Одной из главных ошибок Парижской коммуны Ленин считал отказ от национализации банков. Однако осуществить ее сразу же после Октябрьской революции оказалось не так просто. Большевики столкнулись с дилеммой. Уничтожать ли всю банковскую систему как буржуазный пережиток? Как выплачивать рабочим зарплату? Как заставить банковских служащих подчиниться советской власти?
Уже в октябре Госбанк подключился к саботажу госслужащих, недовольных новой властью радикалов. Совнарком остался не только без денег, но и без канцтоваров, в том числе бумаги с чернилами. Первая «атака на капитал» в буквальном смысле этого слова была осуществлена в ноябре. Ленин поручил Валериану Оболенскому и Георгию Пятакову достать в Госбанке 10 млн рублей. Придя в учреждение, большевики принялись угрожать саботажникам Красной гвардией. Деньги были получены. Первая советская казна (груда мешков) была сложена прямо в ленинском кабинете в Смольном.
Следующий этап «экспроприации» наступил 14 декабря. В установленное утро латышские стрелки арестовали директоров всех частных банков в Петрограде. А уже вечером был обнародован декрет об их национализации. Через два дня банки заработали, но теперь снять со счетов можно было максимум 250 рублей, а к каждому банку был прикомандирован комиссар. Переворот в системе сопровождался повсеместным изъятием драгоценных металлов и валюты под разными предлогами.
В январе был объявлен дефолт, а СНК аннулировал царский долг перед другими странами. После этого «официальная» торговля за рубежом умерла.
Поначалу в социалистическом государстве Ленин планировал вообще отказаться от денег. Когда им была дана отмашка на эмиссию, печатный станок по словам Евгения Преображенского стал «пулеметом Наркомфина». Оружие было направлено на буржуазию. Большевики мечтали отвратить народ от денежной системы, привить к ней недоверие. Ленин многое делал интуитивно, поскольку ни в одной стране раньше не проводилось ничего подобного. С 1919 года большевики начали выпуск совзнаков. Однако одновременно с ними страна продолжала пользоваться романовками, думками и керенками. Результат утопического эксперимента — чудовищная инфляция и обесценивание рубля до стоимости бумаги. А пока в финансах Советская Россия отказывалась от денег, в энергетике она переходила с угля и нефти на шишки.
В 1920 году для большевиков открылось «эстонское окно». После подписания мирного договора с прибалтийской страной появилась возможность торговать хотя бы с одним соседом. Та же Эстония стала зоной для «государственной контрабанды» РСФСР. Другой такой точкой на карте оказался Константинополь. Там спекулянтам продавалась закавказская нефть. «Черное золото» предлагалось по ценам ниже рыночных. Подобной торговлей в СНК надеялись не только заработать, но и обрушить рынок капиталистов.
В Кремле интересовались не только закавказской, но и среднеазиатской нефтью. Проект нефтепровода и сопутствующей железной дороги в Казахстан стал первой советской «стройкой века». Правда, завершить Алгембу так и не удалось.
К этому времени, правда, финансовый хаос в России фактически уничтожил национальную валюту. Белые были почти разгромлены, и теперь Ленин озаботился перспективами экономического восстановления страны. Как раз тогда в Польше захлебнулась война с империалистами. Поскольку мировой революции не случилось, первоочередной задачей большевиков стала реанимация хозяйства социалистического отечества, окруженного врагами и разрушенного политикой «военного коммунизма».
В октябре 1921 года был создан новый Государственный банк РСФСР с капиталом в размере 2 трлн рублей. Хотя капиталисты и были классовыми врагами, Ленин не постеснялся заручиться помощью зарубежных предпринимателей, готовых инвестировать в советские предприятия. Так появились иностранные концессии. Они просуществовали до 1930 года — всего насчитывалось более 350 подобных предприятий.
Провозглашенный тогда же нэп — заключительный ленинский эксперимент в экономике. В стране временно были возрождены рыночные отношения, проведена еще одна денежная реформа, после которой советский рубль стал конвертируемой валютой (вопреки мечтам о коммунизме большевики так и не смогли отказаться от денег). Благодаря нэпу разрушенное двумя войнами народное хозяйство было восстановлено. В одной из своих последних работ «О кооперации» (1923) Ленин как бы подвел итоги своих исканий: «Теперь… мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм».