Начнем, пожалуй, с того момента, когда немецкая армия вплотную подошла к Сталинграду. Каковы были результаты всех предшествующих действий наших и германских войск? В течение двух месяцев Паулюс и Гот вели успешное наступление на город, имея в своем распоряжении 18 немецких и 4 румынских дивизии, из которых только 3 были танковыми и 3 моторизованными, то есть оснащенными бронетранспортерами.
В распоряжении генералов Гордова, Ерёменко, Василевского и Жукова в те же два месяца было более 60 стрелковых дивизий (то есть ровно в 3 раза больше), 8 танковых корпусов (против 3 танковых дивизий у немцев), 12 отдельных танковых бригад (в общей сложности порядка 2,5 тысяч танков). Кроме того, были и другие части и соединения, изрядно изношенные, но тем не менее годные к использованию. Что же происходило? Например, только один 13-й танковый корпус за три месяца боев на Сталинградском направлении был четырежды переукомплектован, то есть четырежды выбит. Он потерял 550 машин и получил 550 машин, которые впоследствии тоже были потеряны.
Прежде чем мы окунемся в боевые действия на улицах Сталинграда, отметим, что мирное население из города не эвакуировали. Эвакуировать его нужно было на другой берег Волги, но этого никто не сделал. Почему? Ответить на этот вопрос сложно. Как бы то ни было, это — один из немногих уникальных случаев, когда тяжелейшие двухсотдневные бои внутри города велись при том, что там находилось мирное население, которое не могло ничего предпринять. Единственное, что люди могли делать — это прятаться в уцелевших подвалах.
Страшный удар был нанесен 23 августа. В 16 часов 18 минут по городу была проведена массовая бомбардировка, то есть в течение дня было совершено 2 тысячи самолетовылетов. В самолетовылетах участвовали Юнкерсы Ю-87 «Штука» и Юнкерсы Ю-88 — основные рабочие лошади немецкой авиации. По разным подсчетам, в течение дня они сбросили на Сталинград порядка 8 килотонн тротиловых боеприпасов, то есть бомб. Для сравнения можно сказать, что мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму, была 20 килотонн. При этом это была не самая мощная бомбардировка, которую немцы провели по Сталинграду в течение сражения. Так, 14 октября они совершили 3 тысячи самолетовылетов, что приблизительно адекватно 12 килотоннам. То есть удары, нанесенные по городу, по своей мощности и силе сопоставимы с ядерным ударом по Хиросиме.
Количество жертв в городе было чудовищным. Подсчитать его просто невозможно. Ну, хотя бы начать с того, что население до того, как по нему начались удары, составляло порядка 400 тысяч человек. Соответственно, к началу этого трагического для мирных жителей периода, в городе сконцентрировалось огромное количество беженцев, которые двигались впереди отступающих войск. По разным оценкам, в Сталинграде могло находиться от 800 тысяч до миллиона человек на момент, когда начались интенсивные боевые действия.
Кроме того, существуют данные, что в результате наносимых немцами бомбовых ударов, было разрушено порядка 80% городской застройки, то есть город фактически превратился в некий лунный или марсианский пейзаж. При этом там находились люди, которых никто никуда эвакуировать не собирался, потому что все имевшиеся плавсредства Волжской флотилии были задействованы на переправе на Сталинградский берег новых частей пополнения, снарядов, боеприпасов и всего, что было необходимо для советской группировки, которая вела оборонительные бои против наступавшей армии Паулюса. Вот такая была картина.
То есть, если посчитать количество бомб, сброшенных на город, то получается, что в среднем на каждого жителя приходилось по одной 100-килограммовой бомбе, что, понятное дело, более чем достаточно, чтобы уничтожить человека. Если вспомнить, что заряд пехотной гранаты составляет где-то порядка 100 грамм тротила, то цифры, конечно же, несопоставимые. Подсчитать, сколько было убито людей (мирного населения) в результате немецких налетов, уличных боев, артобстрелов, минометных обстрелов и всего прочего, или когда они случайно попадали в сектора обстрела обеих сторон, невозможно. Но факт остается фактом.
Наверное, в годы войны в подобном положении оказались только два города: Сталинград в 1942 году и, соответственно, Берлин в 1945 году, потому что в большинстве случаев таких массированных и затяжных боев на территории города, где находилось неэвакуированное население, не велось. Чаще всего, если говорить о нашей стороне, города сдавались, особенно в 1941 году, практически в течение нескольких дней. Когда война уже переместилась в Европу и на территорию Германии, наблюдалась аналогичная картина. Только вот в случае Сталинграда и Берлина население оказалось даже не в положении заложника, а в положении мишени.
