[Окленд, 1901 г.]
Дорогая Анна!
Ваше письмо — великолепное, изящно-великолепное добавление к книге. Я страстно желаю видеть это напечатанным (книгу, конечно, но я имею в виду Ваше письмо). Я хочу видеть ее завершенной.
И хотя я не смог ответить на Ваше письмо, оно, тем не менее, побудило меня работать. Вы найдете здесь мою попытку переписать первое письмо. Я целых два дня сидел над ним и серьезно его переработал. По трудностям, которые у меня возникли, и по опыту с первым ужасным вариантом, я заключаю, что мне нужно будет переписать его в третий раз (при окончательном редактировании), чтобы оно прилично выглядело. Однако я шлю его таким, как оно есть. Я и представить себе не мог, что мои первые письма так плохи. Теперь я это вижу.
Вы заметите, что я мало места отвел Эстер, а больше места другим маловажным вещам. Я охарактеризовал ее психологию, ее интеллектуальный склад, как это представляется нелюбящему Герберту Уэйсу. Для читателя я уже приоткрыл трещину между Вами (Дэном Кэмптоном) и мной. В начале книги мы осознаем наши расхождения, смутно осознаем; несомненно, одной из задач книги будет разделить нас так, чтобы эта трещина обозначалась отчетливо.
Я заменю своего землевладельца другом Гуинном. Я разовью для него любовную линию, которая достигнет кульминации в одном из помещенных его писем; естественно, любовная история будет в споре доказательством в мою пользу.
Тороплюсь захватить почтальона.
Воскресный вечер в 901.
Джек
[Окленд 1901- начало 1902 г.]
Дорогая Анна!
Вы найдете здесь письмо № 2. Я должен признать себя повинным в том же чувстве, какое преследовало и Вас, когда Вы писали мне.
Я не знаю, что делать. Как в тумане, чувствую, что во всем я неправ, что я не строю характеры, как должен, или даже письма пишу не такими, как их нужно писать. Но я надеюсь — со временем все вызреет. Во всяком случае, это хороший способ честно понять ограниченность человеческих возможностей.
Как вы относитесь к тому, что я делаю из Эстер поэта? Поэта или поэтессу? Ненавижу я слово «поэтесса». Существует ли слово «лирист»? Есть слово «лирик», означающее то же самое, но я не люблю его. Понимаете ли Вы мою новую поэтическую школу, которая, возможно, будет основана Эстер? Поэзия машинного века. Я могу разработать ее в последующих письмах.
Замечаете ли Вы, Дэн Кэмптон, что я ничего не сказал Вам о внешнем облике Эстер? Не люблю я насыщать, накручивать второстепенные конфликты. Может показаться, будто я принимаю спорный вопрос за решенный, и, однако, я представить себе не могу иного пути и его решения. Мне он кажется почти бесспорным. Может быть, я неправ. Не могу сказать.
Вот так. Дайте о себе знать. Я больше не могу писать. Был прерван сегодня, продолжал писать ночью и смертельно устал. Кроме того, я борюсь с сильной простудой.
Спокойной ночи, дорогая, и, пожалуйста, критикуйте беспощадно, особенно погрешности вкуса.
Джек.
Суббота. 29 марта [19]02.
Дорогая Вы!
Я пытался написать Вам хорошее длинное письмо, но люди пришли, нужно побриться сейчас или никогда и заняться фотографией в темной комнате.
Я почти беспрестанно думаю о Вас с тех пор, как в последний раз Вы были здесь, я сильно беспокоился, не обидел ли Вас тем, что не пошел с Вами на чай к этой английской даме. Всю неделю боролся я с этим рассказом, часть которого Вы читали. Я кончил его вчера вечером — 10 тысяч слов.
Вы знаете, не считая писем, которые будут вставлены, мы уже сделали 50 тысяч для нашей книги!
Мне нужно от Вас письмо, в котором бы говорилось, что Вы приезжаете в Калифорнию. Кроме того, в одном из Ваших стэнфордских писем должна быть подведена черта, чтобы затем следовала наша встреча, которая, как я себе представляю, должна предшествовать Вашей встрече с Эстер.
Ну, как, а! Теперь приступим к редактированию! Вы должны приехать и пожить с нами в течение этого важного времени. Здесь славно, скорей похоже на сон, чем на действительную жизнь.
Джек.
Дайте мне знать, подходит ли письмо, или нужно другое.