Свечной заводик отца Федора
В русской литературе образ священника парадоксальным образом складывается из двух характеристик. С одной стороны, он беден до крайности. Таким предстает церковный служитель и в рассказе Чехова «Кошмар». «Деревянная церковь была ветха и сера; колонки у паперти, когда-то выкрашенные в белую краску, теперь совершенно облупились и походили на две некрасивые оглобли. Образ над дверью глядел сплошным темным пятном», — рисует печальную картину Антон Павлович. У Ильфа и Петрова отец Федор разводил кроликов, чтобы хоть немного заработать. С другой стороны, батюшка способен к виртуозному мошенничеству, как в романе Толстого «Война и мир».
Если городские священнослужители могли рассчитывать на щедрые подаяния, то в деревне в качестве благодарности несли нехитрую снедь. В XVII веке возникла еще одна проблема — не имеющий духовного образования служитель церкви мог оказаться в рекрутах. Обучение в духовном училище и семинарии обходилось в крупную сумму. В семьях сельских священников, как правило, было много детей, и духовное образование для каждого из них было затратным мероприятием.
Для монастырей основу финансового благополучия составляли земли. В середине XVII столетия у церкви было более 100 тысяч дворов. Церковные земли освобождались от уплаты налогов, и для пополнения государственной казны в 1764 году Екатерина II провела секуляризационную реформу.
«Священнику и хворать не полагается»
В петровские времена сельскому батюшке полагался небольшой участок земли. Ведение хозяйства на этом участке позволяло прокормить семью. При этом община нередко выдавала худшую землю в селе, например, на болоте. «У нас в Руси сельские попы питаются своею работою и ничем они от пахотных мужиков неотменны. Мужик за соху — и поп за соху, мужик за косу — и поп за косу, а церковь святая и духовная паства остается в стороне. И от такого их земледелия многие христиане помирают, не только не сподобившися приятия тела Христова, но и покаяния лишаются и умирают яко скот», — писал публицист и экономист Иван Тихонович Посошков.
За неимением жилья сельские батюшки иногда жили в землянках. Протоиерей Александр Розанов в «Записках сельского священника» вспоминает о молодом церковном служителе, который год прожил в покосившейся сгнившей избе. В ней даже нельзя было встать в полный рост. Рассказывает он и о правилах, которые лишали священника заработка: «Чиновник может числиться больным четыре месяца и получать полное свое жалованье. Священник же с первого дня его болезни должен отдать половину своего содержания исправляющему его должность. Стало быть: священнику и хворать не полагается. На счет спонсорской помощи автор «Записок сельского священника» пессимистичен — состоятельных помещиков больше интересовала охота и званые обеды.
В канун Рождества и на Пасху батюшка отправлялся с крестом и иконами по домам прихожан. Хозяева не только угощали его вином, но и отдавали положенную десятину. Иногда на эти деньги и запасы церковнослужитель жил весь год — от государства поступали копейки. При этом на него ложилась большая нагрузка по крещениям, бракосочетаниям и отпеваниям прихожан.
В селе Караилги, например, настоятель в конце XIX столетия получал 108 рублей в год, псаломщик-дьякон — 36 рублей, псаломщик-пономарь — 24 рубля. При этом кухарка зарабатывала 50 рублей в год. Взносы прихожан (платы за требы и совершение богослужений) часто ограничивались минимальными суммами. Многие рассуждали так: если батюшка берет и 3 копейки, и 30 копеек, то зачем давать 30?
Александр III распорядился выплачивать духовенству от 50 до 150 рублей в год. При этом рабочий получал порядка 20 рублей в месяц. Сельским священникам приходилось занимать у более обеспеченных соседей: «Необходимость доставать нужные деньги детям на школу заставляла отца прибегать к крайней мере — займу у целовальника, у кулака. Приходилось соглашаться на огромные бесчеловечные проценты. За 10−15 рублей займа кулак требовал 1/5 урожая», — вспоминал митрополит Евлогий.
Каждый приход в начале XX века должен был уплачивать налоги и выделять средства на содержание духовных училищ. Псаломщик получал в год около 20 тысяч рублей в современном эквиваленте, дьякон — 40 тысяч рублей.