Надо сказать, что первая панихида по погибшим в ходе бомбардировки 23 августа 1942 года состоялась в Волгограде только в 1990 году. Вот такая вот печальная история.
Что же происходило дальше? А дальше Паулюс вечером 12 сентября решил нанести удары по городу. Задача казалась ему достаточно простой. Генералу нужно было пройти в зависимости от расположения войск 5 — 10 километров и сбросить советские войска в воду. Для этого он подготовил две группировки: одну, состоявшую из трех пехотных и танковых дивизий, в районе Гумрака, и другую — из танковой дивизии, моторизованной и пехотной — в районе Верхней Ольшанки. Удары, соответственно, были нанесены. Началось именно то, что называется сражением в городе.
Кроме того, сложилась достаточно критическая ситуация с нашей 62-й армией: она была отсечена от основной группировки, фронт ее растянулся на 25 километров, и на нее легла самая тяжелая часть ведения сражения — это, собственно говоря, оборона центральной части Сталинграда и заводских районов города. 5 сентября с должности командующего армией был снят генерал Лопатин и на его место назначили генерала Чуйкова. В общем-то, сил у него было достаточно: это 12 стрелковых дивизий, 7 стрелковых и 5 танковых бригад, 12 артиллерийских и минометных полков. Однако эти дивизии и бригады к моменту начала боев в городе были настолько измотаны, что только на бумаге являлись дивизиями и бригадами. В некоторых дивизиях насчитывалось всего по 250 человек. Но при всем при том группировка Чуйкова оценивалась приблизительно в 54 тысячи человек и около тысячи орудий и минометов, порядка 100 танков. То есть, в общем, обескровленные, измотанные, но при всем при том еще вполне дееспособные войска. Если бы немцы закончили окружение 62-й армии и имели возможность заниматься ей вплотную отдельно, то, конечно, ситуация в Сталинграде сложилась бы крайне и крайне тяжелая.
Надо сказать, что и немцы оценивали ситуацию со своими войсками тоже как не самую удачную. Так, по мнению Паулюса, немецкие войска к началу боев в городе были сильно измотаны, далеко не полностью укомплектованы. Но при всем при том Паулюс располагал на этом направлении приблизительно 100 тысячами солдат, значительным количеством танков и орудий, которые никто сегодня точно подсчитать не сможет, потому что цифра эта весьма и весьма варьируется.
Так и начались эти самые бои, которые продолжались с сентября вплоть до окончания Сталинградской битвы, до разгрома группировки Паулюса, ее сдачи в плен. И это очень специфическое явление.
Естественно, немцы рвались к самой высокой точке города — к Мамаеву кургану. Именно здесь разгорелись самые ожесточенные сражения. Немцы действовали, несмотря на всю свою измотанность, интенсивно, собранно, четко. Они наносили очень серьезные удары по нашей группировке. И вот тут произошло то, что, собственно говоря, и стало самым неожиданным и опасным для гитлеровской группировки войск: начались затяжные и бесконечные бои в городе, что называется «улица на улицу», «двор на двор». Более того, ситуация была такова, как мы знаем из нашей мемуаристики, нашего кино, бои шли не только за отдельные дома, но и за отдельные этажи. Так, например, полковник Дубянский докладывал Чуйкову: «Обстановка изменилась. Раньше мы находились наверху элеватора, а немцы внизу. Сейчас мы выбили немцев снизу, но зато они проникли наверх, и там, в верхней части элеватора, идет бой». Отметим, что элеватор — достаточно высокое сооружение, а с точки зрения ведения уличных боев — это почти что высота, то есть тактически значимая точка. Совершенно безумные бои шли за вокзал. Он 13 раз переходил из рук в руки. Сколько там погибло наших и немецких солдат — подсчитать трудно.
Соответственно, немцы начали менять тактику ведения боя, поскольку использовать массированную группировку танков было невозможно, да и бессмысленно: танк в городе — это просто подвижная мишень. Они стали создавать отряды, которые действовали в рамках одного-двух кварталов, численностью до батальона, а зачастую и меньше. И здесь началось формирование совершенно нового типа ведения боевых действий, который ранее был не свойственен ни нашим, ни немецким войскам. То есть батальон стал самой крупной единицей, которая была пригодна, скажем так, управляема в ходе ведения боя в городе. На самом деле группы, которые вели бои, зачастую насчитывали не более десяти человек, отделение, максимум взвод, если речь шла о крупном здании.
