Могло ли такое быть?
Это один из тех случаев, когда перед битвой очевидным фаворитом выглядел тот, кто в итоге эту битву проиграл. Словом, исход сражения можно было бы счесть сенсацией, если бы не пара нюансов. Ричард III не случайно считался первым рыцарем Англии. Это был превосходный воин и очень умелый стратег. Правда, стратегического таланта ему хватало только на войну. Вот и выходило, что, будучи прекрасным полководцем, он был в то же время достаточно скверным политиком. А беда в том, что причины его поражения лежат, скорее, в области политики. Если брать чисто военную диспозицию, то Ричард имел над своим противником Генри Тюдором огромные преимущества: удобная позиция, численное превосходство, прекрасно обученные сражаться воины. Это не считая всяких мелочей. Например, путь армии Тюдора преграждало болото, а для победы им пришлось бы штурмовать холм. А ещё у Ричарда имелась артиллерия. Это оружие было не столько эффективным, сколько эффектным. Бомбарды медленно заряжались, неточно стреляли и слишком долго перевозились с места на место, зато давали огромный психологический эффект, деморализуя соперника.
Да что там, сам Ричард как командующий превосходил Тюдора по всем статьям. Его соперник никогда не командовал войсками и руководство армией поручал другим людям. То есть Ричард имел преимущество за счёт того, что на поле боя он сам был лидером своих солдат. Вроде бы, он должен был громить Тюдора, но с первым сигналом к атаке у короля начались проблемы. Погиб командовавший авангардом герцог Норфолк, а его солдаты отступили, вопреки приказам. Вышел из повиновения правый фланг, который, также вопреки приказам, не двинулся с места. В этих условиях Ричард принял рискованное решение лично покончить с претендентом на свой трон. Во главе отряда преданных рыцарей он лично атаковал ставку Генриха Тюдора.
И тут его предал Томас Стэнли — хранитель королевской печати и отчим претендента. Про его колебания всем было хорошо известно. Но король держал в заложниках сына Стэнли и был уверен, что отец не даст своему ребёнку погибнуть. Он ошибался. Отряд Стэнли ударил Ричарду в тыл. Король оказался в западне. Сражался он, видимо, очень храбро, но ему это не помогло. Ричард был убит, став последним королём Англии, павшим на поле боя. Как мы узнали в 2013-м году, когда археологи нашли могилу последнего из Йорков, король погиб от удара копьём в глаз. Стоит однако признать, что если бы Стэнли не предал Ричарда прямо во время сражения, а правый фланг герцога Нортумберленда перешёл бы в наступление, в соответствии с приказом, то сражение, скорее всего, завершилось бы победой Ричарда и тот остался бы королём.
Что было бы дальше?
Надо понимать, что осторожный Томас Стэнли не просто так перешёл на сторону Тюдоров. Да и другие соратники короля имели свои основания для того, чтобы не исполнять его прямые приказы. И всё потому, что Ричард был скверным политиком. Он требовал от подданных того же, чего привык требовать от солдат — беспрекословного повиновения. Только государство не армия, к нему нужен другой подход. За 2 года своего правления Ричард нажил себе много врагов. В поддержке ему отказывали и люди, которые были безоговорочно преданы его брату — Эдуарду IV. Есть все основания полагать, что будь нрав монарха менее строптивым, выступление Генриха Тюдора захлебнулось бы, не успев начаться.
Во-первых, Генрих был так себе претендент на трон от Ланкастеров. Он состоял с ними в родстве по материнской линии, да и то с оговорками. Его мать происходила из рода Бофортов, основатель которого — Джон Бофорт — был бастардом Джона Гонта. Джон Гонт — третий сын английского короля Эдуарда III, отец короля Генриха IV и основатель ланкастерской ветви. Джон Бофорт был рождён от его любовницы Екатерины Суинфорд, которая позже стала женой Гонта. Тем не менее вопрос о том, были ли Бофорты официально признаны как законные потомки Гонта, оставался открытым.
