимым, спрятав его личность под псевдонимом «S.». Огромным потрясением для нее стала смерть Шпира — она пишет, что когда-то мечтала прочесть его жизнь до конца, и ей это удалось.
Женский вопрос
Этти регулярно размышляет о роли женщин в обществе. «Женский вопрос не так прост. Иногда, встретив на улице какую-нибудь красивую, ухоженную, очень женственную, глуповатую особу, я могу совсем потерять равновесие. В такие моменты свое восприятие жизни, внутреннюю борьбу, страдания я чувствую чем-то угнетающим, уродливым, неженственным.
И хочется быть только красивой, глупой, желанной игрушкой для мужчины… Вероятно, настоящая эмансипация женщин должна еще только начаться. Женщина пока что не человек, она — самка. Она скована, она опутана вековой традицией. Как человек женщина должна еще родиться, здесь ей предстоит большая работа».
«Снова аресты, террор, концентрационные лагеря…»
Холокосту Этти уделяет особое внимание. Еще в 1941 она пишет: «Снова аресты, террор, концентрационные лагеря, произвольно вырванные из семей отцы, братья, сестры. Ищешь смысл жизни и спрашиваешь себя, существует ли он еще вообще». Или цитирует письмо своего отца: «Сегодня наступила безвелосипедная эпоха. Мишин — я доставил лично. В Амстердаме, как я прочел в газете, евреи еще имеют право ездить на велосипеде. Что за привилегия! Теперь нам не нужно бояться, что велосипеды могут украсть. Для наших нервов это замечательно. В свое время мы сорок лет в пустыне тоже обходились без велосипедов».
Этти повезло — в 1942 она получила место в отделе культуры при Еврейском совете («юденрате»). Это могло спасти ее от попадания в лагерь. Но она сама решила отправиться в пересыльный лагерь Вестерборк неподалеку от границы с Германией, чтобы разделить судьбы сотен евреев. Ненадолго вернувшись из лагеря, больная Этти продолжила свои записи.
Жизнь в Вестерборке
«Если бы я только могла справиться со словами, чтобы передать эти два интенсивнейших, богатейших месяца там, за колючей проволокой, ставшие моей жизнью и подтвердившие ее высочайшую ценность. Мне так полюбился этот Вестерборк, что я тоскую по нему, как по дому».
В сентябре 1942 Этти вспоминает слова друга: «По крайней мере есть одно утешение, — со своей грубоватой ухмылкой сказал Макс. — Зимой снег тут такой высокий, что он закроет окна бараков, и тогда весь день будет еще и темно». При этом он казался себе даже остроумным. «И потом нам здесь будет тепло, уютно, так как никогда не будет ниже нуля. А в рабочих бараках мы получили две маленькие печки, — вдохновенно продолжал он. — Люди, которые их принесли, сказали, что они так хорошо горят, что сразу же лопаются».
«Я еще не получила свои талоны на слезы»
Тогда же Этти рассказала в дневнике историю, которая, пожалуй, выражает всю боль простых евреев, сосланных в лагеря. «Мне вдруг вспомнилась женщина с белоснежными волосами вокруг благородного, овального лица, которая держала в своем мешочке для хлеба пакетик с тостами. Это была ее единственная провизия на пути в Польшу. Она придерживалась строгой диеты. Она была ужасно милая, спокойная и по-девичьи стройная. Однажды днем я сидела с ней на солнце перед насквозь проходимыми бараками. Я дала ей одну книгу, «Любовь» Иоганна Мюллера, взятую мною в библиотеке S., отчего она была совершенно счастлива. Обратившись к двум молодым девушкам, позже подсевшим к нам, она сказала: «Рано утром, когда мы уедем, подумайте о том, что каждый из нас может плакать только три раза». И одна девушка ответила: «Я еще не получила свои талоны на слезы».
В 1943 всю семью Этти этапировали в Освенцим. Ее брат Миша, талантливый пианист, мог избежать этой участи, но от отказался от спасения, чтобы быть со своими близкими. Все члены семьи Хиллесум умерли в лагере.