При этом бойцы с обеих сторон были хорошо вооружены. В массе своей это было автоматическое оружие, то есть пистолеты-пулеметы, ручные пулеметы, большое количество гранат, тротиловые заряды, потому что нужно было взрывать стены или обрушивать части зданий для того, чтобы выкуривать оттуда противника. И, по сути, все сражение шли на улицах города. Авиацию тоже активно использовать было крайне сложно, потому что если ты начинаешь бомбить противника, то вероятность того, что ты накроешь свои собственные силы, весьма и весьма велика.
Достаточно сказать, что командный пункт Чуйкова находился на расстоянии 800 метров от непосредственной линии соприкосновения немецких и советских войск. То есть представить, какая каша творилась в городе, практически невозможно. Все это было таким своеобразным лабиринтом, мозаикой, хитросплетением. Зачастую никто, кроме командира взвода, в лучшем случае командира батальона, не представлял, где находится противник, где находятся его собственные солдаты и каким образом развивается общая динамика сражения. Управлять всем этим было очень сложно.
Надо сказать, что на первом этапе боев за город, это отмечалось в донесениях Берии, среди войск складывались паникерские настроения, были случаи дезертирства, самострелов и прочее. Наверное, это было неизбежно, потому что само по себе сражение в городе для людей, которые 12 часов обучались военному делу, — это было сродни шоку. Виктор Некрасов, непосредственный участник уличных боев в Сталинграде, вспоминал: «…подкрепления бывали порой просто жалкими. Через реку переправляли — с большим трудом, — скажем, двадцать новых солдат. Это были либо пожилые люди лет 50 — 55, либо 18- или 19-летние юнцы. Они стояли на берегу, дрожа от холода и страха. Им выдавали теплую одежду и отправляли на передовую. К тому времени, когда новички туда добирались, немецкие снаряды успевали уничтожить пятерых или десятерых из двадцати — ведь над Волгой и над нашими позициями постоянно висели немецкие осветительные ракеты, так что полной темноты никогда не было. Но что поразительно — те из новобранцев, которые все же добирались до передовой, очень быстро становились на редкость закаленными солдатами — настоящими фронтовиками!., битва за Сталинград была торжеством и величайшей славой русской пехоты».
Воистину так, потому что именно там люди оказались без непосредственного курирования, контроля со стороны начальников с большими погонами. Собственно говоря, самым высоким чином, который над ними стоял, был комбат, который находился тоже в каком-нибудь раздолбленном доме, который организовывал их действия и без которого выжить им было бы просто невозможно. Солдаты видели своего командира, они видели, как он сражается и умирает и, естественно, испытывали к нему уважение.
Ну, а что касается непосредственно тех 12-часовых пополнений, которые прибывали и становились хорошими солдатами, как пишет Некрасов, тут все понятно: спасение утопающего — дело рук самого утопающего, и никакого выхода из этого города у тебя нет и не будет до тех пор, пока это сражение не завершится. Это было очень интересно с точки зрения формирования такого явления, как тактика уличного боя, и опыт, который был приобретен нашими войсками в ходе уличных боев за Сталинград, абсолютно бесценен и, к сожалению, полностью утрачен, потому что современная война в условиях города показывала, что опыта этого не сохранилось.
Но вернемся внутрь Сталинграда, где каждый дом превратился в арену боевых действий. Нормальная дистанция огневого контакта при ведении боев в городе и, в частности, боев в домах составляла 10, а иногда всего 5 метров. То есть понятно, что тот, кто выстрелил первым или бросил первым гранату, тот и уцелел. Причем война была многоуровневая. Вот в случае с элеватором описывается, как они смещались то вверх, то вниз. В доме Павлова — то вверх, то вниз… Но была еще канализация, которую использовали обе стороны, потому что по ней можно было перемещаться по городу. И, кстати говоря, в этой канализации укрывалось мирное население, вернее, то, что от него осталось.
Надо сказать, что несмотря на многочисленные заявления относительно того, что наши великие командующие готовы были сражаться до последнего, многие из них благополучно переправлялись на левый берег. Даже Чуйков, который заявлял, что никогда, даже в самой критической ситуации на левый берег не просился, скажем прямо, лукавил. В архиве Министерства обороны сохранилось несколько его записок, в частности: «Военному совету фронта.
Вот так развивалась ситуация в первые недели после того, как началась оборона города. Причем, в отличие от Паулюса, который получал достаточно скромное пополнение, на пополнение нашей группировки шли все новые и новые части. Сложно сказать, насколько это было хорошо и насколько долго жили люди, которые занимались военным делом 12 часов, но то, что с левого берега шел людской, технический конвейер, конвейер вооружений, — безусловный факт.