Тут много генеалогии, но суть в том, что Генрих приходился английским королям седьмой водой на киселе. И не факт, что законной водой на законном киселе. Так как Война Роз, на последних её этапах, приняла для Ланкастеров такой катастрофический оборот, что почти все претенденты на престол погибли, то Генрих Тюдор остался чуть ли не единственным человеком, который мог быть выдвинут в лидеры. Пусть и с натяжкой. Его авторитет среди сторонников Ланкастеров был невысок. Во-первых, Генрих всячески сторонился сражений и в деле ведения войны был дилетантом, во-вторых, сторонники Ланкастеров, в конце концов, смирились с поражением, приняв власть Эдуарда IV и признав его своим королем. Если бы Эдуард был жив, то Тюдор не имел бы шансов выступить в борьбу за трон, но Ричард однако нарушил шаткое равновесие, установившееся в Англии при его брате. Начать нужно с того, что далеко не все считали Ричарда легитимным правителем. Многие видели в нём узурпатора. Дело в том, что после смерти Эдуарда IV трон перешёл не к его младшему брату, а к его 12-летнему сыну Эдуарду V. А принцем Уэльским в этих условиях, стал 10-летний Ричард — второй сын покойного короля. Что же касается будущего Ричарда III, то он был лишь третьим в очереди.
Другое дело, что племянники его были слишком молоды, чтобы править самостоятельно, так что при них был образован регентский совет. Лидирующее положение в нём заняли Вудвиллы — родственники королевы-матери. Против них и восстал Ричард. Он арестовал членов совета и казнил брата королевы-материл Энтони Вудвилла. Несколько позже он точно также расправился с лордом Уильямом Гастингсом, на помощь которого опирался при свержении Вудвиллов. Строго говоря, Ричард разделял и властвовал, но он делал это на очень зыбкой почве. Его действия не укрепили, а только ослабили его же авторитет, умножив число недругов короны. Король и его брат к тому момент находились фактически под арестом, но это ненадолго. Вскоре Ричард объявил племянников незаконнорождёнными, сославшись на то, что его брат до свадьбы с Елизаветой Вудвилл тайно женился на другой женщине. После низложения принцы больше никогда не появлялись на публике, как оказалось позже, они были убиты. Этими действиями новый король настроил против себя не только тех, кто когда-то поддерживал Ланкастеров, но и многих сторонников Йорков. И первыми против него выступили именно сторонники его брата.
Йоркистский мятеж возглавил герцог Бэкингем. Ричард его жестоко подавил, но все уцелевшие встали под знамена Генриха Тюдора, который жил в Бретани и до поры до времени не заявлял о своих претензиях на престол. Однако именно неразумная политика Ричарда привела к тому, что вокруг Тюдора сложилась коалиция из бывших непримиримых врагов — Йорков и Ланкастеров. Для закрепления этого союза было решено, что Генрих женится на дочери Эдуарда IV Елизавете. И тут случилось совсем странное событие. В Лондоне внезапно умерла супруга Ричарда Анна Невилл, а тот собрался жениться на собственной племяннице. После этого по Англии поползли слухи о том, что король отравил жену, а сам Ричард потерял поддержку Невиллов, которым Йорки многим были обязаны. Апогеем была ссора короля с Томасом Стэнли, тем самым, который предал его в битве при Босворте. Стэнли был отчимом Генриха Тюдора, но явно раздумывал, чью сторону принять. Король нашёл оригинальный способ привлечь его на свою сторону, взяв в заложники сына Стэнли.
Вся эта череда событий подтверждает очевидное, английская элита не принимала Ричарда, а уровень недовольства был столь высок, что в любой момент мог перейти в открытый конфликт. И это значит, что даже если бы Ричард выиграл битву при Босворте, он не обеспечил бы себе спокойного правления.
Пора восстаний и репрессий
Чисто теоретически: брак дяди и племянницы плох с точки зрения генетики. Это значит, что дети Ричарда от Елизаветы Йоркской были бы слабыми, болезненными и нежизнеспособными детьми. А это значит, что вокруг них шла бы война за регентство. А войны за регентство бывают пострашнее войн за трон. Собственно, сам конфликт Ланкастеров с Йорками начался именно из-за регентства над безумным королём Генрихом VI.
Главное, что Ричард вряд ли смог оставить своим детям (если бы таковые появились) сильную и крепкую державу. Он не был в состоянии укрепить её. Для восстановления после долгой войны нужен общественный договор и худой мир между сильными. При Ричарде его не было. Сильные (кто открыто, а кто тайно) желали смены правителя. Впрочем, существует и другой способ: всех казнить. Ричард мог бы развязать кровавый террор. Он уже начинал его развязывать, поступая с подчинёнными, как генерал с дезертирами. Вселить страх и удержать власть — такой могла бы быть стратегия короля. Правда, казнить пришлось бы очень многих. Так что Мария Кровавая, чью смерть в Англии отмечали всенародным ликованием, показалась бы нам невинным ангелочком.